Ольга Шипилова - Птенец кукушки. Отдать в хорошие руки!

– Что, бельчонок? – не понял тот. – Ой, боюсь я этого озорного взгляда, неужели новые планы на будущие, снова курсы, или нет, дай-ка подумать, точно, точно, ты решила Рикки на курсы записать?!

– Нет, Ванька, – прыснула Арника, – какие ему курсы? Дело в другом, совсем в другом!

– В чем же тогда? – Иван остановился.

– Ну, давай по порядку. Во-первых, мы с тобой молодцы!

– Молодцы, я это и так знаю!

– Подожди, не перебивай. Молодцы, потому что мы любим друг друга, и еще у нас есть Рикки. Но стоит смотреть в будущее широко открытыми глазами. Дом у нас есть?

– Есть, – подтвердил Иван, не понимая, к чему клонит жена.

– Вот. Правильно. Дом есть. Семья тоже есть. Опыт жизненный есть?

– Есть, – снова согласился муж.

– То-то же, опыт есть. А передать его кому? Умрем, и опыт вместе с нами!

– Белочка моя, какое умрем? Мы еще так молоды!

– Пока молоды! Не успеешь оглянуться, а впереди пенсия и одинокая старость. Понимаешь, к чему я?

– Догадываюсь! – сердито ответил Иван.

– Короче, не хочу кота мучить…

– Какого кота?

– Которого за хвост тянут, и сразу, Ванечка, в лоб – давай ребеночка усыновим!

– Какого ребеночка, Арника, тебе Рикки мало? – Иван рассердился не на шутку.

– При чем здесь Рикки? Девочку, крошечную. Благое дело!

И Арника пустилась в долгий рассказ о том, как она хочет стать мамой, только не биологической, а совсем иной, мамой, которая родила сердцем. Арника говорила и говорила, старясь не обращать внимания на побледневшее лицо мужа, которое не спасали желтым светом даже фонари, она пыталась не смотреть на брови, карабкающиеся по лбу к самой линии роста волос. Арника старалась одним махом высказать все, лишь бы муж ее понял и согласился. Иван, молча, слушал свою жену, не перебивая ее, и это уже было хорошо, но в тоже время он и не кивал головой в такт ее словам, как это бывало раньше, когда Арника рассказывала мужу о своем новом увлечении.

– Ну, не знаю, Арника, – выдохнул Иван, когда девушка закончила свои душевные излияния, – не знаю!

«Сердится, – подумала Арника, – бесспорно. Иван всегда, когда сердится вместо привычного „бельчонок“, зовет меня по имени!» – и опустила глаза на мокрый асфальт. Потом она перевела взгляд на Рикки. Волк внимательно слушал долгую взволнованную речь, а теперь пилил ее сузившимися глазами. «Черт побери! – расстроилась Арника. – Волк – и тот не согласен. Вот мужики, ополчились против меня!» Поймав взгляд своей хозяйки, Рикки клацнул зубами. «Да что это за инопланетяне такие, а не животные, словно мысли мои читает, Даниэллочки еще нет, а он уже ревнует!»

– Арника, не злись! – после паузы продолжил Иван. – Я действительно не знаю, да и мое предприятие сейчас переживает не лучшие времена. Заметила, как снизилась заработная плата? Мне приходится покрутиться, чтобы содержать тебя и Рикки.

– Но мы же не просим многого, я себе ничего не покупаю, а Рикки питается одними овощами!

– Я понимаю, бельчонок, – смягчился Иван, – это вы! И вы, заметь, взрослые. А это ребенок! Знаешь, сколько ему всего нужно?!

– Знаю, – твердо сказа Арника, – но девочки на форуме говорят: «Дал бог зайку, даст и лужайку!»

– О, нет, увольте! – запротестовал Иван. – Я не из тех, кто привык рассчитывать на помощь государства. И эти твои девочки – полные дуры, меньше сиди на своих форумах!

– Иван, зачем ты так? – обиделась Арника. – При чем тут девочки? Просто пойми, мы можем подарить маленькому осиротевшему человеку свою ласку и заботу. Я знаю, ты рос в полной семье, получал любовь обоих родителей. И дом тебе отец помогал строить. Где это видано, парню – двадцать три, а у него коттедж под крышу встал? А я? А я, Иван? Подумай, каково было мне, когда из родителей только мама с бабушкой, и пусть мама в начальниках и семья наша вполне обеспеченная, да только в классе все дразнили байстрючкой, и никто по ушам дать не мог моим одноклассникам. А был бы отец… Поэтому, как ни крути, я тоже сирота наполовину.

Арника знала, это подействует, вот уже и погасли глаза мужа, он задумался. Понимает, как нелегко без отца, потому и попытался всеми силами заменить его.

– Ладно, бельчонок, – махнул рукой Иван, – если ты так решила, я тебя поддержу, чужих детей не бывает! Но почему своего родить не хочешь, точнее, нашего?

– Ванечка, миленький, – обхватила Арника мужа за шею, – почему не хочу, может потом, попозже, сам же говорил о голливудских звездах! Пока просто фигуру портить не охота. А там, глядишь, постарею чуть-чуть, и фигура отойдет на второй план! Своего ребеночка родим, а первый уже большим будет, помощником нам, вернее помощницей! Одно другому не мешает, а усыновление – это благое дело.

– Ладно, – еще раз повторил Иван и потянул жену и волка домой.

И уже входя в дом и пропуская вперед Рикки, Иван вдруг резко остановился. Арника испугалась.

– Ваня, плохо тебе?

– Арника, – серьезно посмотрел муж на свою жену, – ты самое главное упустила!

– Что? – не поняла девушка.

– Рикки, – строго сказал Иван, – Рикки, ты позабыла, он волк, и это может быть опасно!

– Точно, – схватилась за голову Арника, – я действительно не подумала. Но дай мне время, и я найду решение!

В течение двух следующих недель Арника забросила все домашние дела, ее не интересовали ни акварели, ни плетение корзинок из лозы, ни каждодневная гимнастика. Только их будущий с Иваном приемный ребенок. Арника чувствовала, как внутри нее нарастает напряжение и странная неудовлетворенность. Спальни на втором этаже не отвечали требованиям, которым должны были соответствовать в понимании Арники. Она еще неделю назад отыскала необходимые документы, в которых четко прописывались рекомендации к жилым помещениям семей-усыновителей. В идеальном состоянии находилась только та комната, где обитали они с мужем. Две другие комнаты были полупустыми и необжитыми. Раньше в этом не было нужды. Семья вечерами располагалась на первом этаже в гостиной-студии у большого телевизора и жаркого камина, или в просторной кухне, места в которой так много, что легко можно поставить еще и двуспальную кровать. О детской комнате они с мужем даже не задумывались. Иногда Арника входила в комнаты на втором этаже и долго стояла там. Одну, самую маленькую, Арника отвела под свой кабинет, а со второй не знала, что делать. Возможно, она будет предназначена для загулявшихся гостей, хотя к ним с Иваном и так никто не ходит, а может, Арника устроит в ней оранжерею. Но о детской она никогда не помышляла. А сейчас это стало первой необходимостью. И, как назло, предприятие Ивана претерпевает кризис, а это так некстати! Проблемы, проблемы! Заняться благоустройством комнат – на это не хватит ни сил, ни денег. Да и зачем сейчас насиловать психику мужа, так и спугнуть недолго?! Не он же инициатор усыновления, а она. Поэтому все задачи, сопряженные с непростым, но таким важным делом, придется решать ей самой. Сначала это ужасно волновало Арнику, но к концу второй недели она быстро все решила: «Зачем вообще груднику нужна отдельная комната? Он же грудник, точнее она, Даниэллочка. Будет спать рядом со мной в нашей спальне, а когда подрастет, то к этому времени и комната оформится. Вот только Рикки, что делать с ним?» Здесь решение тоже нашлось. Арника посчитала, что волка теперь необходимо отучить от второго этажа и коврика у изголовья их супружеской кровати. «Так, так, – рассуждала Арника, – коврик я спущу на первый этаж, устрою его возле лестницы. Волк обидится, конечно, даже разозлится, всю его жизнь мы рядом. Но с другой стороны Рикки умный, очень проницательный, все поймет. И время на это у него есть, а на коврике у лестницы ему не так одиноко будет, потому что он сможет слышать наши голоса! Все вечера мы в гостиной проводим, в спальню перебираемся только на ночь, так что ничего, привыкнет. Месяц, другой и все будет отлично! В коридоре, на втором этаже у выхода на лестницу, мы организуем декоративное ограждение, оно перекроет Риккардо путь на второй этаж, а элементы ковки сделают такое ограждение настоящим украшением дома. Спустя время, когда Рикки привыкнет к моей девочке, и Даниэлла получит запах нашего дома, волк свыкнется с новым членом семьи. К моей же маме привязался, привяжется и к Даниэлле!» И перед глазами девушки всплывали великолепные красочные картины, как она кружит с коляской по зеленой лужайке, среди желтых одуванчиков, или под ветвями цветущего сада на своем участке, а Рикки шагает, счастливый, рядом. Или как они с Данечкой делают куличики в песочнице, а Рикки гордо наблюдает за ними. «Моя дочка, моя девочка», – вдохновенно шептала Арника и чувствовала, как сильно любит эту чужую родную кроху, которая непременно появится в скором времени у них с Иваном.