Алексей Алкаш - Исповедь алкаша над пропастью ада. Честная история падения

Я это понимаю только сейчас, когда вижу сына приходящего иногда нетрезвым домой. Это называется принятие модели поведения родителей. Кстати, мой отец, когда я был маленьким, а позже и подростком, тоже частенько являлся домой «на бровях». Что ж, яблоня от яблони… Поэтому, если не хотите, чтобы ваши дети выпивали, не подавайте им этого жуткого примера. Они всегда подсознательно копируют поведение взрослых, особенно родных и близких. Впрочем, эту прописную истину знают все, но мало кто ей следует. Почему так? Неужто мы настолько глупы? Или к моменту заведения детей вредная привычка настолько плотно укореняется в нас, что мы не в силах с ней совладать, и наивно продолжаем верить, что уж наши-то дети в этом плане не будут похожими на нас? Скорее всего, мы себя в этом заблуждении убеждаем, потому что так удобнее, поскольку силы воли бросить уже нет. Да и сила инерции…

Интересно устроен человек. Он знает, ему в детстве сказали взрослые, что огонь – горячий и, если к нему поднести руку, будет бо-бо. Ребёнок принял это к сведению. Но почему-то все равно подносит ручонку к огоньку. Да потому что информация одно, а собственный опыт – другое. Информация – объем абстрактных сведений. Опыт – осознание, и подтверждение информации в результате реальных действий, поступков и ощущений, короче, сын ошибок трудных.

«Не пейте, дети спиртное, – говорят опытные родители и взрослые, – козлятами станете». Да, принимают ребятки на веру предостережение. Тем более, что находят подтверждение этому на улице в виде валяющихся или шатающихся, а еще хуже, неадекватно и по-свински ведущих себя дядь и тёть. И не хотят быть такими. Но видит также подрастающее поколение и нормальных людей, слегка выпивших. Весёлых, жизнерадостных, подобревших, общительных и раскрепощённых. И вот тут многие, решившие, что уж они-то будут знать норму, попадают в ловушку. Все знают, что коварство зеленого змия заключается в привыкании. И вот, глядишь, уже норма увеличивается, как и частота употребления. Опа! И осталась позади эта самая приснопамятная «норма». И уже сорвался с языка сгустком слюны аргумент верблюда на эту самую «норму». И понеслось. А на утро и не помнишь ничего. От вчерашнего, бесшабашного веселья остались лишь тремор, головная боль да жгучий стыд за сотворенное или сказанное.

А ведь говорили взрослые, что так и будет. Нет, не верил. Самому захотелось поднести ручонку к опасному источнику боли и проверить.

Гадко и противно на самом деле. Как и предупреждали. Так почему на этом большинство вроде бы нормальных людей, не дураков, способных прослеживать причинно-следственные связи и делать выводы, не останавливается на первом горьком опыте? Ведь не тянет же их вновь и вновь с идиотским энтузиазмом подносить пальцы к горящей спичке, резать себя или колоть иголками (не будем брать мазохистов и психически больных). Стоп! Больных! Вот, наверное, ключевое слово – БОЛЕЗНЬ!

Уколоть себя – сразу больно, дёрнешься рефлекторно, а нахрюкаться – боль физическая и душевная наступает не сразу, а потом. Ну, так это будет потом, а сейчас поднимем бокалы, содвинем их разом! Таким образом, БОЛЕЗНЬ развивается постепенно, но в один ужасный момент у многих любителей горячительного наступает точка невозврата. Причём интересно, что даже ярко выраженные алкаши, докатившись до этой самой точки, не считают себя таковыми и наивно верят, что обладают-таки силой воли бросить. Но всё! Поздно, братан! Капкан сжал свои железные челюсти. И чтобы хоть ненадолго ослабить его хватку, например, похмельную, приходится постоянно всё больше и больше «смазывать» страшный механизм алкоголем.

Ну почему я не слушал родителей? Почему оказался в толпе идиотов, идущих стройными рядами к пучине, на поверхности которой колышутся пустые, выпитые бутылки, как в одном видеоклипе? Да потому что, наверное, как многие из них, верил, что уж у кого у кого, а у меня-то есть сила воли.

Баран стадный – вот кем я оказался!

Слышится, ох, слышится в голове шепоток: «Все пьют, а ты чем хуже? Не отставай! Не будь белой вороной, не отрывайся от остальных! Будь похожим на большинство! Зачем выпячиваться? Ты же свой парень! На тебя станут показывать пальцем, если не будешь как все. Да чего там, пара бокалов пива или две-три рюмки чего покрепче еще никому не повредили. Расслабишься только, раскрепостишься, станет чуть веселее, забудутся ненадолго проблемы»!

Окей, наливай!

И вот уже лукавый, свесив ножки с плеча, довольно потирает руки.

Кстати, насчет баранов и стадного чувства. На память приходит интересная притча.

В одном горном селе, в школе на уроке арифметики учитель задал задачку: в долине, среди гор, рядом с ущельем паслись десять баранов. На дне ущелья текла река. Один баран захотел пить, прыгнул с обрыва и разбился. Спрашивается: сколько баранов осталось на вершине. Все дети ответили правильно – девять, и только сын пастуха сказал: «ни одного!»

– Почему ни одного? – спросил учитель. – Ты не знаешь арифметики!

– Может, я и не знаю арифметики, – ответил мальчик, – зато я слишком хорошо знаю баранов!

Ладно, хватит читать мораль. Подчас, один наглядный пример лучше многочисленных душеспасительных бесед. Поэтому я продолжу описание своего постыдного опыта, опыта барана, слишком захотевшего пить и последовавшего за стадом к обрыву над пропастью ада. Впрочем, в ходе повествования, порой, трудно удержаться от каких-то замечаний, наблюдений или комментариев по тому или иному поводу. Да простит меня за это читатель, не сочтя занудой.

Все ребята моего и старшего возраста во дворе время от времени попивали. Присоединялся к ним иногда и я. На скопленные от выдаваемых предками на обеды деньги, время от времени покупалась бутылочка. Сам процесс вливания в себя спиртного был противен. Неприятный запах, отвратный вкус крепленых и не очень вин для начинающего водить знакомство с зелёным змеем подростка, – барьер, который он стремится не замечать и, закрыв глаза, сигает через него. А все для того, чтобы не казаться «ботаником», быть в глазах сверстников «реальным пацаном».

Участились прогулы в школе. Но пропускал уроки я аккуратно, не злоупотребляя, чтобы родителей в школу не вызывали. В специально назначаемый для этого день выпивали с приятелями с утра, чтобы к приходу родителей протрезветь и выветрить перегар. Происходило это у кого-нибудь дома. Потом стали кирять и после школы. Обычно булькали в подъезде, чтобы взрослые на улице не гоняли. Это сейчас всем всё по фигу: чего там и где тинейджеры квасят – кому какое дело? Никто, за редким исключением, даже глазом не моргнет. А в те далекие советские времена моральный облик строителя коммунизма не позволял проходить мимо морально разлагающихся подростков. Поэтому шхерились.