Артур Прокопчук - Жены земли Беларусь. 1000 лет истории Беларуси в женских образах

В «Деяниях датчан» Саксона Грамматика (рубеж XII – XIIIвв.) повествуется о взятии Полоцка в V веке, конунгом Фродо I, сыном Хадинга, который прибегнув к военной хитрости убивает полоцкого царя Веспасия, ибо «силой города не победить (viribus inuictam sc. urbem)». Так что, возможно, история кривичей-полочан насчитывает по меньшей мере пятнадцать столетий.

Я не хочу утверждать, что мы, беларусы, например, потомки «вендов» (одна из версий происхождения литвин-беларусов), этим сейчас, при желании, могут заняться специалисты по ДНК-генеалогии.

Некоторыми исследователями приводится мнение о том, что «беларуский этнос является генетически (кстати говоря, и антропологически) неизменным на протяжении минимум трех тысяч лет» (Юлия Чернявская, «Белорусы от тутэйших – к нации», Минск, ФУАинформ, 2010). Можно вполне обоснованно говорить о двух тысячелетиях оседлого проживания нашего народа на этих землях.

Мне же как-то безразлично, какого рода мои предки. Главное, что есть я сегодняшний, кем я себя чувствую. Или еще точнее – кем я себя НЕ ощущаю. Так вот, я себя воспринимаю, чувствую и ощущаю прежде всего «литвином», может быть, уже и «беларусом», хотя и не отдаю себе отчет – почему. И уж никак не мыслю себя, например, русским, или поляком, или литовцем. Мы не лучше и не хуже их всех, мы – другие. И когда я слышу такие названия, как Несвижь, Копыль, Слуцк, Ольшаны и многие другие, знакомые с детства названия городов, городков или сел, я знаю, что это моя земля.

С этих позиций я и буду вести дальнейшие рассуждения. А хочу я рассказать о главном, в моем представлении, в первую очередь, о наших женщинах, женах, дочерях земли Беларусь. О них надо говорить отдельно, особенно о тех из них, кто оставил свой вечный след в истории, в культуре нашего «роднага кута», как бы его не называли за последние тысячу лет: Альба Рутения, Белая Русь, Черная Русь, Великое Княжество Литовское, «Крэсы» или Республика Беларусь.

Наши мужчины, что было нормой жизни в те далекие времена, в основном, воевали, оборонялись от чужеземцев, а женщины хранили родной очаг, создавали семьи, растили сыновей и дочерей. Женщин выдавали замуж, часто в другие края, они иногда возвращались, а иногда оставались навечно на чужбине. Эти женщины, жены, из поколения в поколение продолжали наш древний род на родной земле, или дарили свое потомство, своих сыновей и дочерей чужим народам, не всегда дружелюбным нашему, часто присваивавшим, кроме наших женщин, еще и исторические достижения народа. Одни из этих великих дочерей народа стали гордостью, и не только нашей нации, о которой культурологи все рассуждают – состоялась ли она. О других забыли и незаслуженно. Эти женщины обогатили нашу историю, нашу культуру и культуру многих, сопредельных с Беларусью, государств. Женщины земли Беларусь часто становились действующими лицами на арене истории Киевской Руси, Польского королевства, заняли достойное место при становлении Московского, а позже и Российского царства. Имена многих из них не сохранились для нас, поэтому так важно сберечь те немногие, дошедшие до наших дней, сведения об этих замечательных женщинах.

До сих пор спорят иследователи древних хроник, кто ушел с Палемоном от жестокосердного Нерона из разворошенной Римской империи в первом веке после рождества Христова. Скорее всего, вообще, не было того

бегства пятисот семейств из полыхающего огнем Рима, но осталась легенда, сотворенная когда-то в районе беларуского Новогрудка, и попавшая в древние летописи – «Хронику Быховца» и в другие «хроники», как появились наши предки на этой земле.

Только к концу первого тысячелетия проясняется

историческая картина, появляются достоверные

свидетельства, упоминания в документах, грамотах, договорах или «хрониках», о тех, кто населял наши земли.

По-видимому, одно из первых женских имен, которое возникает из тумана древней летописной истории Беларуси, истории кривичей, это полоцкая княжна Рогнеда (965 – 1000). Но зато – какое имя, – сколько трагедии и достоинства, непреклонности и любви, мудрости и терпения заключено в ее короткой жизни, в немногословных строках ее жизнеописания.

В то время Полоцким княжеством правил независимый ни от Киева, ни от Новгорода князь Рогволод. По одной из версий – сын полоцкой княгини, упомянутой в договоре, которую в 945 году подписали Византия и киевский князь Игорь. Эта версия имеет еще и логическое обоснование, так как князь Игорь был наполовину кривичем, его мать, княгиня Ольга, родом из села Выбуты около Изборска, древнейшего города кривичей.

Противостояние Полоцка Киеву и Новгороду изложено летописцем в «поздней королевской саге «Пряди об Эймунде» конца XIII века. [2]. Дочери Рогволода, Рогнеде, еще не исполнилось 13 лет, но она уже была сосватана за киевского князя Ярополка, которому предстояла жестокая борьба со своим сводным братом Владимиром, сыном ключницы, «рабыни» Малуши. Оскорбление, нанесенное Владимиру отказом Рогнеды при сватовстве, завершилась трагически для всей семьи Рогволодовичей, для города

Полоцка и всего Полоцкого княжества. А ответ Владимиру юной полочанки Рогнеды:

– «Не хочу разуци рабынича…», – стал литературной легендой. Далее ее жизнь вполне соответствует античным трагедиям Софокла и Эврипида.

Памятник Рогнеде

(и ее сыну Изяславу) г. Заславль, Беларусь

В 980 году Владимир с наемным войском захватил Полоцк. Взял в плен всю семью Рогволодовичей, изнасиловал Рогнеду в присутствии родителей, видимо, так было принято у Рюриковичей, после чего убил её отца, мать и двух братьев. Впрочем, удивляться поступку Владимира, «рабынича», сына рабыни, не приходится. Вряд ли служанка могла привить ему этические и моральные нормы. Рогнеду он, наконец, хоть и насильно, но взял в жёны, цели своей он достиг. Полоцк был сожжен, Полоцкое княжество растоптано, казалось, что история кривичей, полочан была закончена. Однако, жизнь продолжилась и столкновение Рогнеды с любвеобильным мужем Владимиром (хроники указывают еще на четырех его жен) имело дальнейшее продолжение, а семья Рогволодовичей, с примесью «чужих кровей», правила Полоцком еще триста лет.

В различных «хрониках» сообщается о покушении Рогнеды на своего мужа и ссылке ее с сыновьями в Изяславль около 987 года (современный Заславль – город в Минской области), позже ставшим частью полоцкого княжества. Свободолюбивый образ Рогнеды особо вдохновлял многих исследователей и

творческих людей, ей приписываются и, видимо, не даром, такие слова – «Мы и в постели независимы» (пер. с польск.) [3].