Ольга Шипилова - Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

И побежали круговоротом дни, когда Иван уходил на работу, а Арника оставалась со своим детенышем дома, стараясь изо всех сил, чтобы он, повзрослев, не подтвердил предостережений опытных в этом непростом деле людей. Арника выпаивала его из пипетки молоком, потом на смену пипетке пришла бутылочка. Никакого мяса, ни грамма! Каши, творог, кефир, вареные овощи! Рикки учился питаться так же, как питалась Арника. Он воспринимал ее как пример для подражания, как свою родную мать. Иван, приходя с работы, приносил полные пакеты еды, и если Арника была для Рикки мамой, то Иван – альфа-самцом, добытчиком, без которого и мама, и он, Рикки, просто погибнут.

Больше всего Арника опасалась периода полового созревания. Она с тревогой всматривалась в раскосые глаза своего питомца – и ничего. Ее опасения не подтвердились. А дальше начались кропотливые занятия по выполнению команд. «Не поддаются дрессировке», – читала Арника в книге. Потом откладывала ее и, не зная усталости, продолжала: «Ко мне, Рикки, неси бутылку! Апорт, Рикки, принеси мяч!» Рикки ничего не выполнял, только приподнимал вверх кончик опущенного хвоста и повизгивал. Но однажды произошло событие, которое заставило Арнику совсем по-другому взглянуть на своего волка и понять, что он куда умнее, чем она думала о нем, и ни в каких дрессировках вовсе не нуждается. Она тогда делала уборку на втором этаже, чистила ковры, от пыли начался кашель. Арника присела, стараясь откашляться, и вдруг почувствовала, как удушливые тиски сдавили горло, она не может ни вздохнуть, ни выдохнуть. Арника запаниковала – судорожно тянула воздух, хлопала руками по груди и полу. Лицо побагровело, губы стали синими. Внезапно она ощутила, что это конец, странная аллергическая реакция – и она лежит на своем ковре, обхватив горло двумя руками, теряя сознание. Бедный Иван! Из последних сил она прохрипела: «Рикки, воды!» И сама не поняла, для чего сказала это, словно Рикки мог разобрать человеческую речь и придти на помощь. На первом этаже послышался грохот, потом быстрые шлепки по лестнице, серая морда, снова шлепки. И когда Арника на секунду приоткрыла глаза, ощущая, что ее сознание полностью меркнет, увидела склоненного над нею Рикки и пластиковую бутылку в его зубах. Арника дотянулась до нее, сорвала крышечку и отхлебнула. Еще немного – и приступ покинул ее. Вот тогда она впервые по-настоящему была удивлена своим подопечным, его умом и проницательностью. Рикки принес для нее бутылку воды, которую Арника держала на первом этаже для полива цветов. Принес безо всяких команд, просто осознав, что его Арнике требуется помощь, и он оказал эту помощь самостоятельно, выбрав из множества возможных вариантов единственно правильный. С тех самых пор между Арникой и Рикки образовалась незримая связь, которая продолжает существовать и по сей день. Теперь Рикки пять лет, и за все эти пять лет Арника ни разу не пожалела, что тогда, в свое время, не отказалась от него, поддавшись уговорам родителей и друзей.

«Все замечательно!» – продолжала размышлять Арника, лежа на кровати в полной темноте. Она слышала, как на первом этаже шумит вода. Должно быть, это Иван забрал с улицы Риккардо, а тот, конечно же, изучил всю грязь на участке и естественно вывалялся в ней, привычка, никуда не денешься. И теперь Иван, жалея своего «бельчонка», вытирает Рикки влажным полотенцем и доводит до блеска кафельные полы, в попытках избавиться от грязных следов на нем. «Конечно, все хорошо! Глупая Томка, эти фото из родильного отделения… Что за привычка, едва ребенок появился на свет, тут же его фотографировать и выкладывать фотоотчеты в социальных сетях? Полная Ерунда!» Но сколько ни старалась Арника, ее мысли были прикованы к маленькому голубому свертку, произведенному Томкой. Милый ребенок, такой беззащитный! В сердце кольнуло. Неужели она, Арника, не хотела бы хоть одним глазком взглянуть на свое собственное дитя, узнать в нем черты Ивана, и свои черты тоже? Странно, как же все странно и необычно! «Но нет, – Арника ощупала свой живот, мышцы, которым позавидовали бы даже мужчины, – нет, точно нет, я не готова. К сожалению. Вот если бы сразу, маленького сопящего малыша получить в свои руки, так же как когда-то получила Рикки. А может… Нет, Иван не согласится. Хотя… Рикки сразу принял. И я… С Рикки справилась, вырастила, наверное, могла бы и…»

Арника уже была почти готова произнести вслух, то о чем еще неделю назад даже не думала, как на темной лестнице послышались неуверенные шлепки. «Ой, – спохватилась девушка, – хоть бы не свалился!» И подпрыгнула на кровати, чтобы дотянуться до выключателя и зажечь свет, дабы Рикки не повредил себя в коридоре второго этажа. Или, что не исключено, не врезался лбом в дверной косяк. Шлепки приблизились, замерли. Арника услышала, как волк втягивает носом шумно воздух, в попытках отыскать ее, угадать в какой из спален его Арника. И потом быстро-быстро направился в сторону приоткрытой двери с желтой полоской света. Арника бесшумно рассмеялась. Сердце обдали горячие волны нежности. Еще секунда – и любопытная морда, совершенно счастливая, заглянула в дверной проем, а потом и весь мокрый Рикки. Рикки тоже смеялся, как это умеют делать лишь волки. Идеально белые зубы с голубоватым оттенком ослепили Арнику. Уже пять лет, а она никак не может к ним привыкнуть. Исключение из правил. Девушка распростерла руки, и Рикки бросился в ее объятия. Размером он был с немецкую овчарку, серый, очень стройный, с высокими ногами и необыкновенно выразительной мордой. Уши свисали по бокам. Арника хорошо знала, что так Рикки выказывает ей свое благодушие. Подбежав к Арнике, Рикки тут же вылизал ее лицо своим влажным шершавым языком. Арника расхохоталась в голос: «Что, дружище, тебя отмыли от грязи, так ты и меня решил выкупать, нет уж, отправляйся спать!» И Арника, встав с кровати, обошла ее и постучала по полу рядом. Рикки проследовал за хозяйкой и опустился на пушистый коврик, отведенный специально для него. Через пятнадцать минут в комнату вошел Иван.

– Ну, отыскал свою мамочку? – улыбаясь, обратился он к Рикки. Потом посмотрел на Арнику и закатил глаза: – Видела бы ты, сколько слез было, когда я его пытался отмыть!

– Знаю, Ванечка, что-что, а купаться наш Риккардо не любит! Ну, что, спать?

– Спать, бельчонок, завтра на работу!

Иван разделся, поцеловал Арнику по-отцовски в лоб и залез под теплое верблюжье одеяло. Арника устроилась рядом с мужем. И когда услышала его ровное дыхание, обняла за плечи и уткнулась носом в спину. Навязчивые мысли о голубом свертке продолжали ее мучить. Едва она закрывала глаза, тут же воображала точно такой же у себя на руках. Под дыхание волка и Ивана Арника незаметно уснула, но только на несколько минут. Потом, проснувшись снова, она не сомкнула глаз уже до самого утра. В голове крутилась тревожная мысль: «А если попытаться, с Рикки же получилось…»