Кристина Соловьева - Как удар молнии

Я уже заканчивала лабораторку, когда зазвонил мой сотовый. Макс!

– Алло! – пропела я своим самым прелестным голосом.

– Привет, детка! – даже через трубку я поняла, что он улыбается. Он такой хороший!!! Тем временем Макс продолжил: – Ты ведь не пропустишь мое выступление в театре?

– Конечно, нет! – бурно отреагировала я, хотя сегодня утром на приглашение Дамини ответила отказом.

– Спектакль в шесть, не опаздывай! – напутствовал меня Максим. – После него сходим погуляем, пива выпьем!?

– Хм, посмотрим! – я ненавидела пиво, но разве это так важно?

Я никогда не прощалась – это было чем-то вроде моего принципа. Так что, не дожидаясь, когда Макс произнесет это дежурное «Пока!», я отключилась и стала собираться в школу, смотреть, что насочиняла моя одаренная в этой области сестрица. Благо время было.

Школа меня угнетала. Я любила работать дома и не раз просила маму перевести меня на домашнее обучение. Мама не соглашалась, объясняя это тем, что каждый человек должен научиться жить в социуме, контактировать с людьми, отвечать за свои поступки и так далее. В конце концов, упоминания об этой жизни в социуме меня достали, и я постаралась забыть саму мысль о домашнем обучении. Просто убедила себя, что это невозможно. Тем временем Дамини целыми днями просиживала в этой ужасной школе, если продюсировала какой-нибудь спектакль. Эх, я-то, бывало, и уроки прогуливала, лишь бы поскорее сбежать.

Я не была одинока в своей школе, нет. Я была популярна в своем классе, в параллели и даже среди девятых и одиннадцатых классов. Я не обладала застенчивостью Дамини. Я всегда умела подстраиваться под ситуацию. Я могла быть доброй, могла быть и злой, стеснительной и решительной, я могла быть милой, а могла быть и порядочной стервой. По обстоятельствам.

К тому же, одна единственная личина мне была скучна. Я любила разнообразие! Любила свои собственные химические эксперименты, за что не раз получала двойки на химии за несделанное задание. Как будто меня волновали оценки! Сейчас все решает ЕГЭ, которого я нисколечко не боялась. Маме я так и объяснила, когда она увидела двойку по химии. К счастью, мама меня поняла, но предупредила, что лишняя пятерка в аттестате тоже не помешает. Аттестат! Кто на него смотрит сейчас? В одиннадцатом классе я запишусь на олимпиаду по химии. Я уверена в своих силах, и обязательно займу первое место, которое обеспечит мне поступление, куда бы я не захотела на химический факультет!

Вот только я не знала, к чему применить мои химические познания.… Какая область настолько нуждается в химии? Здесь мое аналитическое мышление меня отчего-то подводило.

Занятая своими мыслями, я и не заметила, как дошла до школы. Оглядывать строение школы я не стала по привычке. Мне всегда казалось, что школа угрожающе нависает надо мной. Пора лечиться…

Постановка «Колдовские иллюзии». Мило. Чувствуется, что над названием работала сестра. Ну да неважно. Я отыскала себе удобное место в третьем ряду и стала ждать начала спектакля.

Спектакль «Колдовские иллюзии» был поставлен по фильму «Чародеи». Никогда не видела этого фильма, но по спектаклю несложно было догадаться, что происходило в фильме. Белиберда какая-то. Впрочем, это похоже на мою сестру – выискивать что-нибудь из ряда вон выходящее и переделывать на свой лад. Действительно… И чего Дамини привязывается к Максу? Ведь если взглянуть со стороны, даже ей, то видно, что и Дамини, и Макс делают одну и ту же работу! Дамини переделывает под себя постановки, а Макс – реплики. Я знала об этом не потому, что бывала на репетициях. Нет, я находила это слишком скучным. Я знала об этом из рассказов самой Дамини. С тех пор как отца не стало, мама всю жизнь вложила в дочерей и в Индию. Я даже предлагала ей съездить в Индию, увидеть все своими глазами, но мама наотрез отказывалась.

– Разве я могу здесь вас бросить одних? – каждый раз повторяла она.

Бросить… Не бросить, а оставить на некоторое время. В конце концов, Дамини через два месяца исполнится восемнадцать, мне уже шестнадцать – мы не маленькие! Справимся.

Спектакль я благополучно продремала – ну не люблю я такой способ развлечения – под конец устроила Максу бурную овацию и заметила Дамини, пробиравшуюся через ряды к сцене и явно очень злую. Я должна была дать Максу время подготовиться к неминуемым разборкам, поэтому постаралась как можно дольше задержать Дамини рядом с собой. В конце концов, она не вытерпела и стремительным шагом направилась за кулисы. Зайдя в гримерную вместе с ней, я тут же протиснулась к Максу. Он обнял меня, поцеловал и шепнул:

– Привет!

Так как я не прощалась, то и здороваться тоже не стала, лишь улыбнулась ему и поцеловала в ответ. Вытерпев, как мне показалось, бесконечно долгую нотацию Дамини, мы с Максимом наконец-то освободились и вышли из здания школы.

– Куда пойдем? – спросил Максим своим потрясающим голосом.

– Куда ты, туда и я, ты же знаешь! – игриво ответила я.

Краем глаза я заметила Дамини, направившуюся в сторону дома в весьма подавленном состоянии. Но я не могла сейчас быть с сестрой. Ни на что не променяю пару лишних часов, которые я могу провести с Максимом!

Я верила, мы были прекрасной парой!

На этот раз мы загулялись. Мы сходили в кино, посидели в кафе и не заметили, что уже за полночь.

– Кажется, пора домой, – осторожно произнесла я.

Максим глянул на время в своем сотовом.

– Но ведь еще рано! – улыбнулся он. – Давай погуляем еще!

– Погуляем! – пообещала я. – До моего дома.

Максим понял, что лучше не спорить и засобирался. Я накинула свою шубу из овчины и вышла в ночь. Зимой ночи особенно темные. Что и говорить, раз уже в пять часов вечера начинает темнеть, то сейчас было темно, хоть глаз выколи. Ничего не разглядеть. Я глянула на мобильник. Мама не звонила. Наверное, опять зачиталась и не следит за временем. Иначе бы давно взволновалась.

– Идем! – бодро позвал меня Максим.

Съежившись внутри своей теплой шубы, я взяла его под руку. Какое-то время мы шли молча. Затем Максим произнес:

– Кстати, я забыл спросить, тебе понравился наш спектакль?

– Конечно! – бойко соврала я.

– Да? А то мне со сцены показалось, что ты какая-то мрачная…

«Мрачная… Я просто спала», – промелькнуло у меня в голове.

– Максим, разве спектакль, в котором играешь ты, может быть несовершенен?

– Дамини так не кажется! – несколько напряженно заметил Максим.

– Да брось! – рассмеялась я. – Дамини слишком много думает, в первую очередь, о себе. Для нее важно, чтобы оценили ее продюсерскую работу, а не вашу, актеров. И кричит она на вас не за плохую игру, а за то, что портите ей продюсерскую репутацию, которую она хочет себе создать.