Юрий Косарев - Герой советского времени

– До завтра —добавила Фаина.

Всем стало свободней и веселее.

– Раздевайтесь, вы дома – весело предложил Виктор. Мужчины опорожнили свои карманы, женщины сумку и принялись стряпать. Включили плитку, подогрели галеты, ополоснули стаканы, тарелки, которых оказалось только две, и все уселись за стол. Виктор откупорил первую из бутылок, появившихся на столе, и разлил по четырем стаканам. Пожелали всем присутствующим здоровья, звякнули и выпили. Всем хотелось выпить поскорее. Хотелось снять, все еще присутствующую скованность, и просто расслабиться. Закусили. После второй бутылки все заметно захмелели. Раскрасневшаяся Фаина много смеялась, рассказывала непристойные анекдоты и сама хохотала над ними больше всех. Лиза улыбалась и краснела одновременно, после очередной скабрезности Фаины. Виктора тоже повело – он не отставал от Фаины в анекдотах и шутках. Он начал пощипывать бока у Фаины. Та предложила потанцевать. Музыки не было, но это никому не мешало. Поднялись и Николай с Лизой. Она сразу доверчиво положила ему обе руки на плечи, прижалась, и они стали топтаться на месте. – Я не боюсь тебя Николай, только будь ласковей, не груби не обижай – шептала она ему.

Николай легко коснулся губами ее шеи, обещая выполнить, все, что она просит. Виктор тоже нашел общий язык с Фаиной.

– Николай, Лиза – мы пойдем, погуляем —сказал Виктор – и вернемся не скоро —добавила Фаина. Вы остаетесь одни.

Николай и Лиза промолчали, но были рады, что они уходят. Все снова уселись за стол, допили остатки последней бутылки. Николай и Лиза, не сговариваясь, только пригубили свои стаканы. Виктор и Фаина ушли.

– Николай закрой, пожалуйста, дверь и погаси свет – попросила Лиза. Он посмотрел на нее, но она отвернулась. Погасив свет, Николай присел у стола.

Лиза разделась и легла в постель. —догадался он по шуму. Миллионы мужчин и женщин – мужей и жен, изменяют друг другу, и принято считать, что это плохо. А разве соблюдать супружеский долг без любви не пошлость, не гадость. Ложиться в постель, обнимать человека, который тебе давно не нравится —разве это хорошо, честно, а ведь так происходит в большинстве семей, проживших вместе лет пятнадцать, двадцать. Николай как то услышал фразу и она ему запомнилась – зарегистрировав брак, мужчина и женщина дают обязательство, выполнять супружеские обязанности. Нелепо. Выполнять обязанность любить. Над любовью никто и ничто не властно и она, как правило, кратковременна. Она подобна сверканию молнии по сравнению с продолжительностью жизни.

Она свободна и, заключить ее в рамки подписной бумаги с печатью невозможно. Ну это уже дебри, и здесь нет речи о любви. Это другое. Николай вспомнил про жену, но не испытал при этом ни угрызений совести, ни обиды, ничего. Рядом, здесь в постели лежит, желаемая женщина, открыто зовущая к себе, и он отдаст себя ей всего без остатка. Все, на что способна его душа и тело. Пусть ей и мне будет хорошо. Без колебания и стыда, став сильным, Николай разделся совсем и забрался под одеяло. Она была в тонкой рубашке и прижавшись к ней всем телом, почувствовал ее теплоту и все его тело, каждая клеточка, ощущала радость жизни, силу мужчины, непоколебимую веру во все самое невозможное, Она не противилась и потянула его на себя. Слившись воедино, они задохнулись от чувств.

Потом они лежали близко, рядом. Лиза, уткнувшись к нему в плечо, тихонько и нежно целовала его руки, грудь, шею.

– Коля, поживешь в нашем городе несколько дней – спросила она.

Николай промолчал и подтянув ее голову к себе закрыл своими губами ее рот и долго не оставлял их, прижимая ее все крепче и крепче. Снова молча и долго, они лежали, с теплотой думая, друг о друге и оба глупо улыбались.

– Я не могу Лиза остаться, как бы продолжая начатый разговор – сказал Николай. Она, уткнувшись носом ему в шею, тихо заплакала.

– Ты хороший, ласковый и сильный мужчина. Коля, неужели не сможешь остаться ненамного, мне так хорошо с тобой. У меня два года не было мужчины. Мой муж погиб два года назад, а других здесь нет, таких как ты нет.

Она тихо говорила и говорила, а сама понимала все.

– Я женат Лиза, у меня дети – отвечал Николай – И эта наша встреча одна и последняя.

Уже под утро Николай и Лиза, обнявшись, шли по темным улицам. Тихо падал снег, на дома, на землю, на них. Они остановились уже в подъезде ее дома. Было темно и пахло сыростью. Они обнялись и Лиза снова, повиснув на его шее, заплакала. Прижав Николая к себе, она обвила его всем своим телом и втиснулась, не оставив между ним и собой ничего. Они долго ласкали друг друга, неистово, страстно и бесстыдно, позабыв все на свете. Наконец опомнившись, Николай оттолкнул ее от себя, сам поправил ее одежду, поцеловал в лоб и сказал.

– Лиза, я по всей вероятности, никогда больше здесь не буду, никогда не увижу тебя. Прощай.

Она снова, в который раз заплакала, потом впилась до боли в губы Николая, резко отстранилась и не сказав ни слова ушла в темный коридор. Николай вышел на улицу. Непроизвольно и беззвучно у него появилась слеза, сначала одна, потом другая. Мы наверное могли бы быть счастливы, какое-то время. Может год, а может два. Он шел низко опустив голову, с бессильной и жалкой злобой на себя, на жену, на Лизу, на начальника, на всех и вся. Он шел все быстрей и быстрей, потом побежал. Надо было спешить на вокзал

.

Престижная профессия

Инженер проснулся от того, что его за плечо трясла жена.

– Вставай, на субботник пойдешь. —У нас никакого субботника не объявляли. – Вставай, тебе говорят. Надо идти на субботник в детский сад. Я договорилась через Татьяну. Вон под окном строится детский сад, второй этаж заканчивают, и ты будешь там работать дворником, если конечно, возьмут. Сегодня все будущие сотрудники выходят, работать на субботник. Пойдешь с Татьяной и там поговоришь с заведующей. Она знакомая Татьяны и Татьяна уже замолвила за нас словечко. До инженера, наконец-то, стал доходить смысл слов. Они давно мечтали получить какую-нибудь дополнительную работу, а тут такой случай. В детском саду обычно чисто, хотя и достаточно высокие требования к чистоте на территории. Инженеру никак не хотелось вставать, было еще рано, да и за последние месяцы он очень уставал и что самое, главное никак не мог отключиться от работы. Думал он и в транспорте, возвращаясь с работы и за ужином, если не отвлекали домочадцы разговором и даже перед сном. Частенько, проснувшись чуть раньше звонка будильника, лежал с открытыми глазами и начинал в уме продумывать бесконечные, нерешенные на работе задачи.

– Скажешь заведующей, что мы озеленим территорию, отремонтируем все недоделки, будем убираться всей семьей по утрам, вечером и в выходные дни. Что ты инженер, если не спросят, не говори, в этом чести нет, а скорее отрицательное качество.