Евгений Терехин - 100 страниц позитива. Преображайтесь преображением ума

Как у слепого обостряется слух, как у глухого – зрение, так и у оставленного обостряется чувство присутствия. Через мой шрам ко мне пришла жажда Присутствия Божьего. Во всем. И желание высматривать это присутствие везде. Что-то, я уверен, обострилось и у вас. Все зависит от того, какой шрам вы получили. Все мы – немножечко Гарри Поттеры. Темный лорд наносит удар туда, где таится наша сила, но через эту рану мы, как через дверь, вступаем в свою силу. В мультике «Тайна Келлз» есть сильный момент об обретении главным героем глаза Крома. Бренан не мог правильно рисовать иллюстрации к Книге Келлз, пока у него не было глаза Крома.

Но ведь Кром это ранящее нас чудовище! И почему этот «глаз» так важен? Потому что когда мы получаем рану, мы становимся способными видеть то, что не видно обычному глазу. Шрам делает нас зрячими к тому, что обычным зрением не увидишь. Да, я терпеть не могу свою рану. Не люблю чувствовать себя оставленным и брошенным. Но я люблю обостренное чувство Присутствия. Люблю видеть. Люблю слышать. Люблю говорить. И, возможно, это ценнее, чем не получить рану. Не знаю.

Все, о чем написано в этом блоге, можно назвать одним словом – Присутствие. Я люблю присутствие и не люблю отсутствия. Со временем всматривание в жизнь дает свои плоды: я благодарен Богу за те знаки присутствия, которые он разбрасывает для меня повсюду. Как писал Клайв Льюис, никакой рассказ не является просто последовательностью событий. Последовательность событий – это еще не рассказ. В строгом смысле слова, рассказ не имеет никакой последовательности. Он – то, что проглядывает сквозь линейные события.

Это то, что ты прозреваешь за завесой обстоятельств. Взгляд за завесу мира – потрясающе интересное дело. Вот перед тобой люди, природа, события – что ты видишь за ними? Там, по ту сторону, происходит подлинный рассказ. Он, как жемчужные капли невидимого ливня, омывает нас, живущих по эту сторону завесы. Или как у Толкиена: «Серая, как дождь, завеса этого мира отдернется, и откроется серебристое окно, и ты увидишь…

– Что? Что, Гендальф? Что увижу? – спросил Перегрин Тук.

– Белые берега. И за ними – далекие зеленые холмы под восходящим солнцем.

– Это неплохо.

– Нет… нет, конечно.

Прочитал недавно одно интересное исследование. Любой рост – это побочный эффект состояния покоя. Физический рост происходит, по большей части, во время сна. Чем больше ребенок спит, тем лучше он растет. Чем меньше отдыха, тем медленнее рост. Но умственный, эмоциональный и духовный рост тоже происходит, как правило, в состоянии покоя, в отсутствии всякого напряжения. Когда наш ум беспокоен, мы неспособны расти.

Когда ребенок напряжен, он не может развиваться. Он не может узнавать новое, он занят одной-единственной задачей – как снять напряжение. Любой ценой. Напряжение в ребенке – всегда результат того, что ему приходится зарабатывать любовь. Согласно этому исследованию, современное поколение людей – это дети, выросшие в напряжении. Дети, которые НИКОГДА не расслаблены. Даже если бы они хотели расслабиться, у них не получается. Беспокойный ум все время толкает их что-то делать – они боятся чего-то лишиться, если не сделают все правильно.

Если посмотреть на недолюбленного ребенка, сразу ясно, что он не развивается. Потому что не может. Ему не до этого. Он должен следить за настроением взрослых, чтобы вовремя уловить сигналы, что им недовольны, и сделать что-то, чтобы заблаговременно ублажить взрослого. Он не уверен в своем окружении. У него непредсказуемая среда обитания. Он должен приспосабливаться. Его личность задавлена необходимостью выживать. Если мы не наблюдаем в себе роста, значит мы напряжены. Для роста необходим сон, духовный сон. Суббота. Отказ от всех своих дел.

«Для народа Божьего еще остается субботство» – это слова о том, вся жизнь верующего это покой. Верою мы вступаем в покой, и успокаиваемся от дел своих, как Бог от своих. Наступает здоровый духовный сон – как Бог почил, так и мы почием. Как ребенок, открывающий для себя возможность доверять, вдруг расцветает, так у нас в вере наступает беззаботная Суббота. Выходной. Вечные каникулы. Точка покоя. Наш ум ничем не смущен, ничем не озабочен. Впереди отдых. И тогда начинается рост.

Рост не имеет ничего общего с самопроизвольными попытками «вытянуть себя за волосы из болота». Собственной суетой не прибавишь себе росту ни на один локоть. Рост – это не тревожные сравнения себя с идеалом библейской святости, соответствую ли я стандарту. В росте нет и не может быть нет ничего вынужденного. Основа роста – непринужденность. Если вы следите за своим духовным пульсом, есть ли у вас в жизни рост, значит роста нет. Когда мой сын подходит ко мне и жалуется, что он медленно растет, я ему говорю: «Забудь. Не стоит каждый день измеряться у дверного косяка. Все произойдет само собой, но ты этого не заметишь».

Рост – это то, за чем невозможно уследить. Он просто нас настигает. «О, раньше я не доставал до выключателя, а теперь достаю!», – восклицает мой сын и прыгает от радости. Как это произошло? Он ничего не делал. Он ел, спал и играл. Он был в покое. Он не думал о росте. Рост – побочный эффект покоя. Как ветвь не может сама собой приносить плода, так и мы, засохнем, если живем в напряжении. Умеете ли вы расслабляться? Питать свою душу на злачных пажитях? Недавно я составил мысленный список того, что приносит моей душе покой.

Красота. Музыка. Неторопливость в делах и мыслях. Велопрогулки. Слушать или читать чей-то опыт общения с Богом. Праздник. Вырезание снежинок с Семой. Тишина. Разговор с другом без оглядки на часы. Путешествия на машине на дальние расстояния. Выход из дома с единственной целью побыть с Богом. Собирать мебель. Писать блог. Откладывать на завтра, то, что хочется сделать сегодня. Неконтролирование того, что происходит. Узнавание Бога в деталях дня. Вечернее чтение с Ветой «Гордости и предубеждения». Сюрпризы от Бога – мелькнувшая в речке спина броненосца, черепаха, плюхнувшаяся в воду у моих ног, знакомство с новыми людьми.

Когда мы стали покупать чай Ahmad Летний Чабрец, мне сразу понравилась картинка на упаковке, хотя сначала я не понял почему. Три барышни сидят на веранде за чаем, а четвертая – самая молодая – входит в дверь с букетом полевых цветов.

Со временем я понял, что, собственно, меня зацепило на этой картине Альберта Линча – то, что этим дамам совершенно нечего делать. Знаете, бывает такое состояние, когда после двух недель каникул вдруг понимаешь, что работа – это что-то из другой жизни. Жизнь течет неспешно, одно дело плавно перетекает в другое, а иногда вообще не перетекает.