Александр Нечаев - Однажды тебя убили

В полицейском отделении продолжалось расследование дела об убийстве официанта в ресторане «Карамель». Молодой, но уже хорошо себя зарекомендовавший, следователь Сергей Рублев просматривал протоколы допросов сотрудников ресторана и размышлял о всем, что было выявлено ранее. Самый реальный претендент на роль убийцы – Марина Помурова – пистолет именно с её отпечатками нашли выброшенным недалеко от ресторана. Но её алиби подтвердилось: в момент совершения преступления и примерного времени избавление от орудия убийства она проводила инвентаризацию в подвале ресторана. Камеры зафиксировали её вход и выход из подвала. А что если ей удалось каким-либо образом покинуть, на время, подвал, убить официанта, избавиться от пистолета и вернуться в подвал, таким образом обеспечив себе алиби. Но, каковы её мотивы? Не понятно. Пока еще не понятно, и что если у нее есть сообщник? Эта линия расследования однозначно не закрыта и нужно продолжать копать в этом направлении. К нему подошел его напарник Денис и протянул флешку:

– Серега, посмотри. Если ты любил в детстве сериал «Её звали Никита», то сейчас увидишь не вышедший эпизод.

– И мы все узнаем, наконец-то, ответ на вопрос «Была ли Никита лесбиянкой», – Рублев любил иронизировать и Денис прекрасно понимал и любил его чувство юмора.

– Круче. У Никиты был брат, – они оба рассмеялись и Сергей вставил флешку в свой компьютер. Видео вызвало его интерес: молодой парень, которого он где-то уже видел, непонятно каким образом, возможно при помощи трюка или слива информации, подобрал код ко входной двери в отсек к заключенным. Парень на видео утверждал, что проанализировал микродвижения пальцев охранника. Сергей был явно заинтригован.

– Это официант из ресторана «Карамель», – довольный произведенным на друга эффектом, Денис начал пояснять. – Согласно допросам, у него все чисто: нет мотивов, есть алиби. Вроде бы с ним было все понятно, но только до этого момента. Если только предположить, что это был не слив информации и не фокус, что этот парень и в правду обладает такими уникальными способностями, то тогда возникает один маленький, почти что «факультативный», то есть для ботанов, вопрос «А что такой человек делает в ресторане в качестве официанта?»

– Помнишь дело про женщину, которая убила сестру? У нее было алиби, но подвели знания в химии?

– Она чистила свою плиту не «доместосом», – Денис понимающе кивнул, – а химикатами из школьной лаборатории. Ты это заметил совсем случайно, но это помогло нам понять, что именно она и убила её.

– С тех пор я особенно внимателен ко всему необычному. Человек может бесконечно играть, но именно детали его выдадут. Пробей на этого, как его там… – Рублев пролистал протоколы. – Марка Захарова все, что сможешь. Потом обсудим.

Вдруг зазвонил телефон. Следователь поднял трубку, через мгновенье в его глазах блеснул огонек. Секретарь сообщила, что найдена фотография, где зафиксирован момент избавления от пистолета по делу официанта Гриши. На этом снимке изображена женщина, которая избавляется, по всей вероятности, от орудия убийства. Камера принадлежит местной фотохудожнице, которая фотографировала панорамы города и, обнаружив странный кадр после съемок, позвонила в отделение. Сергей записал адрес художницы и они, вместе с Денисом, пулей помчались по указанному адресу.

Каждая новая рабочая смена для Марины Помуровой была очередной пыткой: официанты обходили её стороной, на кухне задерживали, ею заказанные, блюда и поэтому гости ресторана, которых она обслуживала, часто оставались недовольными из-за задержек заказов и оставляли меньше чаевых, чем обычно.

Марина чувствовала себя одинокой и никому ненужной, и это чувство шло за ней, как тень, по жизни. В двенадцать лет она осталась сиротой. После смерти бабушки, у её мамы случился нервный срыв, а затем инсульт. К счастью, мама осталась жива, но после удара она уже не была прежней: стала по странному задумчивой, разговаривала сама с собой, ушла в депрессию и начала терять память. А однажды она вышла погулять и не вернулась. Марине было всего пять лет. Маму так и не смогли найти. До сих пор неизвестно: где она и что с ней. Скорее всего, она потеряла память, и, если и жива, то просто не знает, кто она и где её ждут. Надежда её отыскать еще греет сердце. Хотя это – призрачная надежда, которая вот-вот и навсегда растает. Отец Марины, после пропажи мамы, сильно запил и после очередного, сильного запоя, упал с лестницы и проломил себе голову, спасти его не удалось. Воспитанием Помуровой занялась тетя, которая до совершеннолетия опекала её. С восемнадцати лет Марина была отдана в распоряжение самой себе: она имела квартиру, которая осталась от родителей, и надежду когда-нибудь вновь обнять свою мамочку. Вскоре она переехала в столицу в надежде найти себя и новую семью, но большой город быстро ей показал, что родителей заменить невозможно: чувство одиночества и покинутости навсегда завоевало место в её сердце и наложило тень на её Я.

Марина искала винный бокал – её гости заказали вино, а с бокалами для красного вина в ресторане был дефицит: при полной посадке зала их катастрофически не хватало, порой дело доходило даже до ссор между официантами. Как раз сейчас была такая ситуация, и вполне ожидаемо, что она была не единственным официантом, который метался в подсобном помещении в поиске фужера. Её «дуэлянтом» стал Марк:

– Снова эта «запара» с бокалами, – вслух обронил Захаров. Марина хотела бы что-то ответить, но из-за последних событий, уже начала привыкать, что её игнорируют и промолчала.

Вдруг они оба, почти одновременно, увидели, как посудомойщица выложила среди уже вымытой посуды один винный бокал. Марк и Марина ринулись к нему, и Захаров схватил его на пару секунд раньше. Они встретились глазами, но не сказали друг другу ни слова. Марк принялся натирать бокал до блеска, а Марина замерла. Она машинально взяла вилку в горе чистой посуды и начала вертеть её в руках. Помурова делала это безо всякого смысла: она смотрела на вилку и ей казалось, что это единственная вещь во всем мире, которая сможет её понять, глупо, но настолько сильна была её внутренняя боль. «Почему я? Почему опять я?!» – эти вопросы вертелись в её голове, а на глазах появились слезы, которые она тут же пыталась подавить.

Захаров, натирая бокал, обратил внимание на то, что Марине плохо. Какая-то часть его хотела подойти к ней, но другая – воспротивилась. Он был чувствительным человеком, но понимал, что всем помочь невозможно. И не все этого хотят. И не все – достойны. И зачем было её утешать? Да и что потом скажут другие? Проще промолчать. Он забрал салаты на кухне и пошел выносить их в зал для своих гостей.