Всеслав Чаров - Сокрытая летопись Потомков. Змеиный клубок

Анапа. Станица Анапская. 7:24 UTC+3.

Мобильник мерзко завибрировал, вырывая Серёгу из глубоких объятий сна. Рука с тусклым обручальным кольцом вяло приземлилась на прикроватный столик, зацепив проклятую тарахтелку одним лишь мизинцем. Таким образом, цель была нащупана, и в течение следующих пяти секунд мутный взгляд бороздил просторы четырёхдюймового экрана от даты и времени до вызывающего абонента. На последнего, после осознания того, как рано он звонит, посыпались с небес молнии, и полилась раскалённая сера. Впрочем, выразилось это лишь в максимальной степени недовольства, которое он выплеснул в тоне:

– Да!

– Не «да», а «слушаю, товарищ подполковник»! – раздался в трубке ехидный голос. – И не бурчи, Серый, знаю, что у тебя отгулы ещё не кончились, и что заслужил, знаю. На дороге у кафешки «Ундина», что около Змеиной бухты, какая-то разборка произошла. Внедорожник взорван, кровь, пепел странный… Свидетель бредятину несёт… В общем, оправдывай поговорку – пусть тебя ноги кормят – чтобы был там через час, как штык! Вопросы есть?

– Так точно! Какого хре… – но собеседник заблаговременно отключился.

«Да чтоб вам всем фуа-гра 1 1 Фуа-гра (фуа-гра) – один из деликатесов французской кухни. Название блюда происходит от французского словосочетания «Foie gras» – что в переводе означает «жирная печень». поперёк задницы клином, любители внедорожников и их подрывов чёрт знает во сколько утра!» – излил несчастный следователь душу в пустоту.

В доме ни души, если не считать храпящую, как трактор, в соседней комнате тёщу. Но её можно в расчёт не брать – если по наличию этой самой души считать… Жена снова «заночевала у подруг», что последнее время было частенько. Серёге бы забеспокоиться на тему «подруг не в юбках», но ему уже было фактически плевать. Их семейная жизнь медленно, но верно катилась под откос, детей они за семь с лишним лет так и не нажили, а тёща лишь подливала масла в огонь и пургена в борщ.

След (ему больше нравилось подобное сокращение, нежели «следак») привычным рывком поднялся с такой соблазнительной, мягкой и тёплой кровати, встряхнул головой, сделал пару гимнастических пассов, разгоняя кровь, и быстро направился в душ. По пути он, как обычно не удержавшись, что есть силы хлопнул дверью – пусть хоть что-то приятное будет в его раннем пробуждении. Из тёщиной комнаты раздались приглушённые ругательства, причитания и кряхтение.

Спустя минут пятнадцать на кухне его уже ждали. Да не просто так, а со свежезаваренным чайком и бубликами.

– Что, зятёк, снова на службу ни свет ни заря гонят? Чайку вот тебе собрала на дорожку, – елейным голосом проворковала пожилая дама (да чего уж там – чёртова старуха!) с химическими, неестественно рыжими волосами и мешками под очень подлыми поросячьими глазками.

«Ну да, как же – от чистого сердца, не иначе!» – усмехнулся про себя мужчина, растянул губы в самой лучезарной из арсенала Ганнибала Лектера улыбке и ответил:

– Вот спасибо, Даздраперма Капитоновна! – ему безумно нравилось при любом удобном случае прокатываться катком по её жуткому махрово-коммунистическому имечку, означавшем всего лишь «Да здравствует Первое мая!». – Но я так спешу – перекушу по дороге.

Он хищным движением цапнул дальний от себя бублик с подноса и направился в прихожую. Бережёного Бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт! В гараже хозяина уже ждала его любимица – почти новая и отлично обихоженная Шевроле Круз. Вот уж кто не предаст и любит таким, какой он есть, но и свою порцию любви да ласки получает регулярно.

Примерно через полчаса старший следователь в чине майора, Сергей Волков, уже тормозил у того самого пятачка земли, куда направило его начальство: у обочины дороги близ кафе «Ундина». Как видно, умники из экспертного отдела заканчивали сбор улик. Их старший, а по совместительству ещё и верный друг Серого, Вадик Ерохин, тут же подошёл к новоприбывшему с довольно большим списком первичных улик. Мужчины обменялись рукопожатием.

– Ну, так что здесь наворотили проклятые капиталисты? – иронично вскинул бровь След, принимая листок.

– Да в том-то и дело, что хрен его знает, – поморщился Ерохин. – На данный момент у нас сгоревший внедорожник, как сейчас говорят «ви-ай-пи класса» – пустой, дверцы распахнуты – значит: либо выскочили до, либо сидели с открытыми и буквально вылетели при взрыве – повезло. Далее по списочку: в доску пьяный бомж, который заявляет, что всё видел и тогда ещё не успел окосеть. Хотя, его послушаешь и тут же в этом сильно усомнишься. Что ещё? Ах да, весь данный пятачок земли перепахан малыми и побольше бороздами и ямками, явно свежими – по грунту видно. И самое непонятное – несколько то ли кострищ, то ли просто заметных кучек мелкого серого пепла. Часть успел разнести ветер, но наши взяли, что успели, на экспертизу. Интересно то, что земля под ними не обожжена или обожжена совсем слабо – на костры не тянет. Что они тут сжигали такое, что прогорало так быстро и оставило лишь однородный мелкий пепел? Снова вопрос. Владелец сгоревшей тачки уже объявился – небезызвестный ныне миллиардер, филантроп и плейбой, – он хихикнул, гордясь «искромётной» цитатой, – Владимир Вольгин. Машина охраны его сыночка Виктора Вольгина. Папаша заявил о нападении неизвестных, скорее всего, с целью похищения Вольгина-младшего. Обещают любую помощь расследованию: оборудование, связи и т. д. Просили сообщать, если что понадобится. Буржуины, но как задницу прижало, так всем готовы обеспечить, лишь бы их обидчиков нашли. Впрочем, грех не воспользоваться – нам бы как раз пара лишних новеньких анализаторов не помешала, да и ещё чего «по хозяйству». Пусть раскошеливаются на общее благо! – он снова улыбнулся. – Так же заявили о двух пропавших без вести охранниках. Но тел тут нет – получается, что их похитили вместо сынка? Так, что ли? В общем, чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– Вольгин, говоришь? – задумчиво протянул Сергей. – Что-то смутно знакомое… Точно, это ведь он давеча препирался с «зелёными» и «Известными Отцами» нашего города на тему строительства частного посёлка и базы отдыха в формально охраняемой природной зоне – ну той, что у Лысой горы?

– А фиг его знает, не интересуюсь, – отмахнулся криминалист.