Константин Кокозов - Царь Борис

Так рассуждал Валера под прессом внезапно вспыхнувшей ревности. И вся эта самодовольная мешанина пронеслась у него в черепной коробке за какие-то мгновения между фразами в разговоре с девицами.

– Да, вы знаете, Борис у нас выдающийся знаток по части общеобразовательной школьной программы. Его разбуди среди ночи – он сразу вам ответит, чем отличается синус от биссектрисы, а тот же самый Борис Годунов от Стеньки Разина. Только вот пока не студент. – Валеру, как он и сам чувствовал, что называется, понесло. – Я ему говорю – мол, зачем тебе, Боря, книги разглядывать, да ещё в поезде. Ты ведь и так всё знаешь. Открываю любую страницу, начинаю читать, – и Боря тут же продолжает наизусть, что в учебнике написано. Ну, если бы он стихотворение стал наизусть читать, я это понял бы сразу, – любитель русской поэзии. Это бывает часто. Но вот чтобы математику или физику так выучить, что без запинки весь учебник шпарить, – такое я вижу впервые. Нигде не читал и нигде не слышал о таких людях ничего подобного. Вот уж феномен так феномен! Вы сейчас сможете сами убедиться, я его сейчас позову.

Он, выговорившись, неспешно поднялся, разглядывая всех девочек ещё внимательнее. И убедился окончательно, что прекраснее и нежнее среди всех своих подружек всё-таки Ира, и ещё раз Ира. Она, кроме своей красоты, излучала такую душевную теплоту, что Валере хотелось обращаться взглядом только к ней и любоваться ею, наслаждаться её смешливым ласковым разговором, её прищуренным взглядом, когда она смотрела на собеседника, её величавыми и строгими жестами, когда она то одной, то другой рукой поправляла свои длинные распущенные волосы, норовящие то и дело закрывать при тряске вагона самое красивое из лиц, которые когда-нибудь приходилось увидеть Валере.

Валера чувствовал, что он влюбляется в эту девушку, хотя и явилась она перед его взглядом лишь несколько часов назад. И знакома-то она ему всего лишь с четверть часа. Только, видя, – не тупой ведь! – что его незначительный рост, невзрачное веснушчатое лицо не являются объектом особого интереса девушки, он из-за ревности свою злость адресовал совершенно ни в чём не виновному Борьке. Но ему казалось пока, что если сюда, в кампанию девушек, заявится Борька, то Ира убедится, что у амбала Борьки, кроме роста и смазливой физиономии, всё пусто, что она разочаруется в нём и переключится на него, Валеру. Вот тогда уж он своего не упустит.

Он уже в мыслях строил планы – во что бы то ни стало не потерять её из виду и, шаг за шагом, добиться её расположения. А потом и предложить свою безграничную любовь до гроба. Валера уже мечтал о ней, не учитывая интересы и самой красавицы Ирины. И возникало в его представлении единственное препятствие – в лице Бориса Елина. И вообще-то с ним дело обстоит вовсе не безнадёжно – только бы уговорить нелюдимого товарища бросить на время учебники и последовать вслед за ним в предпоследнее купе плацкартного вагона, где устроились барышни. Вот тут-то и совершить над ним тайный и лукавый замысел.

Оставил Валера красавиц продолжать свои полусекретные разговоры. А сам направился в своё купе. Долго уговаривал он Бориса сделать перерыв в чтении и пойти с ним по приглашению девушек в их кампанию и отдохнуть, весело проводя время. Однако Борис вначале отнекивался, ссылаясь на то, что в обществе девушек, тем более симпатичных, никакого отдыха не получится, а только он ещё больше устанет. Ибо в женском обществе он с давних пор чувствует себя не в своей тарелке. Не может, мол, поддерживать тему разговора, краснеет, мол, когда они смотрят в его сторону и не может подобрать нужные слова, когда они что-нибудь спрашивают.

– Зачем, Валер, я тебе нужен? – говорил Борис. – Тебе-то ещё лучше! Ты там среди четырёх девок, вот и чувствуй себя, как петух в курятнике!

Чудак Борька. Не знает он, что Валера потому и приглашает его в этот курятник, чтобы через полчаса девицы стали от Бориса зевать. И вот уж тогда Валера останется единственным надзирателем их сердец. А самое главное, что Ира пойдёт уже с ним на контакт, оценит его по-настоящему, минуя его веснушки, и не будет вспоминать о Борисе. Поэтому обязательно, хотя бы на аркане, следовало притащить Бориса в девичье купе. И Валера уже стал нервничать, изощряясь в уговорах. А упрашивать приходилось тихо, чтобы не мешать соседним пассажирам. Упорный отказ Бориса выводил Валеру из себя. И он от злости начинал повышать голос. А из-за этого уже получил предупреждение от старушки, которая, сидя напротив вместе со своей малолетней внучкой, усиленно и аппетитно, со злонамеренным хрустом, уминала с хлебом и солью свежие огурцы.

Тогда, разгневанный замечанием старушки и устойчивой тупостью Бориса, Рогачёв, отпрыск благородных партийно-хозяйственных кровей, пошёл на крайнюю меру: встал перед представителем крестьянства на колени, лишь бы только тот согласился осчастливить своим присутствием предпоследнее купе.

Надо сказать, что пассажирами в вагоне оказались больше женщины да дети, а мужиков можно было пересчитать по пальцам. Из молодых мужиков видны были двое – трое, не проявлявших к девушкам никакого интереса. Так что Валера оставался главным претендентом на внимание Иры, если, после кратковременной демонстрации, убрать Бориса. И, – представьте себе – до самого Омска, до которого несколько суток пилить да ногих красавиц, – а впереди ещё вечер, ночь, день, и так далее.

А за это время Валера планировал наладить хорошие, устойчивые, почти близкие отношения с девушкой. Тем более, что и девушки, как оказалось, направлялись по комсомольской путёвке в Омск, на строительство крупного нефтеперегонного комбината. В общем, перспектива у Валеры с Ирой намечалась очень даже приличная.

Увидев, что Валера, то ли в шутку, то ли всерьёз, встал на колени с опущенной головой, – пока, мол, он не скажет согласительное слово, Борис, наконец, сдался. Он закрыл учебник, отложил его в сторону и поднялся.

Только я там побуду недолго. И при девках задерживаться не проси, – сказал он, приподнимая товарища за плечо.

Тот, сразу заблестев глазами, мгновенно поднялся и, держа Бориса одной рукой за рубашку, а другой удерживаясь, чтобы не упасть при качке вагона, привёл, наконец, друга в купе к девушкам.

Вот наш будущий выдающийся академик строительных наук Борис Елин. Встречайте! – с некоторой иронией и почти невидимой для постороннего глаза и для самого Бориса ухмылкой произнёс Валера, по-эстрадному, словно конферансье, представив Бориса девушкам.

Борис неуверенно, через силу строя на лице улыбку и краснея, поздоровался. А в это время Валера, приподнявшись на цыпочки, с трудом доставая до его плеча, нажимал на него рукой, усаживая его на свободное место. Пришлось присесть на свободное местечко около девушек.