Геннадий Мурзин - Хамелеоны. Детективы в стиле ретро

Это было, если я не ошибаюсь, в среду, ближе к вечеру, точнее – около четырех. Я и мой напарник вот уже три битых часа печемся на июльской жаре (июль в тот год выдался, как сейчас помню, чрезвычайно жарким, когда за тридцать один день на землю не выпало ни капли дождя, когда столбик термометра не опускался ниже тридцати градусов), обливаясь потом, следуем за парашютистом, как няньки за маленьким барчуком. Измотанные и злые, все время держа дистанцию, то есть, не входя в прямое соприкосновение (это было запрещено данной нам инструкцией), мы с нетерпением поглядывали на наручные часы, ожидая той благословенной минуты, когда эстафету от нас примут другие.

Но что это? Наш подопечный, сидевший на скамеечке, возле кинотеатра «Урал», стремительно встал и быстрым шагом направился по улице Свердлова в сторону железнодорожного вокзала. Судя по тому, как он шел (обычно он ходил медленно, часами разглядывая витрины магазинов), мне показалось, что он принял какое-то решение. На пересечении улиц Свердлова и Азина он чуть не попал под колеса «полуторки». Водитель высунулся из кабины и, матерясь почем зря, погрозил ему кулаком.

Парашютист не реагировал. Я посчитал, что он может предпринять какие-то неординарные шаги, поэтому сказал напарнику, чтобы тот с ближайшего телефона-автомата связался со штабом и сообщил, куда направляется наш объект. Чтобы были ко всему готовы наши люди на вокзале. К любому развитию событий. А он, тем временем, поравнявшись со зданием, где располагалось тогда шестое отделение милиции, остановился, потоптался в нерешительности и юркнул внутрь. Зачем? Что ему там понадобилось? Что еще он надумал? Я находился в некоторой растерянности. Войти и нам? Но правильно ли?

Решил не входить, но предупредить начальство. Напарник убежал звонить, а я остался дежурить у входа в шестое отделение милиции».

В отделение милиции вошел мужчина. Огляделся по сторонам. Увидев дежурного сержанта с повязкой на рукаве, подошел к нему. Он хотел что-то спросить того, но сержант довольно грубо опередил.

– Ты к кому? По какому вопросу?

– Товарищ… мне ваш начальник нужен… капитан Шестаков… Он у себя?

Сержант почему-то расхохотался.

– Ты, мужик, опоздал. У нас теперь другой начальник.

– А… что же…

– С Шестаковым, что ли?

– Д-да.

– Ничего серьезного. Выперли его из начальников… А тебе, собственно, кто нужен – начальник или только персонально Шестаков?

– Мне бы лучше с ним, но…

– Нет проблем, мужик. Можешь и с ним. Поднимись на второй этаж, поверни направо, справа третья дверь. Там увидишь…

– Он, что…

– Он теперь, мужик, в замах ходит.

– Понятно… Так мне можно?

– Иди… Нет, постой-ка, мужик, – сержант грубо взял его за рукав и стал внимательно вглядываться. – Что-то мне лицо твое слишком знакомо… Встречались? Где?

– Не помню. Правда, вы, товарищ, могли меня видеть недавно… Я сюда приходил… И тоже к Шестакову… Мы с ним давние приятели, еще со школы.

– Приятели? – переспросил сержант. – Что за околесицу несешь? Разве приятель мог не знать, что с ним приключилось?

– Я в командировке долго был. Только что вернулся, поэтому и не знаю ничего.

– Ладно, иди, если так. То-то, гляжу, – лицо знакомое.

Сержант отвернулся, а мужик поднялся на второй этаж и постучал в дверь кабинета. И тотчас же услышал:

– Да, входите!

Отворив дверь, вошел. Шестаков, сидя вполоборота к нему, поднял глаза на вошедшего. Их взгляды встретились.

– Вот и я, капитан, – просто и буднично сказал вошедший.

Шестаков нисколько не удивился или, может, лишь сделал вид, что не удивился.

– Очень рад еще одной встрече… Зачем теперь? Снова какую-нибудь доверенность заверить?

– Давай, не будем, капитан. Ты знаешь, кто я. Ты также знаешь, и зачем я здесь… Так что не стоит друг друга водить за нос… Вы измотали меня своими дьявольскими манерами работать с клиентурой.

– Измотали, говоришь? Устал? Тогда – присаживайся. Правда, я должен поправить вас, гражданин… Как вас там?

– Томилин Василий Митрофанович…

– Так вот, гражданин Томилин, я вас не мог «измотать», так как вы – не по моему ведомству.

– Все вы из одного ведомства… Ладно, я пришел не дискуссии вести… Бери меня… Знаешь, где все эти люди, что на хвосте сидят? В печенках! Мне кажется, что их рожи еще с год будут во сне приходить.

– Конечно, это дело не мое, но все же скажи, почему не стал выходить на агентурную сеть? Ведь в твоем положении…

– Как раз именно в моем положении этого делать не следовало, капитан. Скажи, зачем еще и агентуру заваливать? Впрочем, я никакой агентуры не знаю и ничего тебе, капитан, не говорил.

– Не тревожься понапрасну. С тобой будут работать настоящие спецы. Не из уголовки. Так что готовься.

Томилин неожиданно спросил:

– У тебя, капитан, проблемы… по службе? Из-за меня?.. Очень жаль…

– Пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву.

– Не веришь? А зря. Я ведь тоже человек… Понимаешь, капитан, за эти последние дни я многое передумал… было время… Меня готовили, но я оказался не готов к чекистским изощрениям подобного рода… Да, я подвел своих хозяев. При провале я обязан был покончить с собой… пытался… Несколько раз… Вроде, что тут трудного… Вот так, взял в рот лацкан пиджака, раз…

В этот момент в кабинет ворвались трое в штатском. Действительно, раз и парашютист на полу. Оторвав лацкан, ему позволили встать и сесть.

Томилин, отряхнувшись, сказал:

– Какие все нервные, право… Я лишь хотел показать, как это делается. Неужели эти люди, капитан, подумали, что собираюсь самоликвидироваться? Я это мог сделать десятки раз… Силы воли не хватило. Оказывается, очень непросто лишить себя жизни, капитан. Я даже и не подозревал… В детстве, в школе учителя внушали, что самоубийство – это слабость. Нет, не слабость, а большое человеческое мужество… Я, вот, им не обладаю… Жить хочу… И очень! – он повернулся к стоявшим у него за спиной и следившим за каждым его движением. – Судя по манерам, вы и есть те самые, с кем мне надлежит в дальнейшем общаться… Если верить первому впечатлению, то я могу твердо заявить: попал в надежные руки! Люблю, знаете ли, иметь дело с профессионалами, или, как недавно выразился капитан, со спецами.

Из воспоминаний полковника милиции Плотника:

«Прошло, наверное, с полчаса. Мы по-прежнему сторожили у входа в отделение милиции. Мы видели, как подъехала светло-серая «Победа» и из нее выскочили трое в штатском и устремились внутрь здания. Мне не требовалось объяснять, кто это и зачем приехали. Спустя совсем немного времени, появился наш подопечный, справа и слева стиснутый дюжими молодцами в штатском. Когда его усаживали на заднее сидение машины, я обратил внимание на оторванный лацкан пиджака у нашего подопечного и на его несколько помятый вид. Во всем же остальном – он оставался прежним – самоуверенным, несмотря на психологическое воздействие, решительным. То есть, по-прежнему палец в рот ему лучше не класть. Что и говорить, западные спецслужбы своих людей готовить умеют. Школа!