Анатолий Шуклецов - Амурная игра

– Светлана Васильевна, взгляд сломаете! Поселились на его лице.

Нет слов? Так взглядом! Грех приходит со смехом, а уходит с плачем; лишь беспечное начало любви веселит. Нет лучше забавы, как в переглядышки. Шатров заинтересованно вскинул голову и в упор сошёлся с её шальными, бесовскими глазами заговорщицы. Сексапильность женщины изначально брызжет из глаз, этого чудесного органа обольщения. Древние римляне в чужом прямом взгляде усматривали злонамеренность.

– Не бойтесь, Анатолий Юрьевич, я вас не трону! – слегка розовея ланитами, дерзко расхохоталась наглая чертовка. Процесс обольщения сродни браконьерству: сбор и анализ информации, выслеживание, настройка западней, пробные наскоки и отходы, захватывающий азарт гоньбы и, наконец, свежевание добытого зверя; и опасение угодить под выстрелы егерей. Здесь каждая мелочь служит единой цели: прикинуться трепетной дичью и завлечь мужчину в расставленные силки.

– «Добрая женщина, ты меня трогаешь… Что ты, барин, я до тебя и не дотронулась!» – продекламировал Шатров первое, что взбрело на ум. Дерзкую выходку обратил в шутку раздурившихся коллег. Агрессивное любовное поведение сексуально возбуждает, да он отвергал норовящих манипулировать им.

Ах, мужчинка какой, он мне нравится, узы брака долой, позабавимся. Ух, красавец, пшеничны усы, как витязь с картины, до чего хороши. Но не хочет смотреть, чурбан каменный, попадёшь в мою сеть заарканенный. Ну, потрогаю, взглядом пожгу, ага, отозвался, теперь погожу. Да что он, глухой, вот полено, ну погоди, трухлявое сено. Ах, неловко-то как, опрокинула кружку, пятно на пиджак, извините болтушку. Ух, оступилась, будьте джентльменом, за вас ухватилась, так-то от волнения. Ну, поцелуйте, что вы так робки, свет быстро погас, то вышибло пробки. Ой, простите, я на вас села, нет, не светите, то ваше колено. Да, как прелестно, а вы интересны, и вовсе не тесно, под платье не лезьте. Ах, что вы красны, как редиска из грядки, фото жены, уберём, всё в порядке. Ну, посмелее, прям как ребёнок, освобождай от одежды пелёнок. Да прыгай скорее, времени час, будь пошустрее, добилась я вас. Ох, не давите, так стала слаба, ну, отпустите, мучитель, беда. Ай, расстанемся просто, без муки, надолго, жизнь так широка, полноводна как Волга.

Ах, очень был зол, захотелось смешного. Ай, сон не шёл и телевизор погас. Ну и напелся рассказ, не про вас!.. Бывают в жизни периоды расположения к любви, когда довольно ничтожного повода, чтобы подцепить эту венерическую заразу. Спустя декаду после фривольной вышеописанной сценки, Ровская подошла к корпящему над планом выработок Шатрову пояснить геологическое задание. На тот момент они остались в кабинете вдвоём, и она намеренно подступила вплотную, гораздо ближе, чем приличествует сослуживцам. Женщина создание лукавое, иезуитское; куда чёрт не поспеет, туда бабу пошлёт. Можно избегнуть чего угодно, раненого медведя-шатуна, но не красивой сексапильной женщины, вознамерившейся тебя соблазнить. Коли огонь к пороху подносят, добра не жди. Здоровый мужчина сексуально возбудим; пробуди чувственность – самое дурное в нём, и он будет твой. Верность противна мужской природе и вообще естеству людей, поелику вредит инстинкту продления рода и не нужна эволюции. Пожизненной верностью накажи обоих. Ещё мудрецы древности говорили: нам дозволено судьбой счастье с женщиной любой.

Стареющий селадон Колманский громогласно заявлял Ровской, что ему нравятся её ноги. Сейчас бы он с ложным пафосом вскричал: «Держись от меня поближе, проказница! Я за себя не ручаюсь!..» Без церемоний охватил бы за филейные доли, заслал руку в рейтузы; не шути с огнём! Вожделение без влюблённости стремится к соитию; чистая влюблённость обращена к душе человека. Колманский бы не ослабил хватки, он искусно владел приёмами успешного завершения нужных действий. Шатров же, – гордяй толстокожий! орясина стоеросовая! пенёк сопрелый! олицетворение службиста! – и лицевым мускулом не дрогнув, деревянным истуканом восседал за столом, словно ничего интересного не происходит. «Извините, сударыня, крайне занят. Интим не предлагать! Ваши бесстыдно зажжённые огни не собьют с курса корабль моей сдержанности…» Чем длиннее путь в любви, тем большее наслаждение испытывает утончённый ум. Витая в эмпиреях, он вообще предпочитал галантное и неспешное, трепетное развитие возвышенных отношений, когда от встречи до поцелуя пишется половина амурного романа. Однако лучший приём совратить кого-либо – притвориться недоступным. Купидон настоятельно подталкивал Шатрова в спину, и даже попенял на строптивость богине Венере. В небесной канцелярии поведением геолога были недовольны: история любви ихней подвигалась медленно.

Некогда был моден так называемый «электрический поцелуй». Став на специальный коврик, разнополые партнёры заряжались от него электричеством. Возникавший при контакте разряд придавал осязательным ощущениям пикантную остроту. Не мни, будто тебя полюбили за высокие нравственные качества. Они вызывают симпатию, но решает всё первое прикосновение. Любовь обладает энергетической силой; электрическая искра пробегает из твоей руки в её кисть. Рельефной выпуклиной таза Ровская теснила Шатрова в правое плечо. Непристойно близко клонилась над ним, осязая хмельной фимиам медно-рыжих кудрей. Ослабшей от волнения дланью водила по строчкам занудной инструкции, и пальцы её трепетно подрагивали. В большинстве культур прикосновение к незнакомцу есть действие неприличное: вторжение в личностную зону комфорта. Неведомое дотоле смятение, необоримая оторопь сковали члены и язык. Всю её точно ожгло, неслабо шарахнуло разрядом искрящегося электричества. Всё туловище проняла нервная дрожь, нутряные импульсы, переполох мурашек с шеи до ягодиц. Любое ощущение есть информация, и эта была внове: сладко занывшее тело целиком и полностью стало эрогенным. Переступить из пояса интимного общения в зону персонального, отшагнуть в сторону, было уж вовсе неловко. Не придав значения провокационности момента, Шатров не заметил столбняка коллеги. Благосклонно выслушал околёсицу разъяснения.

Женщина по натуре строптивая раба; она хочет не столько покорять, как быть покорённой властным мужчиной. Вольная и дерзкая цыганка Кармен всего лишь вредоносное исключение: полюбила и покорила, оставила хворого умирать. Ровская, полонив, не любила. Однако, занедужив любовью сама, уступала счастливчику без борьбы. На время угасал интерес ко всем прочим мужчинам, кроме избранника. Есть женщины, которым представься восторженно-страстным поклонником, и они твои. Привлечь внимание, возбудить чувственность других можно только холодным равнодушием и скептицизмом, как признаком высоких претензий по причине необычного прошлого. Ровская и мужа чуток побаивалась за неразгаданную жестокосердную стынь, свойственную его скрытной натуре. Самонадеянно уверовала, что навсегда мой, но эпизодически он остужал её полнейшим безразличием. Шатров же воздействовал как отрезвляющий от самолюбования контрастный душ; не дотрагиваясь, электризовал чрезвычайно. Родник животной страсти: сексуальность как электрическая сила, а одежда как сдерживающий изолятор. От него исходила та неукротимая духовная мощь и твёрдая уверенность в себе, что делают мужчину царственным. Не прилагая видимых усилий, чужанин грубо подминал её, понуждая думать о нём, находчивей и неотступнее сближаться.