Станислав Граховский - Агнцу моление. Поэзия и проза

Комната начала пульсировать и кружиться, все прижались по местам и замерли. Сейчас что-то должно произойти. Паника, тревога в «глазах душ». Никто не может сопротивляться происходящему. Каждый немного померцав, исчезает в своём направлении. Лишь я тусклый и бледный остаюсь на своей кровати в комнате-отстойнике человеческих душ.

Спал плохо. Раньше во сне был героем. Всех спасал, оживлял одним прикосновением. Летаю между больными и ранеными, а они так радуются моему появлению. Смотрю в их глаза на своё отражение и не то что жить хочется, а порхать и не во сне, а в реальности.

Сегодня несколько раз переставлял будильник. Нет сил, нет желания. На яву всё смотрится обыденно, конвейер пробитых голов и я пытающийся иногда кого-то спасти. Тут всё медленно, вязко. Как и я сейчас. Еле-еле встаю, делаю ленивую зарядку, забываю пару упражнений, а… всё равно. Что она даёт, никакой бодрости.

Еду на работу, стою в пробках, смотрю по сторонам. Все куда-то бегут. Есть даже радостные лица, но почему-то глаза их закрывают темные, непроницаемые для посторонних, очки. Территория больницы. У входа в приемный покой скорая. Ну началось…

Восемь часов. Травматолог уже посмотрел. Состояние тяжёлое. Говорят, профессор из Академгородка. Обнаружили на остановке без сознания. Уровень сознания – кома. На речь не реагирует. Кожа пока нормальной окраски, даже не мокрая. В затылочной области ушибленная рана. Кровит, зияет. Начинается неукротимая рвота. А мне мерещится разбухающий мозг, нарастающее кровоизлияние. Мысли, что всё так медленно. Интубируют, делают рентген, анализы. Я нервно жду в сторонке. Что я смогу… каждая секунда жизни на глазах тает.

Делаю операцию, трепанирую череп, твердая мозговая оболочка пульсирует, кажется вскрой я её и весь мозг выпрыгнет наружу. Обнаруживаю гематому размером в полкулака. Э-хе-хе. Дренирую. Расширяюсь. Еще одна гематома. Вокруг пропитанный кровью детрит. Думаю, о том, что кому-то уже не быть профессором. Анестезиолог несколько раз фиксирует остановку сердечной деятельности. Со вздохом пытаюсь отойти от тела, но оно вновь оживает, и я продолжаю. Посматриваю на часы. Думаю, что вроде хоронил его, а тут жизнь всё цепляется за свои права.

Выхожу. Послойно швы на рану. ПХО. Снимаю перчатки. Моюсь. Иду заполнять историю. Сердце всё также давит, так с утра и не проходит. Пишу дрожащей рукой, почерк ни к чёрту. Уже зовут в приёмник, там кто-то давно ждёт. Конвейер. Граница чьих-то жизней.

Принимаю следующего, думаю про предыдущего. Динамика отрицательная. Загружается. Состояние крайне тяжелое. Голос реаниматолога звучит эхом в голове. Новое поступление автодорожка, несколько человек. Неужели у меня получится их снова собрать? Звонок – зафиксирована остановка сердечной деятельности. Спрашиваю, – всё сделали? —Да, реанимационные мероприятия продолжались тридцать минут. Биологическая смерть. – Бл… ть!!!

– Доктор, куда больного? – Доктор, вы слышите меня? Куда?

– На стол… я уже иду…

От взрыва артиллерийского снаряда могильный крест подлетел целиком метров на семь вверх, и только при падении рассыпался так что уже невозможно было определить его первоначальное состояние. Бессмысленно и беспощадно. Враг стрелял именно по кладбищу и только по нему. Рычала солдатская душа. Горело неубранное пшеничное поле.

Кресты до горизонта. Миллионы золотых потрачено и много раз более кем-то получено. Война как мать родна. Ох не посрамим же земли русской! До победного конца! За обожаемого царя! Поправим усы. Хлеб уронили, да затоптали, а я их булыжником. Да здравствует то благодаря чему мы, несмотря ни на что!

Бей историю! Круши память! Все отступают, идут назад. Свобода, пока не возвратились. В братство свободы дорогу, кровью проложим себе. Ещё кто хуже не понятно. У всех потомков своя версия будет. Шапки вверх, ликуем. Опубликовываем всех героев, слагаем прежних. Конопляная правда.

А что вам лучше? Хотите Октябрь? Граждане России, давайте проиграем и часть земли своей с девяносто миллионами граждан отдадим. Победившие платят проигравшим. И не просят назад. Царство свободы!

Кони бегут, да под пулями пулемёта Максим в реке тонут. Всегда есть виноватые. Немцы. Евреи. Но не конкретные лица. Все подчиняются, борются с какими-то неведомыми врагами. Вот вам господа германцы Украину, а нам за то кафтан.

А тут еще японцы Дальним Востоком заинтересовались. Скажите, а до Урала далеко? Социалистическое общество в опасности. Здорово говорит. Все на призывы партии. Устроим парад. Как шли? В чём шли? Шли защищать вновь обретённую родину. Выбора быть не может. Или смерть или победа! Слово ведёт в бой. Молотов молотит словами. Агит-пароход пошёл.

Дружная работа тыла – наша победа! Может Чапаева вам? Пожалуйте. Есть он у нас. А ещё донской батрак – Семён Будённый! Конноармейцы!!! Запылили знамёна. Заходим в сёла. Закаляется армия. Крепнет. Растёт. Мужает. Ещё помнится, как трава шелестит. Как мы их гнали. До моря! В море! Как они сбегали. Мы тоже можем.

Мундир сносился. А новую жизнь мы без их капищ построим. Бомби. Ничего не должно остаться. Потому как правда она у каждого своя должна быть. И капище. И История!

Воистину нужно жить сегодняшним днём. Те, кто живёт в своём будущем становится очень ленивым. Ему всё кажется, что он все дела сделает потом, завтра, когда-нибудь. Жить одним днём, какая в этом неповторимая прелесть, свежесть, активность и результативность. Только сегодня, в последний день, и ничто так не мобилизует человека. Сносятся все препятствия, а особенно лень.

День за днём ты исполняешь свою работу так ревностно и в таком объеме как никто другой. Ты говоришь себе, что это можно сделать только сегодня. И ничто не остаётся не сделанным. Вечером тебе не о чем сожалеть, и не за что упрекать себя. Беда приходит к людям, разрешающим себе быть ленивыми.

Ленивые люди склонны к рассуждательству. Они такие умные и знают тысячи способов обойти необходимые дела. Они откладывают даже срочные дела. Они всегда ищут тех, кто всё сделает за них, а натыкаясь на невыполнение кем-то его дел, выражают бурную агрессию. Они бранят всех за любое неделание, ведь они лучше всех разбираются в этом. И если, как они думают, у самих на это есть уйма причин, то другим это никак не простительно.

Это программа, в которой ленивые видят только завтра, но не видят сегодня, они не знают, что завтра рождается сегодня или даже полностью сегодня делается. Никакие личные причины не могут оправдать неделание.

Лучший способ занять своё временное пространство каким-то делом, – это планирование. Если у вас есть план – у вас есть смысл жизни. Действуя по плану всегда делаешь много, потому что ты делаешь всё что запланировал. Великие дела рождаются из сотен маленьких, также, как и великие проблемы рождаются из простых и очень маленьких несделанных дел.