Евгений Дудкин - Россия. 1812 год. За веру и Отечество!

После русской победы в сражении при Клястицах, Наполеон не уставал напоминать Удино о крайней важности сдерживания Витгенштейна и охраны по Двине коммуникаций основных сил Великой армии, двигавшихся к сердцу России.

Маршал Макдональд, действуя в Прибалтике, захватил Динабург и осаждал Ригу, которую защищал генерал Эссен. Пруссаки у Риги, впрочем как и русские, особой активности не проявляли, первые – ждали осадную артиллерию, а Эссен ссылался на малочисленность гарнизона. Происходившие стычки каких-то серьезных результатов сторонам не приносили. По Двине периодически курсировали русские канонерки и обстреливали позиции противника.

Второй и Шестой армейские корпуса численно превосходили корпус Витгенштейна, но тот медленно, но упорно продвигался к Полоцку, одновременно поджидая подхода Финляндского корпуса Штейнгеля и Петербургского ополчения. В то же время по обеим берегам Двины действовали русские «летучие» армейские отряды. Недалеко от Динабурга произошло первое столкновение знаменитых прусских лейб-гвардейских» черных гусар», наводивших страх на врагов еще во времена Семилетней войны, с русской кавалерией. Отряд майора Изюмского гусарского полка Бедряги в составе 120 гусар и казаков атаковал эскадрон пруссаков. Пол сотни немцев попали в плен, еще столько же были убиты. Русские потеряли лишь трех лошадей. Одним из «летучих» отрядов командовал подполковник Непейцын, потерявший ногу еще во время осады турецкого Очакова, вышедший в отставку, но вернувшийся в строй с началом наполеоновского вторжения. Отряд, состоящий из трех эскадронов драгун, нападал на мелкие гарнизоны и фуражиров, отбивал обозы, уничтожал или брал в плен мародеров. За проявленный героизм Непейцын был награжден орденом Св. Георгия 4 класса, получил чин полковника, позднее был в этом же чине зачислен в гвардейский Семеновский полк, с которым дошел до Парижа.

30 июля авангард корпуса Витгенштейна вышел к притоку Двины неширокой, но глубокой в крутых берегах речке Свольна. Командование корпусом вместо заболевшего командира принял на себя начальник его штаба генерал-майор Довре. Французы занимали позиции на левом берегу реки, выставив сильные батареи. На правом берегу были оставлены фланкеры, которые контролировали подходы к позициям от деревни Свольна до деревни Острый Конец. В первой линии стояла 6-я пехотная дивизия опытного 60-летнего генерала Леграна, за ней – пехотные дивизии Вердье и Мерля, легкая кавалерия и 3-я дивизия кирасир Думерка.

Гродненские гусары, заметив впереди фланкеров, построились по-эскадронно и рысью пошли вперед. Французы стали сбиваться в кучки и с близкой дистанции встретили частым огнем, затем стали быстро отступать к реке. Гусар поддержал казачий полк и вместе они вылетели на околицу Острого Конца. Французы засели в домах и выбивать их оттуда оказалось делом чрезвычайно трудным. Не особенно разгуляешься верхом на коне среди заборов и разных построек. Кроме того, с противоположного берега открыла огонь вражеская артиллерия и по мосту на помощь фланкерам стала переходить многочисленная пехота. Гродненцы и казаки были вынуждены отойти от деревни и стали ждать поддержки на более или менее безопасном расстоянии. Все больше французов накапливалось в деревне и они уже были готовы атаковать и отрезать от своих левый фланг русского авангарда, когда на них посыпались снаряды с батарей, срочно установленных по приказу Довре у деревни Пожарище. Колонны французов из 26-го легкого полка, уже было изготовившиеся к атаке, заколебались. В еще большее расстройство их привел огонь внезапно появившейся перед ними 14-й батарейной роты. А, когда они все-таки, решились наступать, их атаковали 2 эскадрона Сводного кирасирского полка, Ямбургский драгунский, Эстляндский и Тенгинский пехотные полки, которые привел командир авангарда корпуса генерал-майор К.Ф.Казачковский. Удар поддержали гродненцы и казаки. Французы не выдержали и, неся большие потери, поспешно ретировались на левый берег Свольны. Они успели зажечь деревню и мост, после чего боевые действия на этом участке прекратились.

После этого Казачковский со своим отрядом обратился к правому флангу и атаковал деревню Свольна, стоящей, так же как и Острый Конец, на правом берегу одноименной реки. Здесь уже действовали артиллерия, Пермский пехотный полк, сводный гренадерский батальон и два эскадрона кирасир. Перестрелка все более и более усиливалась. Батальон французской пехоты, защищавший мост в Свольне, еле держался и уже был готов отступить на левый берег под защиту конных егерей бригады Костекса и кирасир Думерка. Русские это почувствовали и усилили натиск. Пермский пехотный полк в рукопашной стал очищать деревню. В этот момент со стороны Острого Конца подошла пехота Казачковского и без приказа атаковала с правого фланга французов. Те не выдержали этой яростной атаки, оставили деревню и бросились на мост. За ними в пылу атаки на левый берег, не обращая внимания на сильно укрепленные позиции противника перед собой, перебежали стрелки Эстляндского и Пермского полков. Половина французов была загнана в реку, многие из них перетоплены. За мостом русские сразу были встречены губительным орудийным огнем, а затем на них обрушились кирасиры Думерка. За бесшабашную удаль пришлось расплачиваться кровью. Латники врезались в расстроенную толпу русских пехотинцев и засверкали палаши. Часть стрелков была отрезана и попала в плен, часть бросилась через мост обратно в деревню. Кирасиры увлеклись и атаковали русскую пехоту уже на другом берегу.

Командир гродненцев подполковник Ридигер после удачного дела на левом фланге спокойно возвращался со своими эскадронами к основным силам авангарда корпуса, когда заметил избиение французскими кирасирами нашей пехоты. Прозвучала команда и гусары, переходя с шага на рысь, а затем в галоп, понеслись в гущу боя.

Владимир Данилов шпорами бодрил Марса и тот, вытянув вперед шею и раздувая от возмущения ноздри, все ускорял свой бег. Он стал уже настоящим боевым конем, с яростью и нетерпением ждал столкновения с врагом. Два шрама от французской сабли, полученные в бою, придавали огня. Ласковый и послушный вне строя, сейчас Марс наровил все делать сам. Владимиру иногда даже казалось, что конь как-то по-дружески сам исправляет его ошибки в выездке. «Чертовщина какая-то!» – про себя думал корнет и невольно улыбался.

«Ну, вот и французы!». Кирасиры вошли в раж и не сразу заметили угрозу. Лишь метров за пятьдесят они стали разворачивать коней вправо, но перестроиться не успели и были смяты. По болотистому берегу реки Владимир погнался за кирасиром и достал его своей саблей. Клинок отлетел от кирасы, но удара хватило, чтобы француз, уклоняясь от него, потерял стремена и рухнул в воду. В ней уже прохлаждалось с десяток его товарищей, сброшенных с крутого берега гусарскими дротиками. Остальные, показав тыл, устремились по улице Свольны к спасительному мосту. Еще когда кирасиры гонялись по деревне за русскими стрелками, 1-я гренадерская рота Пермского полка, вызвавшаяся с подпоручиком Дружининым в полном составе пойти» охотниками», по команде майора Тарбеева засела в домах и за забором помещичьей усадьбы и теперь ружейным огнем в упор провожала кирасир.