Константин Кокозов - Царь Борис

О будущих своих отношениях почти не говорили, разве что Борис Иванович в начальный период их знакомства порой обронял:

– Надо тебя, дорогая моя, поближе ко мне пристроить на работу. Я придумаю что-нибудь. Соображу, куда можно тебя перетащить.

В результате Надя однажды опомнилась в кресле секретаря ВЛКСМ района. Это было удобно в первую очередь Елину, он мог по желанию пригласить её к себе в любое время, как бы по служебным делам, а фактически для того, чтобы налюбоваться Надеждой Владленовной сколько душе угодно. Вот и сейчас, срочно уезжая в Москву, он не забыл, зашёл попрощаться, но, увидев ее загорелые ноги, длинную шею, не устоял.

Уходя от нее, приводя себя в порядок после внезапной и бурной встречи, глядя в зеркало, что стояло у двери в углу, Борис Иванович, видимо, для того, чтобы рассеять сомнения и тревоги о своей дальнейшей судьбе, возможно, появившиеся в голове девушки в связи с его переездом на новое место работы, растянуто произнес:

Скоро, Надя, сдаётся мне, переедем мы с тобой в другой город, возможно, большой, с широкими чистыми улицами, с театром, с концертными залами и прочими культурными центрами.

А куда, ты уже знаешь, Боря? – спросила Надя, прихорашивая губы с зеркальцем в одной руке и с помадой – в другой.

Ничего не знаю, тёмный мрак. Велели прибыть в Москву, к самому Брежневу – и всё, – серьёзно, с таинственным видом человека, уже одной ногой ступившего в сферы, малопонятные сознанию маленького человека, сидящего в невзрачном здании сельского райкома, сказал Борис Иванович и, сделав шаг в сторону Нади, поцеловал её в алые, только что подкрашенные губы.

Ну, бывай, Надюша. Почешу я, успеть надо к самолёту, – сказал Елин и, развернувшись, торопливо подошёл к двери. Нагнувшись, он приложился правым глазом к замочной скважине и, насколько ему позволяла видимость, обследовал коридор. Людей вблизи не было видно, на той стороне двери не слышалось голосов. Воровато оглядываясь по сторонам, он осторожно открыл дверь, немножко приоткрыл её, высунул голову. Неторопливо через щель двери осмотрел узкий коридорчик, иногда бывающий полон народом, и, убедившись, что всё в порядке, вышел из кабинета секретаря ВЛКСМ Надежды Бойко.

Куда, домой? – спросил водитель Елина, когда тот сел в машину.

Да, да, Коля, нажми на газ, надо переодеться, – с довольным видом скомандовал Елин, кивком головы показывая на дорогу. Чёрная «Волга», недавно переданная краевым начальством за хорошие результаты в уборке урожая, бесшумно напрягаясь и оставляя за собой из глушителя невидимый след, выехала со двора райкома и через несколько минут остановилась у пятиэтажного дома, в котором жил первый секретарь.

Пошли, Коля, поможешь мне собраться, – сказал Борис Иванович, выходя из машины и важно осматриваясь, а юркнув в подъезд, на радостях, как мальчишка, пробежался по бетонным сту пеням лестницы на четвёртый этаж, где находилась квартира.

7

Нины Фёдоровны дома не было, она в отпуске отдыхала в санатории, в Геленджике. Поэтому, когда Борис Иванович вошел в квартиру, а за ним и Коля Первухин, Елин сразу открыл дверь в ванную, а Коле велел захватить из платяного шкафа свежую белую рубашку и светлый костюм. Мол, вон он висит с краю за синим банным халатом, так и сказал Борис Иванович, потому что этот самый халат он надевать не любил, хотя жена то и дело за это пилила, стараясь приучить его к солидности, как обеспеченного человека, который по вечерам обязан облачаться в этот халат и уж потом заниматься своими делами. Однако Борис Иванович любил натягивать на себя, как в давние студенческие годы, тонкие спортивные трико, а сверху, если прохладно в комнате, рубашку-безрукавку. А в жару, в летнее время, бывало, что, занимаясь разными делами, хаживал и голым, будучи один в квартире или при жене.

Коля Первухин быстро нашёл костюм Елина, принёс и повесил его на вешалку в прихожей, напротив двери в ванную, так что Елину после душа, смывающего кубанский пот после нещадного солнечного пекла, оставалось высунуть руку через дверь ванной и забрать свежую одежду.

Чай поставить? – спросил предусмотрительный Первухин, зная, что Борис Иванович в самую жару любит выпить в день несколько стаканов чая, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, ублажать себя прохладительными напитками, лимонадами, квасами и им подобными.

Да, да, давай, ставь чайник, Колюхй; – донёсся голос Елина, и на кухне послышался шум воды, заполняющей чайник. Через несколько минут Борис Иванович, с ног до головы в парадной форме, причесанный и с галстуком, болтающимся на шее, вошёл в кухню и сел на табуретку перед только что налитой чашкой чая. Сделав несколько глотков, Елин встал, освободил шею от слишком тесного галстука.

Что-то сегодня не идёт, – сказал он, вытирая свежим носовым платком выступившие от выпитого горячего чая бусинки пота на носу и на лбу. – Ладно, я спущусь вниз, а ты, как допьёшь, закрой дверь и проверь, захлопнулась ли.

Елин, торопливо схватив в прихожей портфель с вещами, направился к двери. Не успел он спуститься вниз, как с четвёртого этажа его уже достал хлопок закрывшейся двери, а затем по ступенькам быстрый топот ног водителя. Так что почти одновременно Борис Иванович и Первухин подошли к машине, стоявшей у подъезда.

Давай, Колька, жми на газ, – садясь в машину, повелел Елин своему водителю, – осталось три часа, мы должны успеть ещё на регистрацию.

Не беспокойтесь, успеем, – уверенно заявил Первухин и щелкнул ключом зажигания. Машина тихо, почти безмолвно заработала, – до аэропорта прокачу с ветерком, – улыбаясь, взглянул Коля на своего хозяина и включил передачу. Машина, словно встрепенувшись, ринулась в направлении главной дороги, а выехав на неё, повернула налево и стрелой помчалась в столицу края…

1

Боря Елин родился во Владимирской области, в деревне Наумово, что примостилась у северной окраины небольшого городка Александрова. Отец его, Иван Петрович Елин был потомственным крестьянином, всю свою сознательную жизнь работал пастухом на ферме в колхозе. Мать нашего героя, Дарья Силантьевна, трудилась вместе с мужем тоже на ферме, дояркой.

Деревня Наумово в сороковые годы состояла из одной улицы. Дворов по двадцать пять на каждой стороне насчитывалось в то время, когда Иван и Дарья полюбили и решили соединить свои судьбы узами брака. До этого жили по соседству, их дома с террасами смотрели друг на друга, как солдаты при команде «равняйсь». Террасы у них были почти без окон, зашитых не досками строгаными, а картоном, обрезками досок, старыми ящичными рейками из-под мыла и так далее: что нашли, тем и прикрылись от прямого ветра, снега и дождя.