Виктор Ааб - Старое новое предприятие. 1988 год. Телефонный начальник

Наверное, я всё-таки, выглядел растерянным. Почувствовав это, Владимир Яковлевич со свойственной его характеру эмоциональностью произнёс

– Виктор Васильевич, я накушался хлеба начальника, первого руководителя. А вот, навыки руководителя теперь, у меня в крови. И я хотел бы иметь достойный моего опыта участок работы, участок, не связанный с необходимостью ходить по райкомам, горкомам. Я не боюсь ответственности. Но ответственность – первого руководителя, для меня, тяжела. Поручите мне хозяйственные вопросы, вопросы транспорта и поверьте, я буду для вас очень хорошим помощником. Думаю, вряд ли, в вашем окружении найдётся человек, так хорошо понимающий проблемы руководителя – как я. И, исходя из этого понимания – в связке с вами, я и буду работать.

Впервые, за много лет, ко мне пришёл человек искренне желавший работать на руководящей должности. Очень дельно рассуждающий человек. Человек, предложивший мне помощь в решении, именно тех вопросов, которые так и не смогла взвалить на себя, и так и не осилившая ноши Зама, Белявская. Человек, чей опыт предыдущей работы мне хорошо был известен, не равнодушный человек. Разве мог я отказаться от возможности работать с ним. Я просто всё ещё не мог поверить своей удаче.

– Владимир Яковлевич, я с удовольствием приму вас к себе. Уж точно, – скучать на ГТС вам не придётся. Но, ваше назначение полностью зависит от Фенина.

– Ну, значит, мы с вами поработаем, облегчённо вздохнул Журба, пойду оформляться…

И действительно, спустя некоторое время, позвонил Андрей Алексеевич и о как свершившемся факте, уведомил меня о том, что заместителем начальника ГТС назначен Журба Владимир Яковлевич.

– С самого начала вновь созданное предприятие надо укреплять, – изрёк он.

В этом вопросе я с Фениным был полностью согласен.

Не ушло много времени на распределение обязанностей между мною, Журбой и Макарычевым. Родился приказ, строго разграничивший полномочия, ответственность и взаимодействие. Всё идёт к тому, что в должности начальника ГТС мне действительно работать будет легче…

Всё варится в едином котле. Не успел я порадоваться перспективе обретения дельного помощника – тут же, возникла серьёзная кадровая проблема в цехе АТС. В середине февраля, робко приоткрыв дверь в кабинет, протиснулся, заметно припадая на больную ногу, начальник цеха АТС Нурахметов Аскар. Бросилось в глаза напряжённое выражение на его лице, и глаза, излучавшие решительные намерения.

Нет, совсем не робко открыл он дверь кабинета. Сейчас он не был похож на того скромного, старающегося быть незаметным, человека – каковым он и был в обыденности. Как бы заранее одетый в броню, защищавшую его от возможных нападок с моей стороны он, даже не поздоровавшись, наверное, от волнения, вялой походкой совсем не гармонировавшей с решительностью, написанной на его лице, проковылял к моему столу и молча, протянул мне лист бумаги. Это было заявление об увольнении.

Для меня этот шаг со стороны Нурахметова оказался совсем неожиданным. Переживаемое предприятием время совсем не располагало к тому, чтобы разбрасываться кадрами, тем более – руководящими. Потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить преподнесённый работником сюрприз.

Я пригласил Аскара присесть, что он, нехотя и сделал. В голове стремительно прокручивалась история взаимоотношений с ним. Не дал ли я личного повода для предпринятого им шага?

Ещё до моего прихода на ТТС, руководством был дан шанс Нурахмтову, поработать в должности заместителя начальника. Осознав свою неспособность нести эту, очень тяжёлую ношу, он через некоторое время, добровольно от неё отказался. Получивший в институте основательное базовое образование, постоянно наращивал опыт инженера-практика, с обязанностями начальника цеха АТС, в принципе, справлялся.

Да, старался не выделяться. Да – очень трудно вытягивать из него слова и мысли. Да, – явно не лидер и не общественный человек, но как специалист – свой вес активно набирает, безусловно, честный и ответственный человек, – старается, хотя и без особого желания, без особых инициатив, свои обязанности исполнять. Средний руководитель. Сейчас таких – большинство.

Нет, не давал я ему повода усомниться в его способностях как руководителя цеха. Правда, года полтора назад, во время ликвидации последствий пожара на вверенной ему – АТС-66, он оказался «никаким» и продемонстрировал полную беспомощность, в решении вопросов, связанных с чрезвычайными обстоятельствами.

Но это продемонстрировал не только он, и вполне возможно, тогда, он просто не успел пробудить необходимые качества. А уже потом, просто не смог подстроиться под инициативы своего непосредственного руководителя. Неглупый человек, чётко осознающий свою личную ответственность за возникший пожар, он тогда сильно перепугался, не смог совладать собой, сжался до полной незаметности и безучастно положился на судьбу.

В процессе восстановления станции я отметил для себя и запомнил действия многих людей, и героические, и прямо скажем, нехорошие действия. А вот Аскар Накишевич в те, очень непростые, тревожные и напряжённые часы и дни, просто выпал из моего поля зрения. Выпал и исчез.

Слава богу, тогда, всё закончилось хорошо. Виновных искать не пришлось. Но Нурахметов после пожара стал ещё более тихим и более незаметным.

Первое время, тогда, явственно ощущая его напуганность, я ждал от него заявление об уходе. Но он, тогда этого, казалось бы, так логичного шага – так предпринять и не смог. В душе я его понимал – с искалеченной ногой не так-то просто найти мужчине подходящую работу. Место начальника цеха на очень солидном предприятии – несомненная удача. Это и утверждение собственного «Я», и размер заработной платы, и возможность в тепле, в нормальных и даже комфортных условиях выполнять непосредственно любимую инженерную работу в соответствии с избранной профессией. Наконец, работа начальника такого цеха, как цех АТС – это, безусловно, творческая работа. Что ещё надо?..

Особых упрёков за случившееся Нурахметов не получил и постепенно всё уладилось само собой. И вот – демарш.

Трудно вытягивать слова из Нурахметова. Взвинченный и накрученный сам собой – он цедит слова сквозь зубы, напряжённость на лице причудливо сочетается с маской странной отрешённости.

У меня такое ощущение, что это я виноват в том, что он покидает коллектив. Внутри меня закипает злость – мне хочется высказать всё, что я о нем думаю, но мне нельзя этого делать, я сдерживаю эмоции. Мои попытки докопаться до его души до истинных мотивов предпринятого им шага разбиваются о возведённую им броню. Наш разговор неуклонно скатывается в рамки банальной казёнщины.