Галина Соколова-Оттыгашева - Моя жизнь. Моя исповедь

Однажды, когда мы уже жили в Казахстане, мы с сестрой Машей, ездили на свою малую родину. Поездка была вынужденной. Мы собирали утерянные в райсобесе мамины документы для оформления пенсии. В то время трудовых книжек не было. Справки собирали по свидетелям. Объехали всех маминых знакомых, которые жили в разных поселках. Заехали к маминой закадычной подруге Фиме, навестили своих двоюродных сестер Елену и Валю. Кругом такая разруха и нищета. В Егорьевске мы прожили три дня. За это время успели сходить за ягодами, за грибами. Домой мы вернулись с документами для мамы и с полными сумками маринованных грибов. Грибы мы собирали с Гутей и Симой, когда по пути заехали в Маслянино. Набрали грибов очень много. Гутя все замариновала и посолила, и еще своих грибочков добавила. Добрая душа, как и ее родители.

Но вернемся в мое детство. На зимних каникулах приехала мама. Она побелила квартиру у мамы Сони, купила продуктов полный мешок. Мама стала собираться домой и одевать Раю, чтобы взять ее домой на время каникул. Я со слезами бросилась к маме, обняла ее, плача говорила: «Мамочка возьми меня с собой». Мама Соня запретила мне идти с мамой. Они между собой поссорились, что было очень редко. Тогда мама Соня поставила меня на порог и спросила:

– К какой маме пойдешь?

Я, конечно, бросилась к маме с сестрой. В это время приехал Сергей Федорович, сказал:

– Ульяна Даниловна, на улице метель, дорогу замело. Я еду в вашу сторону могу подвезти.

– Нет, ты их не повезешь, – сказала мама Соня. Маме нельзя было задерживаться, так как дома были маленькие дети и скот. Сергей Федорович шепнул маме:

– Идите, я вас догоню.

И мы вышли. Ветер действительно сбивал с ног и больно порошил в лицо. Идти было очень трудно. Вскоре нас догнал Сергей Федорович. Мы сели в сани, нас укутали тулупом. Лошади шли с трудом. Дорога была занесена. Мы проехали километра четыре или пять, лошади дальше не пошли. Мама встала, взяла нас. Сергей Федорович сказал:

– Нельзя идти вам, Ульяна Даниловна, с детьми, да еще и с таким грузом. Пропадете в дороге. Вернитесь, а завтра утром я вас отвезу.

Мама решительно пошла вперед, ноги утопали в снегу. Я не знаю, сколько мы прошли, Рая и я стали плакать. Мама сняла одну шаль с себя, укутала Раю, сняла юбку, укутала меня. Мешок с продуктами закопала под кустом в снег. Мы шли, падали и скулили. Тогда мама взяла Раю себе на спину, а меня впереди на руки, и мы шли с передышками. Это трудно и больно представить, но все было так. Дома нас ждали. Брат затопил баню. И из окон они увидели нас, когда мы спускались с пригорка. Шли из последних сил. Боже, какая же сильная была моя мама! Мы уже ничего не чувствовали, нас сразу занесли в баню. Растирали снегом наши замершие руки, лицо, ноги. Крик стоял такой, что баня могла развалиться по бревнышку. Сколько же гордости и любви было в моей маме! Это не забывается. После каникул мы с сестрой снова вернулись к маме Соне.

В свободное от учебы время мы с сестрой вязали, вышивали. У меня лучше получалось вязание, а у сестры вышивание. Сделав задание, данное мамой Соней, нам разрешали сходить погулять-поиграть. Тогда собиралась полная ватага детей и мы играли в снежки, в прятки. Играя в прятки, мы залазили на чердак, на сеновал. И вдруг сестра провалилась через соломенную крышу и упала прямо на рога коровы. Корова Зорька у мамы Сони была большая, рогатая давала много молока и всегда бодалась. Сестра проткнула рогом ногу под коленкой. Пока на крик прибежали, сестра все время сидела на голове у коровы, корова металась, пытаясь ее сбросить. Раю вынесли всю в крови, синяках и ссадинах. Унесли в больницу, где зашивали ей рану. И она пролежала там около месяца.

Дети подрастали. Стало много школьников. Первым с заимки в Егорьевск уехал дядя Володя с семьей. Мама Соня уступила ему половину своего дома. Кое-что перестроили, сделали отдельный вход. С семьей дяди Володи переехала и баба Агафья. Она была уже совсем слепая, совсем высохшая, мало говорила и тихонько плакала. Наверное, очень скучала по деду Даниле и оплакивала своего погибшего сына Афанасия. Ничего не просила, ничего не требовала. Как-то мы с Раей хотели ее угостить конфетами, а она не брала. Тогда мы вложили ей в одну и в другую руку по конфетке. Вечером, когда тетя Надя, пошла покормить бабушку, она была уже холодной. В ее руках были зажаты подтаявшие конфеты. От одной она успела немного откусить. Наша любимая бабушка ушла тихо, как и жила. Умница, рукодельница, всеми любимая и уважаемая. Вечная ей память.

Позднее мама с отцом тоже купили домик в Егорьевске. Низенький, он состоял из большой комнаты, около 25 квадратов, большой кухни с русской печью, сеней и кладовой. Был большой огород, соток двадцать. Но половина его была заболочена и заросшая травой. Сколько же было приложено труда, чтобы осушить болото, повыдергать корни осоки, удобрить и уже года через два получать большой урожай. Построили баньку. Оборудовали хлев для скота. Все накрыли общей крышей. Зимой двор не заносило снегом. Позднее, так же накрывала Валя свой двор, а потом и Нина. За порядком во дворе следил отец. Работать он устроился на конный двор, так как в экспедиции ездить ему было уже трудно. Да и маме, оставаясь с детьми, а их было уже шесть, нелегко.

В школу ходить далеко. С одного конца села до другого более двух километров. Весной река Суенга разливалась так, что сносило мосты. Детей в школу перевозили на лодках. Во время половодья погибало много людей. Большие льдины переворачивали лодки.

Однажды шли люди с одного берега на другой по подвесному мосту, накатила большая волна с огромной льдиной, мост сорвало, все люди погибли. Помочь им никто не мог, они сразу ушли под лед. В летние дни ширина реки была метров двадцать, а в половодье достигала 80—100 метров. Когда река вошла в свое русло, власти построили большой, широкий мост, с красивыми перилами, по которому мы любили гулять.

В детстве у меня было очень много подруг, за мной всегда ходила целая компания. Я могла организовать какую-нибудь игру, младшие и старшие дети меня слушались. Я всегда объявляла, что я директор школы, или заведующая детсада, а иногда и артистка. Что интересно, мы никогда не ссорились и никогда не было драк или разборок. В начальных классах школы мы были октябрятами. В классах постарше – пионерами, а в старших классах – комсомольцами. Каждый имел свое задание. Одни занимались школьным огородом: ухаживали, пололи, поливали. Старшие дети ухаживали за лошадьми, которые числились за школой. В школе имелся большой живой уголок, в котором жили ежи, змеи, лисы, зайцы, кролики, даже рысь. За всем этим ухаживали пионеры под руководством вожатых. Вожатыми были ученики старших классов. Лучшие отряды награждались грамотами и красным переходящим знаменем.