Ольга Покровская - Мои южные ночи (сборник)

Поразмыслив некоторое время, я пришла к выводу, что могла бы обратиться за помощью к еще одному человеку. Был у меня здесь, в Сунжегорске, один знакомый, не имеющий в отличие от министра прямого отношения к культурной жизни города, однако же порой поражавший меня удивительной осведомленностью по самым разным вопросам. Человека этого звали Ислам, был он лет сорока или пятидесяти – на вид определить было трудно, и представлял собой типичную темную лошадку. Признаться честно, чем он занимается, я так до конца и не поняла. Знала только, что он много путешествовал по долгу службы – жил и в Грузии, и в Турции, и в Сирии до войны. И вообще имел тенденцию внезапно возникать в самых неожиданных местах. Так, например, познакомились мы с ним через пару дней после моего приезда в Сунжегорск, на приеме в Министерстве культуры. А уже на следующее утро Ислам вдруг возник под балконом моего гостиничного номера, напугав меня, выскочившую спросонья вдохнуть свежего воздуха, едва не до нервной икоты.

– Что вы здесь делаете? – ахнула я, заметив прохаживающегося среди благоуханных розовых кустов мужчину.

Честно сказать, в первую минуту я даже его не узнала. У Ислама была поразительно непримечательная внешность. Ни в лице его, ни во всей фигуре не было ничего такого, на чем мог бы задержаться взгляд. Не урод и не красавец, не блондин и не брюнет, не носатый и не курносый. Весь он был словно припорошен сверху слоем пыли, не позволявшей разглядеть никаких характерных особенностей. Думаю, Ислам легко мог бы влиться в толпу любого города мира и мгновенно стать своим.

– Доброе утро, Анастасия Михайловна! Хорошего вам дня, – туманно пожелал бродивший под моим балконом человек, зашел за дерево и вдруг исчез.

Как сквозь землю провалился. Я даже поморгала, не уверенная: не померещилась ли мне его фигура в утренней туманной дымке? И только тут сообразила, кем он, собственно, был. Ислам… Надо же!

С тех пор мы с ним пересекались еще несколько раз при тех или иных обстоятельствах. Можно даже сказать, некоторым образом подружились, перешли на «ты». И теперь мне почему-то подумалось, что если кто и сможет помочь мне разобраться в сложившейся ситуации, то именно этот загадочный мужчина со странными связями и неопределенным родом занятий.

Итак, решительно поднявшись с кровати и усилием воли выбросив из головы все воспоминания, я набрала его номер.

– Привет, нужно поговорить, – сразу же перешла я к делу, как только он снял трубку.

Конечно, вероятность того, что Ислам решит зачитать мне выдержки из каких-нибудь «Кровавых плащаниц», была ничтожно мала, но я все еще находилась под впечатлением от фиаско с Джамиком Булатовичем, а потому теперь решила действовать в лоб.

– Я в гостях у Артура Максакова, знаешь его? – отозвался в трубке голос Ислама.

Не зря я вспомнила о его способности внезапно объявляться в самых неожиданных местах. Человека, о котором он говорил, я, конечно, знала. Артур был молодым политологом, интеллигентным умненьким мальчиком, получившим высшее образование в Москве, и теперь, вооружившись европейскими представлениями о политических процессах, пытался разобраться с их помощью в том, что же происходит в высших кругах его родного края. Успех этого мероприятия мне лично казался сомнительным, но, дабы не разбивать юношеских надежд Артура, свои соображения я держала при себе.

– Мы в его загородном доме в селе Малые Осаги, – продолжил Ислам. – Приезжай сюда, хозяин будет тебе рад. И мы заодно поговорим.

В том, что Артур будет мне рад, я не сомневалась. Во время нашего с ним знакомства мне показалось, что этот искренний мальчик с первого взгляда слегка влюбился в меня. Я же ответить ему взаимностью не могла и потому старалась держаться в стороне, чтобы не пробуждать в Артуре напрасных надежд. Однако сейчас превыше всего для меня была цель выяснить, кто же затеял против меня такую масштабную кампанию. А потому я вышла из отеля, взмахнула рукой перед проезжавшим мимо такси, запрыгнула в салон и назвала водителю адрес.

Солнце закатилось за горы, пока желтый автомобиль, петляя по серпантину, вез меня туда, где, как я надеялась, мне станет ясно, кому я перешла дорогу. Вокруг теперь царила самая что ни на есть поэтичная, я бы даже сказала, лермонтовская ночь. Вдоль дороги застыли величественные вековые чинары, которые тянули из темноты свои лапищи к запоздалым путникам. Над горизонтом повисла круглобокая, золотистая, как срез спелой дыни, луна. В оврагах и на горных склонах изредка мелькали смутные тени: то ли дикие звери уже вышли на ночную охоту, то ли разбойники, тоже сбежавшие со страниц какого-нибудь поэта-романтика, поджидали свою добычу.

Таксист привез меня по адресу, и я увидела из окна машины шикарный каменный особняк. Конечно же, дом этот принадлежал не самому Артуру – в том, что молодой политолог мог уже столько заработать на своем не сулящем богатых всходов поприще, я сильно сомневалась. Наверняка это была вотчина его отца, занимавшего в сунжегорских правительственных кругах высокий пост.

Я вышла из машины, и навстречу мне тут же выскочил младший Максаков, радостно блестя глазами и делая размашистые приветственные жесты.

– Анастасия, как я рад, – залопотал он. – Я бы и сам вас пригласил, но не решился. Спасибо вам, что посетили мой скромный дом.

– Ничего себе. Как же тогда выглядел бы ваш нескромный дом? – пошутила я.

Артур же, кажется, не уловив моего юмора, захлопал своими большими темными глазами. И я поняла, кого он напоминал мне все это время. Конечно же, олененка Бэмби.

– Пойдемте, я представлю вас гостям! – быстро нашелся он и, подхватив меня под руку, повел к крыльцу.

Мы вошли с ним в просторную комнату, и я неожиданно оказалась на самом настоящем кавказском застолье. Длинный стол ломился от яств. Были тут и манты, и лепешки, и плов, источавший такой аппетитный аромат, что удержаться и не наложить себе полную тарелку было просто невозможно. Пировали одни мужчины, женщины же безмолвными тенями проскальзывали в комнату, вносили новые кушанья, убирали грязную посуду и исчезали.

Обежав помещение глазами, я заметила незабвенного Джамика Булатовича и невольно ужаснулась, представив, что он снова попробует зачитать мне труд своей жизни, который ему так и не удалось представить мне в ресторане. Однако Колобок окинул меня равнодушным взглядом и отвернулся. Вещал за столом какой-то седовласый старец, видимо, хозяин дома, Артуров отец. Я, честно говоря, не стала особенно вслушиваться в его речь, потому что повествовал он что-то о казаках. Но говорил так монотонно и путано, что внимать у меня желания не возникло. Однако же собравшиеся за столом слушали трепетно, едва не заглядывая оратору в рот. И лишь некоторые позволяли себе порой скептически ухмыляться.