Антон Достоевский - Я могу всё. История жизни

– Но куда все-таки мы идем? – спросил Шарлиев.

– Да так, пройдемся, место вам одно покажем, – скрытно ответил Макс.

Джон смотрел на темные кроны деревьев, любовался ночным звездным небом, думал о далеких от реальности вещах. Он был буквально поглощен деревьями, запахами, сырым воздухом чащи и ночной магией, как он рисовал себе ее в голове, начитавшись разных книг про волшебные миры и чудесных фей леса. Шарлиев же настороженно следовал по пятам за старшими ребятами, буквально нога в ногу. Засмотревшись наверх, Джон не заметил небольшую возвышенность, которую обошли все ребята, идущие спереди, в том числе и Шарлиев. Все обернулись, услышав грохот и глухой крик. Джона больше не было видно сзади. Шарлиев побледнел и бросился искать яму, в которую угодил его друг. Нащупав рукой какую-то пустоту в земле, он посмотрел вниз в надежде найти провалившегося, но там было глубоко и и темно.

– Надо ему помочь! Вы куда?! – закричал Шарлиев.

– Я думал, вас придется бить, но, кажется, вам хватит и ночевки в лесу, козлы малолетние, – жестоко сказал один из старших со смехом, уже направившись обратно к месту походной остановки лагеря.

– Джон! Позовите на помощь, уроды! – прокричал Шарлиев и получил по лицу с кулака от одного из старших, идущего последним.

– Джон! Джонни! Ты жив?! – продолжал кричать в яму друг весь в слезах.

В ответ было молчание.

– Где вы были? – спросил вожатый ребят, только вышедших из леса. – Опять курили? Ну-ка дыхните! Только не мне, а… вон… Полине, – он указал на другую вожатую, которая показала ему после этой фразы скрытый фак.

Ребята уселись к костру и стали мирно проводить время, как раз попав на свежую порцию поджаренной картошки. Песни звучали и веселые, и грустные, всем нравилось такое препровождение времени в лагере за пределами территории старого пансионата.

– Слушай, Вась, – обратилась к подруге Кристина. – Как у тебя дела с Шарлиевым-то?

– У нас ничего нет. Мы просто болтаем иногда и все. Он рассказывает мне какие-то свои заумные штуки, не то что твой Джон…

– А ты любишь его?

– Нет. Точно нет, – испуганно ответила Вася.

– Да?… ну ладно. Ничего, – найдешь кого-нибудь еще, хотя уже скоро конец смены. Подумай, – подмигнула подруга.

– Отстань, что ты докопалась ко мне?

– Да я просто спросила! Не хочешь, не делай ничего.

Кристина обиделась и отсела правее от подруги.

Вася вышла из круга, в котором сидели ребята и вожатые, распевая песни. Она пошла к палаткам и там залилась слезами. «Почему у меня постоянно все не как у людей, разве я заслужила такое…?!» – шептала она, спрашивая себя, в слезах. Ей было тяжело сдержать себя: с каждым днем она все сильнее влюблялась в своего первого мальчика, с которым встречалась, как ей тогда казалось, в груди все сжималось. Слезы лились градом. Все вокруг были как будто чужими: ничего не понимали. Так Василиса интуитивно нащупывала свой путь к двери с надписью «Первая любовь». Что еще никогда никого не приводило к успеху. У нее не было почти никакого опыта в сердечных делах, поэтому так больно: что-то в первый раз ее как будто резало изнутри. Она рыдала. Так сильно в первый раз. Из-за какого-то мальчишки.

– Что это с ней? – спросил кто-то Кристину, указав на Васю, стоящую в стороне спиной ко всем.

– Какая мне разница. Она разговаривает как бешеная, – фыркнула та и продолжила петь песню.

– Ну ладно, – подмяв губами, ответил парень и тоже присоединился к всеобщему веселью.

Было темно, фонарей никто, конечно, не оставил. Шарлиев сидел над ямой и думал, что делать. Хорошенько оценив ситуацию, он решил спуститься вниз. «Он может быть изувечен и истечь кровью, пока я пойду искать помощь» – эта мысль вертелась в его голове. Он собрался с силами и начал спускаться прямо в темную яму, упираясь ногами в стены колодца. Сначала у него получалось, но потом его ноги соскользнули, и, закричав одно характерное для русского человека в такой ситуации слово, он просто рухнул вниз. Очнувшись через некоторое время, Тимур огляделся. Глаза уже приспособились ко тьме, и можно было различить гору старых листьев, веток и чью-то вонючую тушу, на которую он приземлился. «Ох… Так, судя по запаху, это не Джон. Он не мог так быстро здесь сгнить», – подумал Шарлиев и случайно усмехнулся. Он встал и увидел Джона, который, видимо, упал, затем прополз куда-то в сторону и от страха вновь отключился.

– Джон! Сука! Ты меня так напугал! Ты жив? – прокричал Шарлиев, подбежав к другу. Он сел на корточки над ним.

– Дружище, где мы? – спросил тот кряхтя. Он потер лоб рукой.

– Не знаю пока, надо осмотреться.

Шарлиев посмотрел наверх, где виднелось темно-синее звездное небо и сосны. Оттуда они и приземлились. Это был старый водосточный тоннель, забытый еще со времен СССР. Его с тех времен не чистили, и он зарос мхом и перегноем от листьев и животных, попавших туда за несколько десятков лет.

– Шарли, что у тебя в рюкзаке? – спросил Джон, медленно пытаясь подняться.

– Точно! Рюкзак! – воскликнул тот и моментально открыл его. Там был фонарь, сушки и еще какие-то вещи.

– Ай! – закричал Джон. – У меня нога ранена? Я что, умираю? Скажи мне, что я не умру в этом грязном месте! Я не хочу здесь умирать! – запаниковал он.

– Джон, Джон, закрой рот, дай мне посмотреть, – сказал Шарлиев и посветил на ногу Джону. В ноге торчал железный прут. – О черт!

– Что там? Что ты там увидел?!

– Не смотри, не смотри сюда. Сейчас все будет, – сказал тот и принялся искать что-то в рюкзаке.

– Что ты ищешь? У меня что-то в ноге? О черт! Я тут сгнию! Как та туша какой-то твари, попавшей сюда! – вопил Джон;

– Да заткнись ты, – сказал Шарлиев и, разодрав футболку из рюкзака, стал промывать рану. – Сейчас пощиплет немного.

Джон завопил.

– Откуда у тебя это с собой? – спросил Джон вытирая слезы.

– Это мой папа меня научил. Всегда брать перекись водорода в рюкзак.

Шарлиев вытащил прут, благо, тот вошел не глубоко. Промыл рану и, словно прирожденный фельдшер, перевязал ногу другу.

– Идти можешь? – спросил он его.

– Да, черт, но болит адски, – ответил Джон.

– Как ты это все…?

– Я могу все, – рассмеялся Шарлиев и обнял друга за плечо.

Шарлиев с Джоном на плече поковыляли искать выход. Под ногами журчала вода. Ребята придумали пустить кораблик и проследовать за ним по течению. Этот фокус и привел их в конце концов к выходу из старого скользкого тоннеля. Джон периодически начинал паниковать и кричать, но Шарлиев его приободрял и даже в один из разов шлепнул его по лицу ладошкой, чтобы прекратить его истерику. Выход оказался ниже по уровню, чем обратный путь, поэтому друзьям пришлось забраться в гору, что тоже стоило им многих усилий.

Тем временем лагерь начал не спеша собираться обратно на территорию базы. Постепенно удобно обустроенное место для отдыха превратилось в обычную лесную поляну с кучей набитых походных мешков. Вася по-прежнему стояла одна лицом в лес и не могла остановиться рыдать. Вдруг она моментально замолчала, увидав, как Шарлиев весь в грязи и вонючей тине тащит хромающего Джона в таком же виде на плече. Она закричала, чтобы присутствовавшие обратили на них внимание. Все столпились посмотреть на происходящее.