Галина Асташина - Дочь программиста

Когда Елена Викторовна проснулась, мужа а палате не было. На кровати лежала записка. «Высыпайся, я беседую с заведующим. Приду и позавтракаем». Не прошло и десяти минут, как дверь в палату открылась и появился улыбающийся Константин Владимирович, а за ним заведующий отделения.

Он позвонил по внутреннем телефону, и через некоторое время им принесли завтрак. «Елена Викторовна, вчера в этой суете мы толком и не познакомились. Меня зовут, как и Достоевского, – Федор Михайлович. Думаю, забыть трудно. А теперь серьезно, о состоянии Кости. Прежде всего, гипертония. В Тбилиси случился криз. С этой дамой будем бороться новейшими средствами. На фоне гипертонии и сердечное давление очень высокое. Тоже полечим. Сердечный ритм выровнялся, с этим вопросом порядок. Костя, не мне вас учить – нервы надо засунуть в галифе, да поглубже. Восстановите нервную систему, пропьете седативные препараты. А вот в Тбилиси возвращаться нежелательно, климат, дружок, не для вас. В Закавказье влаги хватает, особенно осенью и зимой – а вам это совсем не нужно. Хотя, как говорится, сие зависит от начальства, а не от наших предпочтений, мы же люди подневольные. Костя, вы говорили, что отдали Аркаше рапорт о переводе. Думаю, что мое заключение сыграет решающую роль. Смотрите, – улыбнулся Федор Михайлович, – в Забайкале вы уже служили, это у нас восток; в Грузии – служите, это юг. Остаются полярные медведи, которым не нужны военные хирурги и западные границы. А там врачей своих хватает – все дружно рассмеялись. Шутки шутками, но есть еще венозная система, которая меня тревожит, а все потому что вы все время на ногах. Венами надо будет серьезно заняться.

Итак, закругляюсь. Мне уже пора на обход. Да, Константин, вы говорили, что сын дома один остался. Вот ключ от моего кабинета, пока я на обходе, позвоните ему, – парень, наверное, нервничает, у него же нет никакой информации, звоните без всяких стеснений. Под стеклом коды всех городов. Все, я – на обход. К вечеру прибегу, принесу план лечения. Не прощаемся».

– Леночка, – обратился Константин Владимирович к жене, —у меня к тебе просьба. Позвони из города по одному телефону. Это очень добрый и хороший человек, мой друг, москвич, тоже военный, он уже несколько лет как в отставке. Зовут его Иваном Петровичем. У меня все руки не доходили ему позвонить, а адрес запамятовал. Может подойти к телефону его жена, я точно не помню ее отчества, зовут ее Натальей. У них уже взрослый сын. Кажется… да, точно, Павел. Объясни ей или ему, где я нахожусь. Попроси приехать ко мне, поскорее. Ты его вспомнила, правда? Конечно, я же о нем много тебе рассказывал. И по-моему, когда ты приезжала в Москву, я вас знакомил… Или мне это кажется? А вот с Иваном мы познакомились на почве «книжного бума», по ночам отмечались на подписные издания. Лучший друг в Москве был. Милейший человек. Что это я его нахваливаю? Сама его увидишь. Я хочу попросить его подыскать Олегу квартиру, пока сын будет сдавать экзамены. Вот как на духу, Лен, не хочу, чтобы он жил в общежитии. Думаю, что именно Ваня поможет нам.

– Хорошо, конечно, позвоню. Съезжу в центр, погуляю по Москве, пройдусь по улице Горького, зайду на телеграф. Оттуда и позвоню.

– Сейчас, Леночка, телефон запишу… а где моя записная книжка? Была в кармане брюк. Наверное, там и лежит. Будь добра, сходи вниз, спроси, где вещи вновь поступивших. Мне Федор разгуливать по госпиталю категорически запретил, даже по коридору. Только, говорит, постельный режим.

– Кость, какой номер твоей палаты? Так, записала около телефона. Пойду осваиваться в госпитале, а потом поеду в центр.

Погуляв немного по центру, посмотрев издали на Красную площадь, Елена Викторовна направилась к московскому телеграфу. Но, вспомнив, что где-то рядом находится старое здание МГУ, она решила сначала зайти туда. Экзамены на факультет «Востоковедение» должны начаться через две недели. «Надо сообщить Олегу, пусть потихоньку собирается. Главное, чтобы не забыл аттестат, медицинскую карту и подготовился к собеседованию».

Напрасно Елена Викторовна пыталась созвониться днем с Иваном Петровичем. К телефону никто не подходил. «Странно, уже больше часа звоню, – где его жена, где сын? Хотя сын наверняка или учится, или на работе. А жена, наверное, тоже на работе или по магазинам ходит. Она позвонила в Тбилиси, но Олега дома не было. Придется вечером из кабинета „Достоевского“ всем дозваниваться.»

Поздно вечером, после обхода, Елена и Константин зашли в кабинет заведующего отделением. Сначала позвонили в Тбилиси. Олег сразу взял трубку. Мама быстро поговорила с ним, сообщив и о начале экзаменов, и о необходимости приобрести билет в Москву заранее, продиктовала адрес госпиталя. Потом Олег общался с отцом.

Телефон Ивана Петровича долго молчал, но в конце концов к телефону подошел, судя по голосу, сын Ивана.

– Добрый вечер. Простите, что беспокою так поздно. Меня зовут Константин Владимирович. Можно мне связаться с Иваном Петровичем? Я его друг, тоже военный, сейчас на лечении в госпитале Бурденко. Пригласите его буквально на два слова.

– Я ничем не могу помочь. Отец безвылазно находится на даче. Единственно, что я могу, завтра после работы заехать к нему на дачу и все передать. А где вас в госпитале найти: какое отделение и номер палаты? – Константин Владимирович обстоятельно объяснил.

– Спасибо, Павел, я правильно вас назвал? – Да. – Передайте привет своей маме. Я с ней знаком. Как она поживает?

– Мамы уже нет. Она долго болела, и уже два года, как мы ее похоронили.

– Простите, Павел, я не знал. Примите искренние соболезнования. Еще раз прошу прощения за беспокойство. Очень жду Ивана Петровича. Так ему и передайте, что Константин его очень ждет.

Глава 11

Прошло два дня как в дверях палаты показался Иван Петрович.

– Ванюша, друг ты мой бесценный, наконец-то приехал! Давай, давай, заходи скорее. Константин Владимирович представил Ивану свою жену: «Леночка, она же Елена Викторовна, знакомьтесь.»

Друзья сердечно обнялись, с интересом рассматривая друг друга. Посетовали, что время неумолимый художник, который никого не щадит. Они встретились, как будто не было долгих лет разлуки. Их дружба не потерялась в жизненных коллизиях – оба чувствовали, как нужны были друг другу все время, как не хватало им обоим откровенных задушевных бесед, которыми была полна их молодость. После обязательных в таких случаях разговоров о болезни, лечении и госпитале, Елена Викторовна предложила организовать второй завтрак с чаем. Иван Петрович запротестовал: ему было неудобно затруднять жену друга. Но Константин сказал жене: «Леночка, ну как же мы, слуги отечества, да без чая. Непорядок. Ты уже всех на кухне знаешь. Попроси, чтобы была хорошая заварка и много. Я думаю, что тебе не откажут», – и обратившись к Ивану сказал: «Вань, представляешь, мы здесь всего неделю, как из Грузии, а она уже со всем персоналом нашего отделения знакома. И всем нравится… Во, какой талант!» Он с любовью смотрел на жену.