Галина Соколова-Оттыгашева - Моя жизнь. Моя исповедь

Детей стало много, места в избе для всех уже не хватало и рядом со старой избой построили дом. Он был выше избы, просторнее, с большими, светлыми окнами. Состоял из огромной комнаты, вместительной кухни с русской печью, кладовой и сеней. Окна дома выходили на тропинку, которая вела через реку и крутому холму в сторону Егорьевска. Из окна мы могли видеть приближающихся людей, более чем за два километра. Это нам помогло во время войны увидеть приближающихся объездчиков, которые ездили по селам и заимкам, собирали, вернее, забирали, продукты: зерно, мед, все съестные запасы. Объясняли это тем, что продукты нужны для фронта. Увидев приближающихся объездчиков, мама с братом Александром успевали увести со двора корову и овец. Прятали из дома кожу, шкуры, шерсть. Если что-то не успевали спрятать – объездчики забирали все. Это я пишу со слов мамы.

Хорошая видимость из окна помогла нам спасти от смерти тетю Соню. Заметив, что к нам идут гости, брат Саша сказал, что это, наверное, идет тетя Соня. Они ждали, но она не появлялась. Мама послала Сашу сбегать узнать, что случилось. Он побежал и нашел её лежащей на земле. Она лежала опухшая и не могла говорить. Брат вернулся за помощью, и они с мамой и соседом дядей Ваней принесли тетю Соню домой. Мама поняла, что ее укусила змея. Недалеко от нас жили старики Исаевы, у которых был спиртовой настой змей. Немного облегчили состояние, а потом увезли в Егорьевск в больницу. Там ей помогли змеиными противоядиями. Она выздоровела. После больницы она рассказала: шла в гости, день был солнечный жаркий, она пожалела свои туфли, сняла их и пошла босая. Шла веселая, счастливая, пела песни. И вдруг наступила на что-то мягкое. Когда опустила голову, увидела, что по тропинке ползет гадюка. Змея успела укусить ее в большой палец ноги. Пройдя несколько метров, она поняла, что ноги ее не слушаются, они стали отекать. Язык не двигался, чтобы позвать на помощь. Вот так нам видимость из окна помогла спасти родную тетку.

Хочу описать красоту моего родного края, где мы родились и провели свое детство. Прожив столько лет, я не видела больше красивее места. Наша заимка Киновороть находилась в низине. С одной стороны, огромные могучие ели, с широкими лапами и большими шишками, стволы шириной в несколько охватов. Здесь начиналась Сибирская Тайга. В этой тайге, на небольшой поляне, были похоронены дед Данила и маленький Витя. Мама водила нас на это кладбище. С другой стороны, наша красивая река Суенга. Она небольшая, но в весенние полноводие разливалась на несколько километров, заливая всю пойму, снося мосты. И тогда мы не могли никуда выехать, поэтому старались продукты заготавливать заранее. Из-за разлива Суенги, мое рождение в апреле смогли зарегистрировать только в начале июля, когда река вошла в свое русло и был восстановлен мост. В такую же ситуацию попали родители и с другими детьми, рожденными весной. В этой реке мы купались, ловили рыбу. В пойме реки были заросли черемухи, смородины. На побережье росли калина, рябина. Ветки с плодами мы ломали по осени, связывали в пучки и подвешивали под карниз. После первых морозов ягоды становились сладкими, и мы их ели, а калину мама парила в чугунках в печи, зимой мы ее ели с медом и молоком. Так же мама готовила и репу, которую мы ели с медом. В пойме мы собирали ведрами смородину, малину и черемуху. Зимой мама из молотой черемухи стряпала вкусные пирожки, а из ягод заваривали чай.

Третья сторона нашей заимки – луга, где родители пахали и копали землю, сеяли просо, пшеницу, овес и рожь небольшими делянками. Сажали много гороха, также целая поляна, соток десять, была засеяна маком. Мак мама варила в молоке и стряпала пирожки с маковой начинкой. На этих же лугах мы заготавливали сено для скота. Много сеяли льна, который выделывали сами, пряли из него, ткали на своем станке, установленном в большой комнате. Потом это домотканое полотно вымачивали и отбеливали на солнце. Оно становилось мягким, белым, из него шили одежду.

Четвертая сторона нашей заимки – это холмы и горы. Невысокие, но каменистые. Там было очень много змей. Эти змеи расползались летом. Заползали даже к нам на крыльцо и, свернувшись колечком грелись на солнышке. Часто, увидев эти колечки на крыльце, мы звали на помощь маму. Мама придет, что-то пошепчет и змеи уползали. Однажды мы собирали лесную клубнику и увидели много змей. С нами была мама, мы крикнули её на помощь. Она сказала, стойте и не двигайтесь. Когда мама подошла к нам, змеи уползли. Так живя среди такого большого количества змей, они нас не кусали, кроме случая с тетей Соней.

Мне уже было два года. К тому времени родилась Валя. Пришла в гости тетя Соня. Она часто к нам ходила. Они с мамой поговорили, попили чай. Мама ушла во двор управляться и доить корову. Когда вернулась, то услышала, громкий плач Раи. Она плакала и причитала:

– Нет у меня больше сестрички Гали! – Мама увидела, что Сони дома нет, нет и меня.

– Рая, что случилось?

– Тетя Соня забрала Галю и унесла с собой – ответила Рая. С трудом прожив ночь, рассказывала мама, утром оставив Раю и маленькую Валю на Сашу, пошла в Егорьевск. До Егорьевска было семь километров. Тетя Соня плакала и упрашивала меня забирать меня от нее. И мама, пожалев сестру, что у нее нет детей, оставила меня. Я начала часто болеть, это говорило о том, что я сильно переживаю разлуку с мамой. Тетю Соню я стала называть мамой. Жили мы в большом доме, у меня была своя комната. Мои кроватки (их было две) были застелены кружевными покрывалами. Мама Соня была одной из лучших портних Егорьевска. Ее работами были украшены почти все дома Егорьевска. Даже директор школы заказывал у нее много вязанных и вышитых изделий для дома и семьи.

По тем временам нас одевали очень хорошо. Мы носили шубки, которые сейчас называют дубленками. Ходили в хромовых сапогах. Шкуры овчины, телячью кожу все выделывала сама мама, дубила, мяла. Потом нанимали сапожников, они снимали мерки и шили нам сапожки. Валенки-катанки «валяли» дома. Мама нанимала мастеров, которые делали валенки нам по ноге в жарко натопленной бане. Всю одежду шила мама Соня и обшивала всех родственников.

Ребенком я росла шаловливым, большой выдумщицей, заводилой, со стремлением покомандовать, сильной сладкоежкой. Я очень любила свою родную маму, скучала и много плакала из-за того, что её не было рядом. Когда я сильно скучала, меня увозили на заимку. Это были счастливые дни.

Я с мамой Соней. Мне 4 года.