Сергей Дикарев - Цвета времён

Ночью он проснулся от зубной боли, что было для него очень неприятным сюрпризом. К тому же общее состояние было как при гриппе. На кухне он откусил от куска хлеба, медленно проживал там, где болел зуб, запил холодной водой из чайника. Через некоторое время боль затихла, но все равно напоминала о себе. Алексей заснул.

Проснулся он днём, во второй его половине. За окном шумел ветер, который швырял в окно песок, солнце светило тускло, на улице не было ни души. Это начал дуть «афганец», как тут называют этот ветер после обеда. Хоть как затыкай щели, все равно к вечеру квартира будет в пыли и в песке. Все это вызывало тоску и злость, а тут опять у него зуб заболел, начала болеть правая сторона лица от глаза и вниз к зубам. Полный кирдык!

К тому же продукты закончились, есть ему нечего. Именно сегодня он планировал сходить в магазин для советников и затариться на неделю, но до магазина надо еще дойти. А завтра ему надо заступать на боевое дежурство. Идти не было сил. Вспомнив опыт с хлебом, Алексей вновь отправился на кухню. Кусок хлеба был невелик. Алексей налил полстакана водки, выпил и закусил частью этого куска. Сел на кровать и стал ждать воздействия «лекарства».

К его удивлению это сработало хотя и не сразу, но боль в лице все же слабо о себе напоминала. По всем верхним зубам стала пробегать как молния какая-то незнакомая ранее боль.

Ночь прошла в дрёме. Утром в его состоянии ничего не изменилось. Голодный и измученный он отправился на дежурство, которое обещало быть «веселым». Там ему удалось выпить горячего чая, что его несколько взбодрило. Заботы текущего дня его отвлекли, и он почти сроднился в этот день со своими физическими мучениями. Вечером, когда офицеры отдела уехали в Кабул, а дежурная смена осталась одна, Алексей почувствовал сильную усталость, голова плохо соображала, до массированного поступления информации оставалось ещё минут пятнадцать, и он решил прилечь на гамак в своем дежурном кунге. Недолго музыка играла… Раздался короткий свист и хлопок.

– Обстрел! – закричал часовой,

– Всем в укрытие! – заорал «на автомате» Алексей.

С трудом спустившись на землю по лестнице, он так и остался возле своего кунга, сил не было, он присел на землю, прислонившись спиной к стволу дерева, которое росло рядом с входом в кунг. Он видел, как личный состав дежурной смены нырял по укрытиям, а двое из них буквально «влетели» под брюхо бронетранспортера, призванного прикрывать их отдел со стороны дороги.

Мины падали редко, разрывы то удалялись, то вновь приближались. Как они так стреляют? Но это и к лучшему, подумалось Алексею. Обстрел продолжался сорок минут. Этот обстрел нарушил ритм боевой работы, и на дежурную смену насыпался такой объем работы, что почувствовать себя или о чем-то думать, не было времени. Работу закончили в четыре часа утра. Еще полчаса Алексей готовил информацию на доклад высшему руководству. Уснул он прямо за столом.

Его разбудила команда часового, приказывающего кому-то стоять на месте. Рядом с ними находились ещё и связисты, а так как часовой его отдела молчал, то и гость пришёл не к ним. Но надо все равно пробуждаться. Утро было солнечным и уже жарким. По дежурству было затишье, и все собрались у кунга дежурного по отделу. Стали вспоминать, кто куда прятался, послышались шутки и смех. Молодость есть молодость. Особо досталось тем двоим, которые залезли под бронетранспортер, ибо назад вылезти они смогли только с помощью своих товарищей, ибо расстояние между днищем и поверхностью земли было небольшое и втиснуться туда в обычной обстановке трудно. Их оттуда вытягивали за руки и за ноги.

На часах было семь утра. Алексей взял папку с информацией и пошел на доклад к генералу, который приезжал всегда очень рано. Метров через двадцать он увидел результат обстрела; небольшие воронки на земле, а на гранитной поверхности стен здания министерства обороны Афганистана были видны глубокие сколы. Кое-где виден был желтоватый налет. Стоял неприятный запах. Фосфорные мины, догадался Алексей. Жуткая вещь.

Прошла неделя. В течение этой недели ему удалось побывать у фельдшера батальона связистов. Фельдшер сказал, что похоже на воспаление лицевого нерва и посоветовал купить в аптеке у афганцев лекарство под названием финлепсин, таблетки которого, по обыкновению у афганцев, продавались поштучно. Действительно, это лекарство помогало притупить боль, а если с водкой, то и утихомирить её, но сознание становилось затуманенным и требовало усилий, чтобы вникать в суть вокруг происходящего.

Однако, решительного изменения в его состоянии не происходило.

И вот после очередного дежурства у него был день отдыха, и он решил пойти к знакомому врачу в советническом блоке афганского военного госпиталя. Госпиталь был построен советскими строителями и подобного роскошного госпиталя Алексей не видел в Советском Союзе не до не после войны.

Знакомый врач долго осматривал и расспрашивал Алексея, потом повел его к нейрохирургу. Тот в свою очередь проделал свои манипуляции, осмотрел шишку на голове. Вывод был убийственным: контузия, воспаление второй ветви тройничного нерва справа. Немедленная госпитализация. Прогноз – ухудшение состояния.

К этому моменту самочувствие Алексея было действительно, хуже не придумаешь. В отделе ребята будут злиться, подумал Алексей. Дело в том, что в их отделе болеть было нельзя, просто нельзя! Вот если пуля или осколок – тогда да, уважительная причина. Людей не хватало: надо и дежурить и вылетать на задания и выполнять текущую работу каждому по своему направлению.

Доводы Алексея на врачей влияния не оказали и они предупредили, что у него впереди сложное лечение, результат которого они не могут даже предсказать, а не то, чтобы гарантировать. В боевых условиях лечить тройничный нерв почти невозможно, последствия могут быть необратимы.

Алексей вспомнил ужасную ночь, которую ему пришлось недавно пережить, когда он обнаружил, что лекарство закончилось, как и водка, а на улице уже тридцать минут как начал свое действие комендантский час. Идти искать лекарство или хотя бы водку— безумие. Боль была ужасной, он метался по квартире до утра, пока боль не стала затихать. Его взгляд постоянно натыкался то на автомат, то на пистолет. Ужасная ночь, ужасные мысли!

– Алексей! – сказал врач.

– Ты понимаешь, что твоё лицо может перекосить, и этот процесс необратим? А заливать боль водкой – быстрый путь к алкоголизму, так как каждый раз доза водки должна быть больше предыдущей.

Возразить было нечего. Тем более он сам заметил, что нужен уже стакан водки. Алексей согласился.

Спустя час он сидел на кровати в палате госпиталя рассчитанной на четверых человек. В палате кроме него находился один контуженный, один легко раненый советник по разведке, и один тяжело раненый подполковник. Тяжело раненый подполковник Алексею был хорошо знаком, они вместе проходили подготовку в Москве перед отправкой в Афган и одним рейсом прибыли в Кабул.