Наталия Журавлева - Кладбище Убитых Надежд. Заглянув за грань…

Об этом громко, вслух не говорили,

Но пламенно кружилась голова,

Мучительно полёта ждали крылья.

Бродила кровь, как спелое вино,

К себе манила синяя планета…

Увы! Давным-давно запрещено

Туда летать и говорить об этом!

«Там воды слаще, рощи зеленей», —

Вздыхая, очевидцы утверждали.

Гнедой с Планеты Огненных Коней

Не отрываясь, всматривался в дали…

«Страх стариков и жалок, и смешон:

У старости дерзанья под запретом!

А для меня мой звёздный час пришёл!»

Зелёный луч унёс его с рассветом.

Стремительным и жутким был полёт:

Холодного огня крутились вихри,

И сковывал движенья страха лёд,

И песни звёзд во тьме печально тихли…

Раскаяние позднее в груди,

Желание немедленно проснуться!..

И вдруг – простор и солнце впереди!

Внизу – озёр серебряные блюдца,

В лугах сверкает ниточка реки,

И зелень леса – ярче изумруда.

И крылья упоительно легки!

Он смог! Он здесь!

Его свершилось Чудо!

И крылья долу опустил Гнедой:

Не сразу смог управиться с дрожаньем,

Но, полный буйной силы молодой,

Планету огласил он звонким ржаньем!

И замер, чутко уши навострив:

Ах, что там?.. Что?!

Должно быть, показалось —

Услышал он ответ на свой порыв…

Всему виной коварная усталость!

Но нет же, нет! Вот снова он звучит!

И конь заржал восторженно-игриво,

И сыпался огонь из-под копыт,

Сверкающим огнём горела грива.

Кипела кровь, и бешеным был скач.

Зов не смолкал, и сердце билось рьяно.

Скакал Гнедой – прекрасен и горяч,

А травы пахли сладостно и пряно.

Дышала грудь свободно и легко,

Забыл взлететь он, счастьем окрылённый!

А страстный зов уже недалеко!

Ещё рывок – и встал, ошеломлённый:

Отвесно с кручи падала река

И с шумом распадалась на осколки,

Летела пена хлопьями, легка,

И у Гнедого дрожь пошла по холке.

Вода казалась колко-ледяной,

Сторадужным огнем горели струи…

Но от иного дрожь пошла волной

По шее, никогда не знавшей сбруи.

На берегу, среди цветов и брызг,

Стояла гордо лошадь белой масти.

Она разбила сердце сразу, вдрызг,

И душу разделила на две части.

Белее самых белых облаков,

В потоке ослепительного света…

Не мог сравнить он с белизной снегов:

В его краю всегда царило лето.

Но знал он цвет блестящих птичьих крыл,

Цвет лилии на чёрной водной глади…

Гнедой уже её боготворил

И был готов тонуть в бездонном взгляде.

Они носились вихрем по лугам,

Купались в водах медленных, сусальных.

Любовь их возносила к облакам

Поила счастьем из озёр хрустальных.

И пахли травы мятой, мёдом в зной,

И царствовала сладко в мире нега…

Они бродили ночью под луной,

Огромной, торжествующей – в полнеба!

И был не нужен, как беда, восход:

С лучом зари пришла пора расстаться…

Ещё открыт мерцающий проход!

Ему пора!..

Но он решил остаться.

Всего на год!

Но в счастье, рядом с ней!

Не знал Гнедой, любовью в сердце ранен,

Что год Планеты Огненных Коней

Трёмстам земным годам коротким равен…

19.01.2014

Брела заблудшая душа

Не в райских кущах, не в чертогах,

Не в преисподней, где дышал

Властитель Тьмы, предавший Бога —

В пустыне, мёртвой, как Луна,

Она себя вдруг ощутила,

В пространстве, где она – одна,

Где нет ни неба, ни светила,

Лишь чёрен и горяч песок…

Томили странные виденья:

Малины полный туесок,

Палач, просивший снисхожденья

У жертв, пришедших не во сне,

А просто ставших с ним едино,

И лики скорбные в огне,

И снова – сочная малина…

Брела нагая и без крыл,

Искала путь из мрака к свету,

Но кто —то вдруг надёжно скрыл

В лиловой тьме дорогу эту.

И ей почудилось: она

Идёт ещё земной тропою,

И жизнь по —прежнему полна

Вознёй убогой и слепою,

Борьбой за лакомый кусок,

За хруст купюр, за призрак славы…

Но ягод полный туесок

И храм на горке златоглавый

Сияли тихо перед ней

Сквозь толщу лет и расстоянья,

И всё сильнее и сильней

Терзала жажда покаянья.

Брела – во сне ли, наяву,

Земной дорогой иль за гранью —

Её держало на плаву

Не милосердное сознанье,

Не луч надежды впереди

На чьё-то доброе прощенье —

Она шагала по пути

Любви и самоотреченья.

А путь был труден и далёк,

Она терпела жар и стужу,

И вёл страдающую душу

Вдали дрожавший огонёк,

Мерцавший звёздочкой во мгле —

Маяк, ведущий к искупленью…

Брела по спёкшейся земле

Душа заблудшая к спасенью.

10.07.2015

Мне снится сон.

Я на другой планете.

Мне мой любимый подарил её.

Здесь круглый год тепло,

и солнце светит,

Цветут сады, и счастливо зверьё.

Здесь жители приветливы, красивы,

Улыбчивы и вежливы всегда.

И нет несчастных, злобных и спесивых,

Как нет понятий «горе» и «беда».

Мой друг – король,

И здесь – его обитель.

Он в мире этом царствует один.

Мне снится сон.

И он – мой повелитель,

Моей души и сердца господин.

Мне хорошо: люблю я и любима,

И сладостней не ведаю оков.

Моя любовь к нему неизмерима,

Его любовь ко мне… Его любовь?..

Мне снится сон.

И птичьих трелей звуки

И слух, и душу услаждают мне.

К любимому протягиваю руки

В моём прекрасном и волшебном сне.

В его глазах я жду увидеть ласку,

Хочу в любовь поверить до конца.

Но вижу вдруг раскрашенную маску

На месте драгоценного лица.

Застывшая, холодная улыбка,

Две бездны вместо мной любимых глаз.

Мне снится сон!

Видение! Ошибка!

Неправда! Всё изменится сейчас!

Со смехом маску он с лица снимает,

И страх идёт волною ледяной:

Вторая маска первую сменяет,

За ней ещё, ещё… Передо мной

Мелькают чувств и выражений слепки:

Восторг, печаль, приветливость, любовь…

А дыры вместо глаз бездонно-слепы,

И завыванье ветра – вместо слов.

И я молю его остановиться,

Пока дрожит реальности черта.

Но падают искусственные лица,

И за последней маской – пустота…

Мне снится сон.

Бумажные деревья.

В одеждах чёрных сгорбленный народ.

Во взглядах – злоба, страх и недоверье,

И в мрачных тучах низкий небосвод.

Я задыхаюсь. Душно в мире тёмном!

Хочу вернуться в мой уютный дом!

И… просыпаюсь в мире тёпло-сонном.

…Любимый мой остался в мире том.

31.01.2012