Анна Аравина - Виртуальная смерть. Повесть

© Анна Аравина, 2018

ISBN 978-5-4490-5544-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я блуждал в игрушечной чаще

И открыл лазоревый грот…

Неужели я настоящий

И действительно смерть придет?

О. Мандельштам

Пар свежесваренного кофе подымался над чашкой, навевая воспоминания о дыме костра и ушедшем лете. Аля отхлебнула горячей жидкости, и горький вкус еще больше сроднил ее память с едким запахом горящих дров теплыми звездными ночами. Кофе бодрил: без замечательного коричневого зелья Але хотелось спать. После полного рабочего дня, проведенного за компьютером, снова сидеть за тем же экраном было тяжело. Компьютер, правда, – другой, домашний, но не все ли они «на одно лицо»? А за окном стояла осенняя долгая ночь. Периодически глотая спасительный напиток, Аля шмыгала мышкой по столу, выделяя на рабочем экране текст и копируя, копируя, копируя… Блоги в социальной сети, где уже несколько лет подряд «обитала» Аленька под ником «Невидимка» закрывались. Организаторы обещали обеспечить сохранность публикаций блоггеров, переведя их на другую похожую платформу, но, как опытный пользователь, Аля знала – на модераторов надейся, а сам не плошай. Такое уже бывало в ее жизни: в результате подобных «переездов» терялись не только записи, но и люди… «И кто они такие – эти боги виртуальности, решающие, что хватит общаться здесь, начинайте общаться там, перепутывая, внося сумятицу в отношения людей, а поройи в их судьбы?» – мысленно негодовала Невидимка. Возмущалась не она одна, волны народного волнения несколько дней гуляли по сети, особенно активные деятели блогосферы даже писали петиции и собирали подписи, но «богам» было плевать на своих подопечных, у них был коммерческий план, и они претворяли его в жизнь. Аля пыталась сохранить свои записи хотя бы для себя, закачивая их на жесткий диск. Невидимкина жизнь была частью ее жизни, и не малой частью.

Аля возилась долго. Труднее всего приходилось с комментариями. Хотя Невидимка и не была популярным блоггером, для уставшей девушки скопившееся за годы количество откликов на ее посты казалось многочисленным, к тому же приходилось открывать каждую «веточку» виртуальных бесед отдельно, выуживая что-то дельное и важное между простыми приветами и комментариями типа «Красота!», «Восхитительно!» и замечаниями откровенных троллей. В конце концов, когда кофе уже не помогал, и Алин носик всё ниже опускался к клавиатуре, как будто это была подушка, девушка вздохнула и ухватилась за спасительную мысль: «Ведь модераторы же обещали…» С сомнениями в душе, она-таки выключила технику и, по привычке заставив себя сходить в душ, упала на постель, сразу же попав в иную реальность.

***

Любительница поспать, Аля классифицировала свои сны, деля их на три категории. К первой она относила невнятную серую несуразицу, остающуюся в памяти неким туманом со слегка различимыми силуэтами, а то и просто провалами, когда ответить на вопрос «что тебе снилось?» представлялось невозможным, хотя и возникало неприятное сомнение, что что-то, всё-таки, снилось. Вторая категория – самая многочисленная – производственно-бытовая. Здесь отражались все тревоги, переживания, страхи обыденной дневной жизни, представавшие в нескольких тусклых красках. То Аля доказывала что-то начальнику и не могла доказать, то спасала кого-то из близких, то садилась в поезда и ехала куда-то, как правило, не в ту сторону, куда ей было нужно… Всё это не увлекало, но иногда девушка находила в подобных сюжетах подсказки, играя в игру, которую называла «сам себе психоаналитик». Проанализировав увиденное, Аля приходила к какому-нибудь выводу и на том успокаивалась. Но была еще третья разновидность сновидений – самая любимая. Это были сны в насыщенных красках, богатые не умственными вычислениями, а глубокими ощущениями. Видения с неведомыми в буднях пейзажами, героями, ситуациями – словом, волшебные. Они были редки, но запоминались надолго, некоторые – на всю жизнь.

И сейчас, то ли от переизбытка кофеина в организме, то ли по прихоти Морфея, Аля увидела отчетливую и яркую картинку. Старинное здание красного кирпича. Аленька идет к нему, спускается с какими-то людьми в подвалы со сводчатыми потолками. Часть помещений заставлена высокими стеллажами, на которых лежат запыленные бутылки с вином. Аля бродит там, что-то ища, спутники отстают, теряются, девушка продолжает свой путь одна через целый лабиринт коридоров и комнат. Ей немножко страшно, но это не ужас, а просто легкое волнение, которое всегда испытываешь, находясь в необычном месте. Кое-где, ближе к потолку в каменных стенах видны оконца с металлическими узорчатыми решетками, сквозь которые пробивается солнечный свет, поэтому в подвалах не совсем темно, а полумрак. Наконец, она выходит из лабиринта коридоров к выходу – решетчатым распашным дверям и выходит на свежий воздух. Аля оказывается в парке, солнце заходит, его лучи светят уже не сверху, а как бы поперек темным стволам деревьев. Листья с деревьев почти опали, и воздух от этого кажется особенно прозрачным и золотым. Девушка идет по дорожкам парка. Ветер поднимает с асфальта красные и желтые кленовые листья, слегка кружит их и опускает обратно. Аля испытывает волнение, что она не успеет выйти из парка дотемна и заплутает среди его тропинок, она ускоряет шаг, хотя и не уверена, что идет к выходу. И тут она видит девочку в ярко зеленом пальто. У ребенка длинные, по пояс, и пышные блестящие рыжие волосы, выпущенные из-под синей беретки. Девочка оборачивается и смотрит на Алю, и та внезапно узнает ее. «Я ее уже где-то видела!» – напрягает свою память девушка. Она вглядывается в лицо ребенка и сталкивается с равнодушным выражением голубых глаз из-под рыжих ресниц. Аленька внезапно вспоминает, что эту скучающую девочку она видела давным-давно в детстве. Булочная. Рыжеволосый ребенок в ярком пальто стоит с кем-то из взрослых в очереди и вертится туда-сюда, ожидая пока этот кто-то купит хлеб, и Аля, будучи еще маленькой, стоит как будто там же, в хвосте цепочки из людей. Но было ли это наяву? Воспоминание было настолько нереально ярким, что девушка засомневалась, и в результате пришла к удивительному выводу, что во сне вспоминает собственный сон, и герой одного сновидения перекочевал в другое. Пока Аля раздумывала, девочка уже протянула кому-то руку (няне, гувернантке? Почему-то Аленька была уверена, что не маме) и пошла по пустынным дорожкам уже потемневшего парка прочь. Девушка последовала за ними, но потеряла из виду, зато вышла на освященную фонарями большую городскую улицу и облегченно вздохнула. Сумерки и неожиданная встреча неприятно взволновали ее. Пройдя по тротуару несколько шагов, Аля проснулась от звука будильника.