Александр Сафронов - Гуд, но не очень. Сборник рассказов

– И постоянного совершенствования.

– Например?

Пёс выдержал паузу, обязательную перед важной новостью, и выдохнул:

– Ты знаешь, что Лаки должен какать в коробку?

– Да, ладно!

– Лаки, конечно, бунтует!

– Отчаянный малый!

– Я тебе больше скажу: они тоже в коробку срут. – Беня показал глазами на Василича. – Только в другую. Унитаз называется.

– Зачем?!

– Такие нравы.

– Дурость какая! И котов мучают, и себе жизнь портят.

– Но главное в нашей службе, это, конечно, порода самих хозяев. Лаки в этом плане повезло. Мне тоже.

Беня ткнулся носом в ногу Василича.

Да уж. Если бы не Василич, который работал сторожем на складе, по соседству с живодёрней, и забрал тогда ещё безымянного Бенедикта к себе, сейчас бы приятели не беседовали.

А у Лаки, восхождение по служебной лестнице, или, лучше сказать, получение места (в комнате тёти Поли), как и многие удавшиеся карьеры, произошло не без посторонней помощи. Блатом это не назовёшь, но протекцию, грузчик из овощного магазина, будущему Лаки составил.

Менеджер по переноске квадратных и перекатыванию круглых грузов, был хмур, огромен и чуть пьян, по случаю предстоящего захода Солнца.

Он протянул тёте Поле свою ладонь, на которой уместилась маленькая картонка с развалившимся в ней Лаки, тогда ещё не с угольной, а серой мордочкой.

– Женщина, возьми котёнка.

Тётя Поля попыталась пройти мимо:

– Не нужен мне никакой котёнок!

Грузчик перегородил ей дорогу:

– Хороший котёнок!

Тут с мастером грузовых операций можно было поспорить: котёнок выглядел заморышем. Но дело не в этом. Просто жилищные условия тёти Поли были аховые, и что называется, котёнка там только и не хватало.

– Нет. – тётя Поля даже всплеснула руками. – Отстаньте от меня!

– Тогда, я его сейчас об стену жахну! У тебя на глазах!

Из картонки высунулась серая мордочка котёнка, словно желающая подтвердить свою незавидную участь:

– Тётенька! Ведь «стопудово» жахнет!

– Господи, ну откуда вы взялись на мою голову?!

Фраза была произнесена женщиной с надрывом, но после неё Лаки стало как-то спокойнее.

В комнате тёти Поли, Лаки удивился: какие, всё– таки, люди странные. Сами себя пугают таинственными квадратными метрами, а места свободного навалом! В том же шкафу, хочешь на полке с ботинками отдыхай, хочешь, среди шапок, наверху.

Кстати, совершенно случайно выяснилось, что Лаки никакой не сиамский кот, как все решили поначалу, а самый, что ни на есть, тайский.

А потом, когда кот обжился, и стало казаться, что жизнь удалась, судьба, вдруг, вынесла приговор: чумка.

И начались бесконечные поездки в больничку, и днём, и ночью, где кололи Лаки какой-то страшной штуковиной с иголкой на конце. А соседи брюзжали вслед тёте Поле:

– Бестолку! Всё равно сдохнет.

Что тут скажешь? Можно только повторить: повезло тайскому коту с породой его хозяйки. Выходила тётя Поля своего домочадца.

Болезнь отступила, но от этих мучительных поездок к лекарям, в душе Лаки поселился страх. Он и до болезни был робок, но теперь при появлении в доме сантехника или электрика, кота охватывал просто ужас. И бежал он прятаться под ванну, а когда и это укрытие теряло свою надёжность, залезал под покрывало на диване и не шевелился.

Боязливость не самое плохое качество для казённого служащего, но вы представьте отчаяние Лаки, когда на его должность «кота домашнего», ради которой через столько пришлось пройти, появился новый назначенец.

Метры квадратные это, конечно, ерунда, но миска для сухого корма, между прочим, одна!

Первые дни, после появления в комнате ещё одного кота, Лаки даже перестал смотреть в сторону тёти Поли. Теперь он сидел, только повернувшись к ней спиной. О, сколько обиды и горечи было в этой спине! «Нет предела человеческому коварству!» – вторили спине уши, повёрнутые тыльной стороной к предательнице.

Но надо было что-то делать! Сражаться! И Лаки стал выталкивать наглого «британца» с кровати тёти Поли, когда пристраивались на ночлег.

Котята были примерно одного возраста, и схватка требовала титанических усилий. И в запале борьбы, Лаки поддерживал себе где-то услышанной фразой:

– Понаехали тут!

Но у англосаксов склонность к интригам в крови, и «британец» стал действовать лестью. Он урчал, закатывал глаза, подставлял своё пузцо и лизал руки тёти Поли, когда она гладила его серую шёрстку.

Лаки, не признававший этих «телячьих нежностей», всегда старался подчеркнуть свою независимость, поэтому назвал конкурента подхалимом.

Британец не обиделся, он, вообще, был не обидчив, и пристально посмотрел своими янтарными глазами на Лаки:

– Странный ты малый. Я просто выполняю свои служебные обязанности. Свободные художники там. – Англичанин, по своему обыкновению примостившийся на перилах балкона, кивнул в сторону двора. – Хочешь туда, пожалуйста. Но без миски. Кстати, у нас теперь разные миски. Так что не парься.

– Я и не парюсь.

– Я вижу, как ты не паришься. Между прочим, я здесь в командировке. Через месяц хозяева вернуться, и заберут меня.

– Имя у тебя какое-то странное: Вольтик.

– Меня маленькой девочке подарили, она это имя и придумала.

– Как подарили? – изумился Лаки.

– Ну, «как, как»? Купили и подарили на день рождения.

– Купили?!

– Ты всё со своей независимостью носишься? Понимаешь, дружище, то, что ты валишь не в лоток, а куда вздумается это не независимость. Это всего лишь твоё раздолбайство и мягкотелость тёти Поли. Ладно, хватит умничать: залазь сюда.

– Не могу. Я после болезни высоты боюсь.

– Болезнь это плохо – как-то совсем по-взрослому сказал Вольтик. – Ладно, погнали в комнату. Там что-нибудь придумаем.

Они подружились. Вольтик оказался спокойным, рассудительным парнем, никогда не искавшим конфликта, а частенько, и сглаживающий острые углы, нервной натуры Лаки. Но однажды, тётя Поля не пошла утром на работу, засунула Вольтика в сумку-переноску, и они куда-то уехали.

– Значит, месяц уже прошёл, и эта дура-девчонка уже вернулась. – расстроился Лаки.

Всё произошло настолько быстро, что он даже не успел попрощаться со своим другом. А скорее всего, братом.

На кухне, Лаки увидел, что тётя Поля забыла миску Вольтика. Как же он там без миски будет?!

Но вскоре, тётя Поля вернулась. Лаки был так огорчён, что даже не пошёл её встречать. Но неожиданно, тётя Поля прошла в комнату, не разуваясь, чего никогда раньше не делала. Оказывается, она несла Вольтика, который был без сознания. Тётя Поля положила его на пол. Промежность кота была обильно вымазана зелёнкой.

Когда тётя Поля ушла на работу, Лаки испуганно улёгся рядом с братом, и даже положил на него свою переднюю лапу, словно это могло уменьшить страдания Вольтика.