Карина Давтян - У Земли другие координаты. Вторая часть трилогии «Стеклянный город»

– Ты не помнишь, да… Я работал во внешних связях. Конечно, моя работа немного видоизменилась в свете последних событий, однако никто не освобождал меня от неё.

Пока он говорил, я опустила голову, разглядывая песок под собственными ногами. Надо же, как много я не помню, как будто полжизни своей забыла.

– Эта девушка говорила об АГ-перелётниках, – вспомнила я, – они ведь летают на космические корабли.

– Да, – подтвердил Виктор, останавливая меня у самого края береговой линии, куда, судя по мокрому песку, иногда доходили волны.

– Туда ты собирался отправиться? – спросила я, опуская здоровую ногу на песок.

– Именно, – сказал Виктор, делая шаг вперёд, и равняясь наконец со мной.

Я возвела глаза к пасмурному небу, и в этот момент мне на щёку упала капелька воды. Сначала я решила, что это брызги от волн, но неожиданно небо ярко сверкнуло под разрядом молнии, а затем послышался раскатистый звук грома, словно пронёсшийся прямо над нашими головами.

– Нужно вернуться, – сказал Виктор, и уже собирался сдвинуться с места, как я его остановила.

– Нет, хочу посмотреть.

В ушах тут же послышался приглушённый и будто шепчущий звук дождя, а кожа ощутила на себе капли, впитывая каждую из них и разнося по телу холодок.

Я вновь устремила глаза вдаль, где взгляд упирался лишь в полоску, отделяющую хмурое небо от синих волн. И я точно знаю, что уже видела эту картину раньше. Я видела океан, и он был точно таким же. Кажется, стоит мне опустить глаза, и я разгляжу далеко внизу волны, бьющиеся о Пирамиду. Откуда я это помню? Откуда я знаю, что там внизу были волны? Это всё лишь картинками вспыхивает в моей памяти, но я не могу собрать их воедино. Однако всегда, непременно во всех этих воспоминаниях я ощущаю, что где-то рядом со мной стоит кто-то ещё, он словно защищает меня.

Я опустила веки и подставила лицо навстречу усиливающемуся дождю, слушая его музыку и впитывая умиротворение вокруг. Неожиданно в моей голове вспыхнули зелёные глаза – яркие, словно изумруды. Их пронзительный взгляд начал согревать меня изнутри, и я затаила дыхание, боясь потерять их в осколках своей памяти.

– Это был мой первый некурсовой рабочий день, когда я один сел за штурвал управления свимера и вышел в свой водный периметр наблюдения. Со мной в этом периметре было ещё два агента. Всё проходило нормально. Мой свимер стоял на автопилоте, а я переговаривался с одним из своих напарников. Неожиданно связь начала шуметь и прерываться, а я почувствовал, как мою машину сильно качнуло вниз, будто она на несколько секунд потеряла управление. Потом ещё раз. Тогда я быстро переключился с автопилота и повёл свимер сам. Он плохо слушался, но мне удалось его выровнять. Я поспешил вновь связаться с напарником, но соединение не установилось. Через лобовое стекло мне были видны огоньки, что излучали щетки́ его свимера, но они сильно мерцали и быстро уводились вниз, словно падая. Не успел я предпринять каких-либо мер, как свимер моего напарника врезался в стену города, повредив внешнее стекло. Затем агент безжизненно покатился вниз по наклонённой грани Пирамиды. В этот момент я услышал объявление о том, что всем агентам следует вернуться на базу. – Даррен ненадолго прервался, чтобы сделать глоток горячей воды из бутыли, что я ему принёс, затем продолжил: – Я испугался не на шутку, но постарался не терять самообладания. Возвращаясь на станцию, я связался по диспетчерской системе с контролёром своего периметра, чтобы доложить ему о потере одного агента, но он сказал мне лишь, чтобы я отплыл подальше от стен Пирамиды. Причём говорил он быстро и тихо, почти шептал. Я расслышал что-то об опасности, но так и не смог понять причину её возникновения. Пока я тревожно раздумывал, послушать мне его или же вернуться на базу, мимо меня, прочь от города, пронеслось несколько свимеров. Видимо, и они получили предупреждение. В общем, я решил последовать за ними. Не знал тогда, что это будет надолго, и уж тем более не мог представить, как всё сложится в итоге. Я старался держаться одной глубины и вести свимер по прямой траектории. Спустя полчаса я оказался примерно в ста пятидесяти километрах от города, и тут связь с Пирамидой начала обрываться. Компьютер перестал показывать данные о моём местонахождении и о работе машины в целом. Тогда я решил вернуться… – Он ненадолго замолчал, после чего негромко добавил, глядя в пол перед собой: – Но возвращаться уже было некуда. – Даррен поднял глаза и, сделав неглубокий вдох, продолжил: – Я почувствовал лишь сильный толчок, который заставил меня вылететь из своего кресла. Ударившись о лобовое стекло свимера, я начал терять сознание и вскоре отключился. Совершенно не имею понятия, сколько времени провёл в обмороке, но когда очнулся, мой свимер продолжал плыть в неизвестном направлении. Компьютер не показывал абсолютно никаких данных, и я даже не мог сориентироваться, где нахожусь. – Даррен сделал ещё один тяжёлый глоток и с некоторым страхом в уставших глазах проговорил: – Потом я увидел Пирамиду… Вернее, то, что от неё осталось. Я… я не знал, что делать. Я не понимал, что происходит. Будто всё это был сон. Ужасный сон. – Он прервал свой рассказ, прикрыв мокрое лицо руками.

Я сидел напротив Даррена в помещении, где держали найденных пилотников, и слушал историю падения города, увиденную его глазами. Не знаю, кому труднее всего далось спасение собственной жизни в этой катастрофе, но его рассказ определённо заслуживал одно из первых мест, ведь всё, о чём он сказал, было только началом его голодных скитаний по водам океана. Да и увиденный своими глазами разрушенный город, который совсем недавно стоял перед тобой во всей своей красе, излучая жизненный свет, заставит содрогнуться даже самое бездушное сердце. Для большинства людей всё случилось не более, чем за один час, а для Даррена это продолжалось ещё три дня. Да и до сих пор продолжается, ведь неизвестно, какое наказание преподнесёт наша «верхушка» всем ослушавшимся пилотникам. На благоразумие моей матери я не надеюсь, но непременно рассчитываю на здравомыслие отца и его коллег.

– Я попробую поговорить с ними, может, они захотят выслушать тебя и других ребят, – сказал я, указывая на остальных пилотников.

– Пусть делают, что хотят, – выдавил из себя Даррен. – Мне всё равно…

– Что значит «всё равно»? – подал хриплый голос Аллен, сидевший всё это время рядом со мной.

– А какой смысл? – устало вздохнул тот. – У меня никого не осталось.

– Мы все кого-то потеряли, – грустно проговорил Аллен, кидая быстрый взгляд на меня, – однако мы не ставим крест на своей жизни.

Даррен только покачал золотистой головой.