Ки Чанс - Школьные тайны и формула нелюбви. Из-Вращение Чувств

– А жена? Она где? – спросила Софья. Звучала она строго и осуждающе.

– Так она сразу от меня того… ушла, то бишь, смылась. Как только я работу потерял.

Гость говорил с таким деревенским, провинциальным акцентом, что девочки разулыбались и смягчили тон «допроса».

– А почему Вы кричали и рычали в подвале? И что Вы там делали? И как вообще здесь оказались?

– Так я сюдой часто наведываюсь: погреться, пивка попи…

Бедняга не договорил. Услышав про «пивко», Фанки пришёл в себя, скатился с кушетки и бросился к мужику на шею. Обниматься он не собирался, а вот стукнуть его пару раз точно захотел. Но Тришка, которая занималась боксом с шести лет, влепила ему такой боди – апперкот слева, что он тихо вздохнул, присел и затих. Сегодня, явно, был не его день.

– Чего орал-то? Сидел бы себе тихо да пивко попивал.

– Да энтого вашего, ну… энтого, который напротиву меня сидит, испугался. Глядь… А на меня висельник идёт. На шее полоса от верёвки свяркает, рожа синяя, а губы белые. Тут зарычишь.

Первым согнулся в хохоте Боб. В сильном возбуждении от всей этой истории, он стал дёргать своего друга Призрака за руки, приглашая повеселиться вместе. Голова с Очками Ужаса затряслась, и глаза замигали жутью и грязно-чёрными болотными отблесками. Мужик закрыл голову руками и завыл. В этот раз он подвывал, как койот на неудачной охоте. Хор получился на славу. Бомж вопил истошно и тонко, Боб рассыпался фальшивыми гитарными аккордами на три ноты, староста с Сэмом благородно смеялись, стараясь подчёркнуть мужественные нотки в своих молодых баритонах, а Призрак катался по полу, издавая те звуки, которые получалось издавать.

Насмеявшись, ребята решили выяснить, что за проволоку тянул за собой «подвальный сиделец». И кто кричал о том, что они мёртвые.

Гость оказался бывшим радиотехником. Много лет он устанавливал навороченные стереосистемы и автомобильные телевизоры в машины требовательных клиентов на заводах Форда. В этот Хэллоувин бедняга доковылял до дачи засветло. Чёрное озеро кишело празднующими, а его берега превратились в одну большую парковку. Некоторые машины были с антеннами. Некоторые с радиоприёмниками. Самые навороченные – с телевизорами и компьютерами. Мужик решил, что будет справедливо, если он найдёт какой-нибудь Форд, напичканный аудио и видео гаджетами, и позаимствует из него кое-что для своего личного праздника.

Тут блеклые глаза пленника хитро сверкнули, и он важно изрёк:

– А хто же его знает… Может, я эти штуковины сам им и прилаживал. А, значит, имею право… Попользоваться.

Недолго думая, он вытащил одну антенну и один радиоприёмник из незакрытого автомобиля и скрылся в подвале дачи. Настроил всё это на местную волну и начал праздновать.

Дальше ребята всё поняли сами. Каждый Хэллоувин находились прикольщики радиолюбители, пугающие легковерных старушек и слишком доверчивых домохозяек «Эфиром из Преисподней». Местная полиция их ловила, наказывала, но каждый год кто-нибудь «вёл прямой репортаж» либо из свежей могилы, либо из местного морга, а некоторые предлагали позвонить на прямую горячую линию самому Принцу Тьмы. И ведь звонили же…

За окном, между тем, тихий сумеречный свет разогнал все тучи. Лес выдохнул на озеро облако свежего воздуха, и озеро покрылось нежной, глубокого зелёного цвета рябью. Девочки выбежали на улицу. Им хотелось помолчать, подумать и не спеша прогуляться вдоль водоёма, в котором уже плавал и кувыркался хрупкий полумесяц, добавляя в изумруд воды брызги золотых россыпей. Все их мысли были о Лии, которую в классе любили и уважали. Подруги ценили её за не по годам острый ум, неуёмную энергию в поисках счастья, за умение хранить секреты и всегдашнюю готовность дать списать. Последнее в их школе было такой редкостью, что стало символом непонятной большинству душевной щедрости. Фраза «добрая, как Лия» стала почти что поговоркой. А ещё все просто поражались умению Лии дружить. Три подружки – американка Винсия, чеченка Саният и мексиканка Лия – были разве что не школьной достопримечательностью.

Если бы девочки знали, как сильно ждали их бравые друзья-бойскауты этого момента. Едва за девушками закрылась дверь, бомж скользнул в подвал и вскоре …вечеринка началась. За полчаса пиво было выпито, животы окончательно надорваны, подорваны и почти оторваны в новых и новых конвульсиях смеха. К тому времени, когда подруги достигли противоположного берега, парни принялись за вторую коробку. А когда девушки вернулись, со второй коробкой тоже было покончено.

Фанки разпушился и расхвостился, как главный индюк птичьего двора, и решил подправить свою сначала подвешенную, затем подмятую, а потом и вовсе нокаутированную репутацию. Он принял решение идти домой пешком. Да, через дикий лес! Да, через ямы и ухабы! Да, через овраг, где водилась нечистая сила! В общем, навстречу всем этим худосочным призракам леса.

Отговорить его не удалось. Он встал, расправил увесистые плечи, и, ступая не очень твёрдо, ушёл.

Остальные ребята вызвали такси, разрешив бомжу пересидеть на даче до утра. Вернувшиеся девочки объявили мужской половине бойкот. Они погрузились в молчанку и заявили, что доберутся домой сами. Тришка позвонила старшему брату и попросила забрать их через час. Они хотели навести хоть какой-то порядок на притихшей, обалдевшей от приключений, со слегка поехавшей крышей даче.

В последнюю минуту Призрак озаботился судьбой «бедного Фанки» и наотрез отказался садиться в такси. Он решил последовать за другом. Пешком, в тёмный лес и через нехороший овраг. Удержать его не удалось.

Только взявшись за дверную ручку, Тина Ивановна вспомнила, что сегодня был Хэллоувин. От этой мысли ей даже стало легче. Наверняка, то, что раздавалось за стенами кабинета истории, было какой-нибудь Хэллоувинской штучкой. И она смело вошла в класс.

Однако, увидев и услышав тех, кого ей предстояло обучать Новейшей Истории, она потеряла весь учительский кураж. Глаза цвета морской волны округлились. Русые волосы ощутимо зашевелились на макушке и ближе к затылку. Небольшой в естественных условиях рот взял челюсть в свои руки и резво оттащил её вниз… Да там и оставил. Она даже стала ниже ростом, которым и так никогда не отличалась.

Миссис Ти стояла, молчала и слушала.

Половина класса разговаривала на очень странном, никогда ею не слыханном языке.

Язык звучал примитивно и смешно. Она сразу вспомнила известную русскую комедию:

– Кин-дза-дза…

– Куу…

На неё смотрели, нет, это сильно сказано, поглядывали через прорези амуниции Штурмовики… Настоящие… Из «Звёздных войн» Лукаса. Из-под тяжёлой светящейся короны непрошеную гостью старался уничтожить своенравный взгляд принцессы Падме. Её величество Лея пыталась заморозить пришелицу властными «световыми» брызгами из-под слишком большой, нелепо сидящей на её маленькой головке диадемы. Дарт Вейдер злобно косился в сторону учительницы, приподняв капюшон грязно-коричневого балахона. Королевские гвардейцы угрюмо выглядывали из-под своих «визоров». И только Люк Скайуотер не смотрел на неё вообще. Она его внимания не заслуживала. Миссис Ти поискала глазами мудрого наставника Бена Кеноби, но он отсутствовал. Может, ушёл, забрав остатки ума у непокорных, своенравных повстанцев и не желающего взрослеть ученика.