Виктория Чуйкова - Плата за любовь. Роман

– Не клеилось…. – положил ей руку на плечо, чтобы скрыть испуг в глазах, от догадки, которая терзала последний месяц, и повел по тропинке. – Конечно, я все понимаю. Ты просто устала от моей назойливости. Наверное, ты права – надо взять отпуск друг от друга.

– Эд! – Вел попыталась опротестовать.

– Все нормально! Твои желания, для меня, прежде всего! – перебил, обнял крепче, запечатлел поцелуй на макушке и повел дальше, стараясь улыбаться.

– Я не одна. Здесь Ник. Эд, я забурюсь в работу. Несколько дней, дай мне…, пожалуйста.

– Конечно! Я вернусь, как только все улажу. Без тебя мне там нечего делать.

– Или я догоню. Ну, ты же меня знаешь. – обняла двумя руками, прижалась и шла с ним в ногу. – Уже вечером, ложась в холодную кровать, я по тебе заскулю. Без обид?

– Без! – не поворачивая к ней лицо, но и не отпуская от себя, Эд плавно повернул к дому. – Нравится тебе или нет, а я буду томиться с первой минуты.

– Телефон, интернет – никто не запрещает. В конце – концов, посмотришь на молоденьких девочек. Может, поймешь, что есть другие. – попыталась пошутить Вел.

– Не интересуюсь молоденькими, статьей, знаешь ли, попахивает. И другие меня не волнуют!

– Стоп, машина! Хочешь сказать, что я была старушкой, когда ты меня обольщал?!

– Вот же вредина! – наконец засмеялся Эд и поцеловал ее в щеку. – Ты была во цвете лет!

– Карлсон!

****

Перелет показался легким, даже для Вилены, в принципе не любившей самолеты. Разместившись в отеле, не теряя времени, отправились прямо в нужный им аукционный дом. Трудностей и здесь не возникло. Просмотрев бумаги, администрация принесла извинения, что не были тщательно проверены права на картину и выдали им координаты продавца, получив заверение, что к ним претензий нет.

– Давайте я угадаю, кто записан в этом бланке! – сказала Виен, подошедшим мужчинам. – Филипп!

– Я тоже так думаю! – поддержала маму Ев.

– Могли бы и не ехать за столько верст, раз вы знали! – уклоняясь от подтверждения, сказал Жан.

– А вы бы поверили? – посмотрела на него Виен.

– И потом, а погулять по туманным улочкам? – Ев не поняла фразы свекра, от чего насупившись, смотрела на него.

– Я это к тому, что могли бы сразу к нему, не теряя времени на все убеждения десятка личностей. – пояснял Жан. – Да, сомневались бы, конечно, но вам бы следовало настоять.

– Мы только это и делаем. – укорила Виен, сложив руки на груди в замок. – Зато теперь вы сделали все сами!

– Так куда мы теперь? – Эд тоже был не в духе, что все оказалось прозаично. – Где его ловить будем?

– Сын! – Жан прекрасно понимал его состояние и всячески пытался отвлечь. – Главное, что мы знаем – кто это. Теперь отправимся поесть, я голоден до безумия. Погуляем улочками, а затем позвоним Жанэ и уточним, где нам его застать.

– Избавьте меня от прогулок – эти улочки знаю вдоль и поперек. Я лучше в отель.

– Ну, уж нет! – Виен решительно взяла его под руку. – Не становись подобием моей старшей дочери. Пообедаем все вместе, а потом пойдешь куда захочешь.

Сев на заднее сидение арендованной машины, Эд набрал Вел и сообщил новости, затем тихо и долго болтал с ней. Виен, умиляясь, поглядывала на него, а балагур Дэн язвил:

– Зато не надо брать вторую машину! – тут же получил локотком жены в бок.

– За что?

– За глупость! – ответила ему Ев и показала кулачок.

****

Десять утра. Филипп только открыл глаза и, собираясь налить себе немного Бурбона, надел парчовый халат в пол, ворот которого был оторочен атласом зеленого цвета. Бросая косые взгляды в зеркало, любуясь собой, выучено двигался. Филипп. Один из представителей рода, много лет назад, сменивший фамилию Гай на Лемье – Тибо. Лемье, ибо в переводе с французского означает «Лучший». А он никого не признавал лучше себя. Тибо, так как любил любое возвышение, пусть даже косвенное, так как всю свою, неимоверно долгую жизнь, проводил в намеках на родство с великими мира сего. А уж фамилия Тибо имела за собой большой след в истории. Например: Тибо (1859—1916) – последний бирманский король династии Конбаун. Тибо I – (граф Бара), Тибо II (граф Шампани), Тибо IV и V (граф Шампани), Тибо V I (граф Шалона) … Разве можно было не воспользоваться такими именами и не дописать себе в родословную, пару-тройку предков? Тем более что писал он ее сам. В наше время Филипп не изменил привычек и окружал себя загадками, преподнося себя не то французом с русскими корнями, не то русским с французской кровью. Владел обоими языками великолепно, причем в разговоре дополнял один другим. Филипп – это еще та «штучка» – заносчивый, высокопарный, щеголь и мот, эгоист и бабник, не признающий отказов. Самое скрываемое, за всей помпезностью вида – он был трусом!

В дверь позвонили. Не обратив на звонок внимания, целенаправленно пошел к бару. Звонок повторился.

– И кого принесло в такую рань! – закрыл резные дверцы шкафа, с яркими стеклами, прихватил с собой стакан, направляясь к кровати. Звонок переливался, словно нетерпеливая, соскучившаяся женщина, мечтала о встрече. Открыл и отшатнулся. – Жан! В такую рань!

– И что? – довольно грубо ответил Жан. – Вижу не рад, но нам безразлично! Мы по делу.

– Мы? – все еще не впуская гостя, удивился Фил.

– Будишь любопытство соседей?! – Жан отстранил его и вошел, освобождая проход для остальных членов семейства.

– Входите! – взял себя в руки Филипп. – Только я не одет.

– Помочь? – глянул на него Дэн, нечаянно задев плечом, а на лице, не скрывая, кипела злость.

Филипп удалился, предоставив гостей самим себе, не предложив ни присесть, ни выпить. Отсутствовал минут тридцать, вышел во всей красе. Кивнув запоздало, сел и спросил:

– Так что у вас случилось?

– У нас? – Жан просто менялся на глазах, и только Вилен понимала причину, ибо слышала, как красноречиво он изменяет свое мнение о друге. – Филипп, ты даже не предложил женщинам воды.

– Вы обескуражили меня своим явлением. – поднялся и открыл бар, выбирая нечто дешевое.

– Ну, явление обычно, Христа народу. – оборвал его Эд и тот вздрогнул:

– Так что будете?

– Воду, пожалуйста, – ответила Ви, – просто воду, без газа.

– А где же третья? – Филипп пытался быть смелее, цепляясь за то, что он на своей территории, но ему это никак не давалось, боязливость заставляла дрожать, отчего вел себя по-хамски. – Вы же всегда бандой!

– Семьей! – поправил Жан.

Филипп пробежался взглядом по всем и остановился на Жане:

– Так что привело?

– Ты! – Жан поднялся, не давая ему возможности сесть, сделал шаг в его сторону, тем самым, невольно, прижав его к огромному буфету, занимающему значительную часть комнаты. – Мы прибыли потому, что твоя наглость перешла все границы!

– Моя наглость?! – прохрипел Фил и скривился: – Да как ты смеешь! Еще и в моем доме. Всем известно, что я самый мирный из Рода!