Михаил Уржаков - Дом, который построил Майк. Хроники Кулуангвы

А ключики от такси лежат сейчас в моём «историческом» комоде в Торонто.

Ага.

Так вот, можно считать, что мы заочно переспали с Иосифом Бродским. Он настолько серьезно оценил наше с Петюней сочинение и иллюстрации, что забрал их с концами в свою коллекцию, назвав их одними из лучших в этом стиле «произведениями» (слово то какое сильное), которые он видел за последнее время. Забрав Петюнины координаты, он обещал нам позвонить, как только, так сразу, и, к несчастью, пропал навсегда. Что только не делали бедные сыновья лейтенанта Бродского, писали ему письма, звонили его литературному менеджеру в США, ходили в редакцию журнала «Юность», официальному агенту Иоси. Все напрасно. Рукописи не горят, но пропадают в столах под сукном у великих мастеров. И пришлось нам восстанавливать упущенное, базируясь на собственных скудных воспоминаниях и воспоминаниях благодарных читателей.

В редакции журнала Юность на дверях главного редактора в то время висел вполне примечательный плакат-лозунг.

Какой?

«Юноши и девушки! Овладевайте друг другом!»

Не с внешней стороны редакторской двери, конечно, а с внутренней.

Чтобы прихожане не заметили.

Кстати, Бродский умер, а стихи его живут.

Такие дела.

И ничего у меня от него не осталось.

Вот, правда, есть такое стихотворение, что написал на его смерть Володя Мишин, Бродского хороший знакомый еще по иммиграции и мой добрый друг. Царство ему небесное.

На смерть Бродского.

Он умер в январе, в начале года…

И. А. Бродский

Виктория Сван так пела, что очень хотелось сесть ей на лицо. Это Жванецкий так выразился о ней после встречи зарубежных журналистов с Клубом Толстяков России в 1998 году в Питере.

Нажралась эта лебедь белая там как грелочка и давай горланить Калинку-Малинку-Мою. И никто не мог ее остановить из уважения к женской зарубежности, так трудолюбиво и старательно, не, пропуская ни единого слова, она выводила – Кальйинка-Мальйинка мойа.

Да, и еще вот что, в 1999 году, в марте, Виктория Сван, к тому времени ярая антиглобалистка, получила прямо в лоб большую полицейскую пулю со слезоточивым газом около консульства Соединенных Штатов в Торонто, во время демонстрации протеста бомбардировки Югославии.

Через четыре дня она благополучно скончалась в госпитале у себя дома в Стокгольме от кровоизлияния в мозг, так же как Антоша Горонков в своё время в Тель-Авиве.

Такие дела.

В Торонто Вика жила у меня четыре дня, тут и познакомилась с Миланом Ивановым (ударение на первом слоге, не могу на этом моём старом компе поставить знак ударения, какой-то глюк).

Я тогда обучал его, как приготавливать «Коктейль Молотова». Помогли уверенные, на твердую четверку, знания сапёрного дела, полученные на военной кафедре Арха от лица неувядаемого товарища майора Сапёрных Войск Жмаева Василия, отчество запамятовал по-стариковски.

Он то, Милан, и вытащил Викторию на эту антиамерикосскую, антивоенную-в-Белграде демонстрацию. Погубил человека, урод, да еще и сам в тюряшечку залетел за то, что гранаты никогда кидать не учился. Моя-то бутылочка прямо на стене консульства взметнулась ярким пламенем, осветив восторженные лица протестующих идиотов. Сказались уверенные, на твердую четверку знания военно-тактической подготовки, полученные в войсковой части 6705.

А Милан, почему-то, все в полицейских метил, мудила. Вот и получили они с подружкой Викой слезоточивую гранату. Вика прямёхонько в лобешник, а он от гранаты газу нахватался до посинения в лёгких.

От Вики мне в память остались ее шведские водительские права, а от Милана – ничего, кроме доброй памяти и… ну и все.

Вовка Мишин, маленький, плотный такой, как сбитень, с вечно сальными, длинными, светлыми волосами, совсем не похожий на поэта и даже архитектора, очень любил, когда в Архе учился, играть в хоккей за сборную Института. Поэтому и не стригся, наверное, чтобы на канадских проффи быть похожим. От Военки его освободили по причине вялотекущей шизофринии, хорошо он тогда её на Агафуровских Дачах закосил.

На одной из городских кубковых встреч, (межвузовское первенство), Володьке выбили шайбой все передние зубы. Прямо под корешок. То есть все корни во рту так и остались. Всё бы ничего, пошел к простому советскому зубнику и заменил их, или вырвал просто, да только вот надо же было такому случиться, что у Мишина на то время в кармане уже лежала «грин-карта», успешно выигранная в бесплатную американскую лотерею. Да и до кучи еще и билет до Нью-Йорка.