Александр Никифоров - Пушка-полковушка, или Выстрел от Немана до Берлина

Многие солдаты на тот момент носили ботинки с обмотками. Самые козырные, типа Артема, имели кирзовые сапоги, а эти два станичника носили «яловые», чем не раз вызывали зависть у сослуживцев. Спокон века считалось, казаку без сапог не можно, это как девка без юбки. Какая может быть верховая езда без сапог? Вот и приходили казаки на сборные пункты со своей обувью.

Теперь Петька выл, сидя под кустом, о своем защитнике и друге донце, вспоминая станицу и всю родню. Только очередной окрик Николая вывел его из этого упадочного состояния.

– Чего ревешь, как баба? Сходи к реке, принеси воды в котелке. Освежить немного надо капитана, а то он совсем квелый. Заодно посмотри, что там, немцев на той стороне не видно? А я пока ему еще одну перевязку сделаю.

Капитан вроде бы дышал ровно и какие-то звуки издавал, но в себя так ни разу еще не пришел.

– Как думаешь, товарищ сержант, не помрет командир?

– Типун тебе на язык, – цыкнул Николай. – Давай дуй за водой, стоишь тут, панихиды поешь. Заскочи по дороге не третью огневую позицию, там у них санинструктор лежит, а рядом сумка с медикаментами, вроде бы целая. В общем, что там найдешь – тащи сюда.

Получив задание, Петька обрел осмысленный взгляд, утер рукавом слезы и затараторил:

– Я сейчас мигом, одна нога здесь, другая там. Может еще чего надо?

– Да иди ты уже быстрей, тебя хорошо за смертью посылать, сроду не дойдешь, – выругался Орлов и подтолкнул «ездового».

На самом деле Петька очень быстро обернулся, причем вода в его котелке была чистая и холодная. Санитарную сумку он тоже притащил.

– Ты где воду черпал, казак? – отпив несколько глотков, спросил Николай.

– Да я еще с ночи, как мы разворачиваться начали, приметил у берега родник. Немцев совсем не видно, я у товарища старшины бинокль забрал, ни души на той стороне, – рассказывал он, отдавая бинокль. – Можно я пойду лошадей напою?

– Каких еще лошадей? – видно Николай пропустил этот момент, в рассказе Мозгового.

– Ну так, «Мишку» и «Мушку». Я же говорил, еще перед бомбежкой всю упряжку отвел в дальние посадки, а как все это началось, я к ним кинулся, только малость глушануло меня, и не успел я добежать. А как налет кончился, добрался до них, уже четырех лошадков нет в живых, а эти живые. «Мишка», правда, на ногу припадает, я посмотрел – так себе царапина, видно осколочком черкануло. Ну я ему уже подорожника нажевал и залепил рану, думаю, заживет скоро. Так пойду, коников попою?

– Так ты же, гад, из-за своих коников позиции бросил! – заорал на него Николай, вспоминая, как бросился укрывать снарядные ящики, хотя это была Петькина обязанность, – я тебя контра, сейчас в расход пущу! А если бы у нас приказ был огонь открывать, а «снарядного» нет на месте?

Он передернул затвор винтовки и направил её на Мозгового. Потом осмотрелся кругом и понял, что говорит глупости. Какой приказ, какие стрельбы, если они даже чехлы со стволов не сняли и, опустив винтовку, уже примирительным голосом сказал:

– Ладно, иди, пои своих лошадей.

В это время, наконец-то, открыл глаза капитан. Видно родниковая живая водица вдохнула в него сил. Он был очень слаб и говорил почти шепотом:

– Доложите обстановку, сержант.

Орлов остановил Мозгового с водопоем, попросив его придерживать голову командира. Потом, раскрыв перед глазами Никитина полевую сумку, показывал на карте их позиции и доложил, что весь личный состав батареи погиб, в живых остались только они с рядовым Мозговым.

– Лично прошел все огневые позиции – живых нет. Думал вообще один остался, потом вот вас нашел, ну а после уже Мозговой с двумя единицами конной тяги проявился. Ждем дальнейших указаний, товарищ капитан.

– Да ты не ори так, я слышу хорошо, говорить тяжело. Значит, всю батарею разбомбили вчистую и что не одного целого орудия нет?

– Наша пушка одна не пострадала, всего-то на бок завалилась. Только что толку-то? Снарядов совсем нет, – докладывал Орлов.

– Скоро немцы здесь будут, надо увозить орудие, что бы этим гадам не досталось. Я так понял, у нас две лошади есть. Постарайтесь поставить пушку на колеса, запрягайте и уходить надо.

Тут Мозговой начал противиться:

– Товарищ капитан, для перемещения орудия нужна шестёрка лошадей, а у нас только двойка. Да и то, «Мишка» припадает на ногу, не можно так над животными, надорвем их.

Никитин закатил глаза к верху, посмотрел на бойца и продолжил:

– Можно, не можно, мы здесь не на параде. «Владимирский тяжеловоз» может с нагрузкой в полторы тонны идти по пересеченной местности, со скоростью километр за пять минут, а у нас их пара. Да и приказ «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия» никто не отменял. Так что давайте, берите все ценное для военного времени и надо в лес уходить, – он показал на карте лесной массив Райгардасе. – Это приказ, и он не обсуждается, – прошипел комбатареи, глядя, как Мозговой пытается что-то возразить.

– Ну лошадей-то напоить хоть можно? – спросил рядовой.

– Что значит можно? Нужно. Пока будете обходить огневые позиции и пушку поднимать, пусть лошади отдохнут и отопьются, а то потом, конечно, придется им потрудиться. С собой берите только ППШ и боекомплект к ним, винтовки в реку покидайте и торопитесь, немец времени много не даст.

Петька отвел лошадей к реке, а Николай прошел все восемь боевых расчетов и нашел шесть целых автоматов, четыре пистолета ТТ и двадцать «лимонок» Ф-1. Затем собрал все целые винтовки в несколько вязанок, перетянув их ремнями, дождался Мозгового, и они отнесли их к реке, покидав с обрыва. Теперь надо было найти исправный оружейный передок и упряжь. Из трёх более-менее целых передков выбрали один, поменяв на нем только колесо, и там же нашли один ящик с осколочно-фугасным снарядами. Пока Орлов укладывал все добро в оружейный ящик, Мозговой вернулся с двумя тяжеловозами, по-заправски заложив двойку, проверив дышла, вальки и ваги и накинув петлю троса на щит пушки, другой конец привязав к конной упряжке. Петька потихоньку тащил лошадок под уздцы, а Николай контролировал подъем непосредственно у « полковушки ». Немного поупиравшись, «Владимирцы» поставили её на колеса. Оставалось только заложить орудие в упряжь, когда Николай заметил на другой стороне Немана поднимающиеся вдалеке клубы пыли. Он приложил бинокль и разглядел несколько десятков бронетранспортеров и мотоциклов.

– Немцы, Петька, валим быстрее до капитана, им ходу минут пять! – закричал Орлов, и, обернувшись, поискал глазами бойца.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.