Александр Филатов-Тоцкий - Купание железного коня. Степные рассказы

Час прошёл, два… Николай Александрович уже начал завидовать другу. Дрыхнет, понимаешь, в своё удовольствие, а тут не клюёт совсем. Одного карасика поймал рыболов, и – всё. Молчок. Поплавок стоит на месте мёртво, не шелохнется.

А вот и Виктор Иванович очнулся – то ли совесть его разбудила, то ли солнце нагрело? Он расположился к рыбной ловле, но поглядывая на поплавки Николая Александровича, уже понял – не будет сегодня удачи. Утренние туманы испарились, тучки пропали, небо ясное во всю ширь и до самой глуби, ветра нет, движения в воде нет… Не будет рыбалки!

На рыбалке друзья разговаривали мало. А о чём говорить? За десятилетия общения тем для бесед почти не осталось. Рыба, раки, удочки, оснастка, донки, черви, насадки, прикорм, лето, зима. А еще – жёны, дети, внуки – ну обо всём говорено и не раз.

– Вот карась, падла, капризная всё же рыбка, – произнёс Виктор Иванович. – И тут не клюёт. А мне говорили – дуром клевать будет на Копытном.

– Да уж. Клюёт там, где нас не было. Или – а вот вчера клевало… Старая песня.

– Куда нам ещё съездить? Может, в Пронькино другим разом махнём? Или в Елшанку?

– Оно, конечно, можно. Но, думаю, и там такая же нерадостная история. Испортилась наша вольная рыбка совсем – развинтился погодный агрегат…

И – замолчали. А погода в этот день, правда, как раз не менялась: солнце размеренно двигалось своей высокой тропой, и рыболовам постепенно становилось жарко.

– Это моя зверушка рыбалку сглазила…

– Как это так?

– Да так. Вчера всё твердила – не надо рыбалки. Не надо рыбы – сам будешь чистить. Надо на огород ей съездить, к даче, посмотреть, что и как. Я ей говорю: обещал я Николаю, что поедем. А она своё и своё. Весь мозг пропилила.

– А ты б её на рыбалку взял, авось понравилось бы…

– Брал. Есть такой опыт. Больше не возьму.

– Почему?

– Им условия нужны. Червей накопай и насади. Удочку размотай и забрось. Зонт нужен от солнца, плащ от дождя. Блестит река – плохо, ветер в лицо – плохо. Комары заедают, слепни – сосредоточиться не дают.

Подсказывать надо – когда подсекать рыбу, когда тянуть, как вываживать. Еды надо много, питья канистру. Полчаса посидели – всё, рыба не клюёт – пора домой. Вот ты свою выведи – все прелести женской логики узнаешь.

– Точно, сложно с ними, с бабами. Не понимают они мужских хотений. Я, к примеру, за хорошую рыбалку жизнь могу отдать, а ей – хоть бы рыбалки и не было совсем. Не везёт рыболовам с жёнами. Ерши – сопливые, колючие, мелкие, окуня – плохо чистятся, голавли – костистые, караси – воняют тиной… Не угодишь!

И грибы она не понимает, и ягоды. Собираешь-собираешь – упаришься. А тебе навстречу – перебирай сам.

Друг посочувствовал другу. И снова замолчали. Очнулись:

– Ну, что, закругляемся и в обратный путь?

– Давай ещё полчасика…

Вдруг на косогоре явилось настоящее чудо: светлая и сильная, легко одетая или, наоборот, почти не одетая, молодая женщина с распущенными солнечными волосами прискакала верхом на гнедом коне, спустилась к озеру.

Она медленно спешилась на противоположном от мужиков берегу, отпустила уздечку, ласково потрепав коня, и пристально посмотрела на водную гладь, прикрыв глаза ладошкой. Конь занялся травой…

Долго смотрела на Копытное, словно на занятную художественную картину, или словно захватывающую книгу читала и замерла в раздумье.

Оглянулась. Присела и подняла с земли удочку (она загодя там лежала). Ни телескопическую, ни бамбуковую, а обычную – из черёмухи или из берёзки сделанную. Ловко закинула леску в озеро и почти сразу вытащила увесистого карася. Потом – второго, третьего. Ещё и ещё!

А мужики заворожено следили за каждым её уверенным движением. Волшебница, не иначе! Или бывшая русалка, и с водяным в сговоре…

У мужиков поплавки дремали, а в головах быстро вращались вопросы: как это? почему? кто она такая?

– Да подкормила она своё место! И ловит в тени! В тени сейчас карась, а мы на солнце сели! – вырвалось у Виктора Ивановича.

Но тут рыбалка закончилась. Местная богиня смотала удочку, положила её к ногам, накинула клетчатую рубашку с коротким рукавом, подняла садок и вспрыгнула на коня в замах, как лихой казак.

В сторону рыболовов она так и не взглянула. Уже за бугром, издалека кто-то окликнул её:

– Дашка, ты чё делала на Копытном?

– Загорала…

Пенсионеры Виктор Иванович и Николай Александрович, а во дворе просто – Иваныч и Саныч, решили как-то оторваться от скучной лавочки у дома и… куда? – правильно, махнуть на рыбалку! Накопали червей, запарили перловки и кукурузы, залили полный бак бензина в мотоцикл. Но утром уехать не получилось – то да сё – провозились до обеда, а в Осиновку приехали лишь к вечеру.

– Ничего, – сказал Иваныч. – Если дело пойдёт или что – тут и заночуем. Видишь крайний дом? С хозяином я договорился недавно.

– Конечно, – подхватил Саныч, – вечернюю зорьку отсидим, утреннюю прихватим. Дома нас как бы ждут, а как бы и не ждут – знают, что никогда не пропадём.

– Да уж! Такие мы умные…

А рыбалка не пошла. Пруд сделался, как стекло, – ни шороха, ни всплеска. Мужики подкормили места, но поклёвок не дождались.

И тут в ближнюю рощицу лихо заехал «Форд». Из него вышла молодёжь. Вся – навеселе. За первой машиной ещё пяток серебристых и блескучих авто подкатил. Молодых стало гуще.

Рыболовы поняли, что ребятки подъехали прямо со свадьбы. Они чего-то выпили меж деревьев, чего-то закусили, что-то спели, посмеялись и полезли в пруд купаться.

Иваныч и Саныч немного взволновались, но знали, что рыба купальщиков не боится, а рыболовов никто не обидит.

Но зря они понадеялись на свои позитивные мысли. Красивая и молодая девушка разделась рядом, чуть позади рыбаков, и шумно рухнула в воду, раздвигая её мощной грудью. Раздвинулись и поплавки. За нею, видимо, муж её побежал по следам жены, и стали они плавать, брызгаясь и хохоча.

Рядом появились маленькие детки – справа от рыболовов, а слева бухались в пруд парни и девчата.

– Всё! Пипец, как говорит мой младший внук. На сегодня отрыбачились. Поехали на ночёвку, что ли?

– Ну, вот как такое понимать, Саныч? Берега им, что ли, не хватает? Ведь это чистое хамство. Ни рыбаков не уважают, ни возраст наш.

– Не чистое, а грязное. Иным хамство не бывает. Это просто полное отсутствие воспитания. Или воспитание наоборот – такой вот вид извращённого патриотизма. Мы с тобой не местные, значит должны соблюдать их уличные законы… А ты помнишь, в Ольшанке подобный случай был? Тогда девчонки тебе тоже прямо под крючки лезли, чтоб в пятнашки поиграть. Им тоже берега не хватало. И не пятнашки им были нужны, а старикам досадить… Так и тут.