М. Максимов - Сказки рыбаков и охотников

– А главное, запомни, молодой человек, это рыбья трава. Когда костер разгорится, образуются головешки, ты возьми их штуки три, положи на какую-нибудь железку и иди к берегу озера. Вот сюда, чуть пониже тропинки, к самой воде почти. Наклонись так, чтобы дым на травку шел. Та травка, которая от дыма побелеет, и есть рыбья трава. Сорви несколько травинок и брось их в уху за минуту или две до готовности рыбы. Когда уху с огня снимешь, подожди минут пять, а потом приступай к еде. Запомнил, что я тебе сказал?

Николай заверил существо в том, что он все хорошо запомнил и поблагодарил его за это.

– Так и быть, друзей я твоих наказывать не буду, сам виноват, лучше глядеть надо, когда купаешься, – произнес он миролюбиво, – пусть идут и рыбу из сетки достают, на уху этой рыбы им хватит.

Николай хотел еще раз поблагодарить незнакомца, но его и след простыл.

Пришли товарищи, вытащили сеть, в которую попались неплохие окуни, пару небольших судачков и несколько плотвичек.

– Из такой рыбы неплохая уха получится, – сказал один из рыбаков.

– Можно я уху сварю? – предложил робко Николай.

– А ты умеешь? – спросил с сомнением один из рыбаков.

– Не переживайте, уха будет, что надо, – заверил товарищей Николай.

Собрав рыбу, Николай отправился чистить ее на берег озера. Один из рыбаков предложил ему свою помощь, но он сразу отказался.

– Не переживай, я сам управлюсь, – заверил он товарища.

Николай хорошо вычистил рыбу, отрезав хвосты, плавники и головы у рыб и выбросил их в озеро. Когда рыбаки увидели, что он наделал, они схватились за головы.

– Доверили, кому уху варить, – сказал один рыбак, – пропала уха.

– Пусть уж кашеварит и дальше, – сказал другой, – теперь все равно ничего поправить нельзя.

Николай повесил эмалированное ведро с водой над костром, а сам занялся приготовлением специй для ухи.

– Чего рыбу не положил? – спросили рыбаки.

Он хотел объяснить, что рыбу надо класть в кипящую воду, но не успел.

– Отстань от него, пусть кашеварит, как умеет, – произнес кто-то из рыбаков, – в крайнем случае, у каждого своей еды предостаточно, не помрем с голоду.

И вот вода закипела, Николай опустил туда рыбу, а потом выкатил из костра три головешки, положил их в котелок и пошел к озеру. Рыбаки молча наблюдали за ним. Вскоре он вернулся. У него в руках было несколько стебельков какой-то травы.

А Николай положил в ведро приготовленные специи, подождал немного и положил туда принесенную травку. Потом он снял ведро с костра и бросил в уху несколько лавровых листиков.

Сидели рыбаки чуть поодаль от костра. Один из них потянул воздух носом.

– Братцы, чуете, как уха пахнет? – спросил он.

Все невольно повернулись в сторону Николая, который готовил ложки и хлеб к ужину.

– Мать честная, а запах у его ухи и, правда, очень аппетитный, у меня даже слюнки потекли.

– Пошли, мужики, пробу снимать, а то есть что-то сильно захотелось, будто всю неделю во рту ни росинки не было.

Такой ухи хватило ненадолго. С тех пор бессменным кашеваром у рыбаков был Николай.

Наступили очередные выходные дни. Михалыч, как и обещал, собрался ехать на рыбалку. Пришел он в назначенное время на обусловленное заранее место. Рыбаки уже собрались.

– Ура! Михалыч с нами едет! – раздались радостные возгласы рыбаков.

– А Василий еще не пришел? – спросил Михалыч.

Ему сказали, что Вася не поедет сегодня.

– Как же так? Я его хотел уху научить варить, – посетовал Михалыч, – и мне он ничего не сказал, что не поедет на рыбалку.

Он покачал головой, развернулся и побрел домой.

Вскоре Михалыч со своей семьей переехал в другой город. Так уху по его рецепту никто готовить и не научился. А жаль, такая вкусная уха была, что до сих пор о ней легенды в наших краях ходят. Может, в другом городе догадаются рыбаки и переймут его бесценное умение?

Заболел у Филимона сынок. Так заболел, что несчастный Филимон уже мысленно прощаться с ним стал. Не встает бедняга с постели, угасает словно свечка. Семья большая у Филимона, одних девок шесть душ, а вот сынок один. И надо же было такому случиться, что именно он и занемог. Пришел несчастный отец к сыну, сел на кровать и смотрит на бледное личико больного. Открыл сынок глаза и увидел отца.

– Тятя, я рыбки хочу, – попросил сынишка.

– Рыбки? Хорошо, хорошо, моя кровиночка, будет тебе рыбка, – пообещал Филимон.

Вышел он из дома, а у самого слезы так и текут из глаз. Не так просто сынок рыбки попросил, видимо, конец свой почувствовал. И от этих мыслей сжалось сердце в комок, готовое в любую минуту на кусочки разорваться.

– Ну что там? – спросила жена Филимона, – неужели кончается?

– Что ты говоришь, глупая баба? – рыбки сынок запросил, – ответил Филимон.

– Что же ты стоишь? Иди на озеро, налови ему рыбки, а я приготовлю, – поторопила его жена.

Взял он рыбацкую, нехитрую снасть и подался на берег озера. Идти далеко не надо было, жили они аккурат на берегу этого озера. Пришел Филимон, начал снасть в воду забрасывать. Время идет, а рыба не ловится. Оно и понятно. Когда из рук все валится, никогда дело не сладится. Но не сдается Филимон, все забрасывает и забрасывает снасть в озеро. Зацепилась сетка за корягу какую-то, дернул ее Филимон, но не удержался и полетел в воду. И так неудачно он свалился, что запутался в сети и тонуть стал. И так ему горько сделалось на душе за то, что не выполнил он просьбу любимого сына, что взвыл бы он от этой обиды, не будь под водой. Вскоре от недостатка воздуха потерял он сознание.

Сколько времени прошло, как он утонул, Филимон, конечно же, не мог знать. Только очнулся он от какого-то непонятного шума. Открыл глаза и видит, что находится он в подводном царстве. Затащили его в подводный дворец, положили перед троном подводного царя, освободили от сетей. Поднялся Филимон, смотрит на царя, а у самого сын перед глазами больной лежит. И просит сынок у него рыбки, жалобно так просит. И опустился Филимон на колени.

– Царь подводный, – начал он, – я в Вашей власти, делайте со мной, что хотите. Об одном Вас прошу, сынок у меня сильно болен, умрет, наверное, рыбки перед смертью запросил. Будьте милосердны, отпустите, позвольте сыну рыбки отнести.

– У людей тетей много, один умрет, другие вместо него появятся, – проворчал подводный царь.

– Один он у меня, девок много, а вот сынок один. И не будет больше другого, – произнес Филимон.

– У меня тоже сынок один, – неожиданно произнес царь, – жив и здоров пока. Вот уходить на покой я собрался, корону ему передать хочу.

Они какое-то время помолчали.

– Раз ты утонул, я должен тебя в подводные работники определить, – сказал царь, – но так и быть, разрешу тебе к сыну сходить и рыбки ему отнести. Только ты назад должен вернуться, когда сын поправится.