Валерий Иванов-Таганский - Любовь со взломом (пьесы)

Одним словом, произведения, включенные в сборник, ее-то, правду жизни, и отражают. Так в свое время имел основания утверждать шестидесятник О. Ефремов, подразумевая пьесы В. Розова, А. Володина и других.

Сценическое действо сильно тесным контактом со зрительным залом. Когда публика принимает пьесу, то в аудитории проявляется та эмоционально-нравственная атмосфера, которая свидетельствует о возникновении духовной связи актеров и зрителей, совместно творящих спектакль. Эта метафизическая связь рождается, прежде всего, благодаря звучащему со сцены слову. Вот почему столь важен высокий уровень драматургии. И тут недостаточно одной злободневности. Одним из главных критериев выступает сущностное, высокохудожественное постижение жизни автором пьесы, режиссером, актерами.

В 90-е, годы воинствующего разрушения культурных традиций, российский театр выстоял, углубившись в классику, сберег профессиональный уровень. С некоторыми свойственными времени перекосами сохранена традиционная репертуарная и стационарная инфраструктура.

Но для дальнейшего развития театра, возрождения интереса к нему многочисленной зрительской аудитории, одной классики явно недостаточно. Необходима современная драматургия, и ее истоки, как водится, следует искать в современной литературе. Радостно, что такой многогранно одаренный человек как Валерий Иванов-Таганский обратился к драматургии.

В каждой из своих работ он не только разрабатывает новые темы, но ищет особые театральные приемы. В отличие от многих «новаторов» последних лет автор сборника – Человек Театра, виртуозно владеющий техникой драмы. Экономными и точными средствами, хорошим, ясным, свойственным Валерию Иванову-Таганскому языком, он ваяет конструкцию пьесы, оттачивает характеры ее персонажей и строит диалоги без скабрезностей и игривых амфиболий. Отрадно, что в пьесах не ощущается вакуума действия, нет второстепенных, «проходных» персонажей.

Одна из новых пьес Валерия Иванова-Таганского, «Волчий круг», уже обрела жизнь на сцене, тепло принята зрителем и заняла почетное место в репертуаре Московского театра «Сопричастность».

Помимо «Волчий круг», ждут своего сценического воплощения «Любовь со взломом», «Пикник под старой крышей», «Прощеное воскресенье», «Почем бивень мамонта», «Барашек в бумажке» и «Королева в доме Достоевского» – произведения разных жанров, затрагивающие разные временные периоды, но звучащие свежо и актуально.

Эпиграфом ко всему сборнику могла бы послужить одна из финальных реплик пьесы «Барашек в бумажке» – «Фарс начинается там, где умирают герои».

Восстать против фарса жизни, сделаться пусть не героем в эпическом смысле этого понятия, но приличным, порядочным человеком, отогнать удушающий морок крохоборства и обывательщины… Не к этому ли подводит автор будущих зрителей его пьес на примерах Поступков персонажей?

Читая завершающие сцены пьесы «Почем бивень мамонта», невольно вспомнил эпизод из фильма «Шумный день», поставленный Анатолием Эфросом по комедии В. Розова «В поисках радости». Спонтанный бунт незрелого юноши против мещанского настроя близких, вылившийся в сабельную атаку на полированную мебель.

Сколь же труднее взрослому, сформировавшемуся человеку собственными руками сокрушить мнимую основу семейного благополучия!

« Павлов.Говоришь, не затеряется? Получай тогда! (Срывает со стены бивень мамонта и бросается в комнату-музей.)

Слышно, как там все разбивается. Долетают реплики: «Бери, уноси, для таких, как ты, старался! Вот тебе, приданое! Возьми!» Павлова бросается вслед за мужем и пытается его удержать. Реплики Павловой: «Остановись! Что ты делаешь? Витя, ты с ума сошел». Реплики Павлова: «И, это! И, это!. (Звон разбивающегося фарфора.) Вот, вот еще! Бе-е-ри!» Выходит. Павлов (задыхаясь) . Иди, теперь все твое! (Бросает бивень мамонта в сторону.) Он потрясен тем, что натворил. Еле передвигая ноги, садится в кресло. Павлова тихо плачет…»

Казалось бы, о какой актуальности может идти речь в отношении пьесы, касающейся давно миновавших событий, – «Королева в доме Достоевского»? Однако мастерство творческой лаборатории Валерия Иванова-Таганского явило чудо: мы соприкоснулись не с делами давних дней, но с вечно молодой историей любви, человечности, честности по отношению друг к другу.

Разве не сегодняшнего дня коллизия: Аполлинария Прокофьевна Суслова долго не понимала, что, как бы ни любил ее Достоевский, он все равно не расстанется с тающей на глазах чахоточной Марией Дмитриевной. Или несовременно звучат слова заключающего пьесу монолога Достоевского: «Господа, будем, во-первых, и прежде всего, добры, потом честны, а потом – не будем никогда забывать друг о друге…»

Девятая работа, включенная автором в сборник, – «Полковник-птица», хорошо известна российскому зрителю. Замечательный перевод Валерия Иванова-Таганского одной из самых ярких пьес болгарского драматурга Христо Бойчева открыл ей дорогу на российскую сцену. Эта пьеса стала мировым победителем в международном конкурсе Британского Совета.

Когда издательство уже приступило к набору книги, автор завершил работу над трагифарсом в двух действиях «Психушка под снос». Казалось бы, тема судеб умалишенных и представляющихся таковыми рассмотрена и до Валерия Иванова-Таганского под всеми возможными ракурсами. Не касаясь отечественных классиков, вспомним, например, пьесу Д. Вассермана «Полет над гнездом кукушки» по роману Кена Кизи, шедшую в середине восьмидесятых во многих российских театрах. Мне, к слову, памятна постановка этой пьесы Вячеславом Гвоздковым в ташкентском русском академическом театре имени Горького.

Тем не менее, автора это обстоятельство не смутило, и, взявшись за тему поистине с шекспировским замахом, он с честью разрешил непростую задачу.

У Валерия Иванова-Таганского в отношениях персонажей, пока не относящихся по какой-то странной иронии судьбы к пациентам скорбного лечебного учреждения прорастает, подобно раковой опухоли, своекорыстие, окрашивая собой все их чувства. Совсем иначе с чистотой взаимоотношений дело обстоит у «опекаемого» контингента. Все верно – часто случается, что признаваемый психически неполноценным оказывается на порядок разумнее, приличнее и достойнее многих, так называемых «нормальных». Многие авторы отмечали этот факт и предостерегали, как, например, сделала это английская писательница Мюриэл Спарк, вложив в уста одному из персонажей реплику: «Нельзя быть чересчур нормальным, а то вы невесть куда угодите». Но – не внимают и попадают-таки как кур в ощип!

В этой пьесе, как и других работах Валерия Иванова-Таганского, читателя (не сомневаюсь, что и зрителя!) ожидает благополучный финал.