Сергей Леднёв - Удачи в Гвинсберне!

– Куда-то оно, может, и пойдёт, но не сюда точно. Нужно продолжение фразы «бесконечно светло».

– Например?

– Например… – Я задумался. Надо зарифмовать со словом «лишним», там последняя строка куплета «В танце, для которого ты не будешь лишним». Кстати, и это место мне тоже не нравится… Во всей паре что-то не то.

Я попытался представить город таким, каким я его видел из окна в День Воссоединения, сидя здесь в ловушке. Тогда было очень, очень солнечно, именно «бесконечно светло», и…

– Солнечные дни… выгорают пятнами на крышах, – это даже не я сказал, а будто само собой проговорилось. Тессария немедля записала новорожденную строку и наморщила лоб:

– Мне кажется, нужно ещё подумать.

– А что тебя не устраивает?

– Тебе не кажется странным, что дни выгорают пятнами? – после некоторого молчания произнесла она. – По-моему, люди так не говорят.

– Я же сказал.

– Я имела в виду, НОРМАЛЬНЫЕ люди так не говорят. – Самодовольная усмешка Тессарии была настолько выразительной, что я решил не дарить ей удовольствие и пропустил колкость мимо ушей. Поняв, что провокация не удалась, Тессария вернула серьёзную маску на лицо и спросила с нажимом: – А ты не хочешь подумать ещё раз, как ты сам мне только что предлагал?

Ловко, подловила меня на моём же совете. Но фраза-«самородок», сорвавшаяся с языка, мне слишком нравилась, чтобы что-то в ней менять.

– Согласен, так не каждый скажет. Но ведь у нас и песня не такая, как у всех, и город не такой, как у всех. Здесь всё другое, именно в этом наша идея. То, что солнечные дни выгорают пятнами на крышах – это очень яркий образ, который увлекает мысль, уносит её куда-то прочь…

Отчаянная жестикуляция девушки ясно сообщила, что этот раунд остался за мной. «Ради всего святого, хватит уже этих излияний потока сознания!» – так и читалось на искривившемся лице.

– Ты что, против? – Я состроил самую невинную гримасу, на какую был способен.

– Нет, просто я…

– Завидуешь?

И всё-таки есть что-то смешное в том, когда она так злится – лишь вполовину серьёзно. Ну а что, неужели я виноват, что у меня строчка родилась сама по себе? Тем более, я и сам слегка удивился.

– Нет, наоборот, не завидую.

– Почему?

– Тебе, наверное, сложно объясняться с людьми. Они не понимают ничего из того, что ты говоришь.

– Да нет, это просто я голодный. Мы вообще, завтракать сегодня будем или как?

Взгляд Тессарии был уничтожительным, но я уже привык, что без него в этом доме ничего не обходится.

Небо так и не прояснилось, но всё же облака несколько поднялись. Радио, которое Тесс включила за завтраком, сообщало о скором улучшении погоды. «Это хорошо, что выйдет солнце», мимолётно отметил про себя Эри, «будет проще додумать песню о городе, в котором бесконечно светло». Но тут внезапно на ум пришла совершенно другая мысль, о том, что вообще-то, по-хорошему, следовало сделать куда раньше.

– Можно от тебя позвонить?

– Куда?

– Домой. В Альден.

– Но это же междугородняя связь! – удивилась Тесс. Эри посмотрел на неё с видом знатока всех вселенских тайн:

– Спасибо, я в курсе. И что с того?

– Но это же… дорого! У тебя есть деньги на звонок?

– Три сотни ремов хватит?

– Эээ… – девушка понятия не имела, как дорого обходится минута разговора с Альденом, поскольку никогда не звонила туда, и ограничилась расплывчатым: – Смотря сколько ты будешь говорить.

– Да ладно, я же не собираюсь полчаса трепаться. Так что, можно позвонить?

– Телефон в прихожей, – махнула рукой Тесс.

– Короче, я тут ещё на неделю с лишним остаюсь. Теперь понял?

– Ага, – отозвался Кэл. – Ну и история! А я уж думал, не случилось ли с тобой чего дурного.

– Да уж, – понизив голос, буркнул я. – Понаслучалось на год вперёд. Ну так что, приедешь?

– Не, старик, не знаю. Деньги искать надо, да и мама просила шкаф собрать…

– Кэл, твой шкаф займёт максимум день!

– Всё равно, тут ещё дела… Я пока не знаю.

– А когда будешь знать?

– Дня через три… может быть.

В этом весь Кэл. Когда наклёвывается что-нибудь важное и ответственное, постоянно слышишь его «не знаю». Чаще всего под этими двумя словами прячется отказ, которым не желаешь оскорбить друзей. Я-то уже привык к этой черте Кэла, но, ради всего святого, лучше бы он сейчас сказал что-нибудь определённое!

– Ладно. Слушай, подожди секунду, – Я прикрыл телефонную трубку рукой и поглядел в сторону кухни. Сидевшая там Тессария с грозным видом тыкала в запястье своей же руки. Уже минут пять этой гимнастикой занимается. Интересно, она хочет что-то мне…

Время! О господи, время!

– Кэл, извини, мне пора заканчивать. Я перезвоню, как только достану деньги.

– Договорились, – обрадовался приятель. – Главное, не пропадай там!

Я повесил трубку и посмотрел на Тессарию. Её взгляд осуждал: видимо, всё-таки разговор был слишком долгим.

– Сколько? – спросил я.

– Двадцать пять минут.

– ?!!.. Да я ещё целых пять минут говорить мог!!!

– Оставишь на следующий раз. – Глядя на моё выражение лица (ну нет, на сей раз я не собирался сдерживаться!), Тессария торжествующе улыбнулась. «Сделал гадость – сердцу радость», называется. – Пошли на чердак, скоро уже ребята должны подойти.

– Ты за это ответишь! – мстительно пообещал я, поднимаясь с табуретки.

– Не раньше, чем ты.

– Договорились.

К полудню все были в сборе. Последним явился Тим с многозначительной улыбкой на лице и, одарив ею каждого на чердаке персонально, объявил:

– Я новую песню написал! Вот, слушайте! – И, ловко выхватив из-за спины висевшую на ремне бас-гитару, затянул под грозный аккорд: – Сгущается мрак над волшебной страной…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Медиатор – пластинка, зажимаемая между пальцами гитариста и извлекающая звук при ударе ей по струнам. Чаще всего используется при игре на электрогитаре.

Басовые струны – три нижних (самых толстых) струны шестиструнной гитары.

Скрэтч ( англ . scratch) – в данном случае: приём игры на гитаре, в котором с помощью скольжения ребром медиатора по обмотке струны извлекается особый жужжащий звук.