Артур Прокопчук - Жены земли Беларусь. 1000 лет истории Беларуси в женских образах

Еще одна дочь из этого выдающегося семейства прославила Рогволодовичей – Анна Ярославна (около 1024 – 1075). Внучка Рогнеды и дочь Ярослава Мудрого, она стала в 1051 году женой французского короля Генриха I из семейства Капетингов, а после его смерти и королевой-регентшей при малолетнем сыне, короле Филиппе I.

Портрет Анны Ярославны с росписей аббатства Сен-Венсан, Санлис Франция

Портрет Анны Ярославны с росписей аббатства Сен-Венсан (Санлис, Франция).

В Санлисе (Франция) сохранилась часовня, построенная в XI веке, а позже у входа в часовню поставлено скульптурное изображение Анны, на котором написано «Анна – королева Франции, основательница собора в 1060 году». (Из очерка М. Пешковой АННА ЯРОСЛАВНА В ПАМЯТИ ФРАНЦИИ http://www.liveinternet.ru/users/5132602/post306683111).

Судя по летописным свидетельствам, Рогнеда, отказавшись от второго замужества, приняла в конце жизни постриг и стала первой монахиней в пределах восточнославянских земель.

Полоцкое княжество, возрожденное первым сыном Рогнеды Изяславом, еще более поднялось при Брячиславе, ее внуке, и достигло своего могущества во времена сына Брячислава, легендарного князя Всеслава Чародея (1029—1101), которому посвящены поэтические восторги в «Слове о полку Игоревом».

Брячислав чтил память своих предков, и к 1007 году, он построил храм в Полоцке, куда перенес мощи отца – «книжника Изяслава» и бабушки Рогнеды. В это время усиления и подъема княжества появляется на свет еще одна выдающаяся женщина в нашей истории, княжна Предслава.

Внучка Всеслава Чародея с отцовской стороны и Владимира Мономаха с материнской, дочь князя Святослава, в миру – Предслава (1100—1167), продолжила просветительскую линию своих предков – Рогнеды Рогволодовны и Изяслава-книжника. К тому же, христианский, загадочный мир привлекал ее пытливый ум таинствами и красочными обрядами. В возрасте 12 лет тайно от родителей она ушла в монастырь, настоятельницей которого была ее тетка, вдова ее дяди Романа Всеславича. Здесь она приняла постриг под именем Ефросиньи, и в хрониках появляется воспетый летописцами ее новый образ – «яко луна солнечна». От раннефеодальной Полоцкой державы, прародины беларусов, нас отделяют девять столетий. Именно из ХII века, пронизывает исторические пласты свет имени, без которого немыслимо представить культурный и духовный расцвет восточных славян. Это – Евфросинья Полоцкая (светское имя Предслава, 1102 (?) – 23.V.1173), одна из самых просвещенных женщин своего времени.

Печать Ефросиньи Полоцкой (XII век)

Монашеский подвиг старшей сестры был заразителен, в этом же монастыре в 1128 году получила постриг младшая сестра Ефросиньи, Гредслава (в крещении – Евдокия), а за ней в монахини пошла и двоюродная сестра Великой просветительницы, Звенислава (Евпраксия). Они стали устроителями нового христианского средоточия в Полоцком княжестве. Стараниями Ефросиньи была возведена церковь святой Богородицы, для украшения которой она отправила в Константинополь посольство «за реликвиями».

Почитание книги, книжной мудрости стало семейной традицией Рогволодовичей, «фирменным знаком» на всем продолжении рода, и через два поколения дало начало

появлению культурной среды, образовательного сосредоточения и накопления знаний в стольном граде княжества – Полоцке. Здесь правнучкой Рогнеды, в миру

Предславой, а в крещении Ефросиньей, были созданы при Софийском соборе новые «скриптории», собиралась библиотека.

«Здесь расцвел талант этой замечательной женщины, просветительницы и покровительницы беларуской земли, Святой преподобной Ефросиньи Полоцкой. Хронисты недаром называют ее «родоначальницей восточнославянской книжности, одной из первых женщин-политиков, искусным дипломатом и миротворцем. В фольклорном своде миропонимания утверждалось право женщин на свободу, внутреннюю жизнь и сильные чувства. Этот особый белорусский народно-песенный феминизм – явление удивительное» [5].

Трудолюбие и настойчивость позволили Ефросиньи получить около Полоцка земли для строительства и основания женского монастыря святого Спаса (1124 год), сначала простого деревянного строения. Однако к 1132 году на его месте уже стоял каменный храм, сейчас он известен, как Спасо-Ефросиньевский монастырь. Для нужд монастыря Ефросиньей был отправлен в Константинополь гонец с просьбой к византийскому императору Мануилу Комнину, и патриарх передал для Ефросиньи в Полоцк несколько «святынь», в частности, кусочки Креста Христова с каплями его крови. Ефросинья правила Полоцким княжеством при малолетнем сыне, создала, так называемый, «Полоцкий матриархат», собирательница Полоцкой библиотеки, монастырских сокровищ, и основательница «школ-скрипториев» и многих других библиотек в Полоцке.

Полоцкий мастер Богша создал драгоценный напрестольный крест, в который эти реликвии были вставлены. Этот крест стал в дальнейшем символом духовных исканий полочан, его судьба не менее трагична, чем судьба Полоцкого храма Св. Софии.

Копия креста Ефросиньи Полоцкой

(Крест воссоздан Н. П. Кузьмичом в 1992—1997 гг. Кипарис, золото, серебро. Спасо-Преображенская церковь, г. Полоцк).

Уже в преклонном возрасте, около 1163 года, Ефросинья Полоцкая предприняла «пешее» паломничество в Константинополь, со своим братом Давидом Святославичем, и оттуда в Иерусалим, в дороге встретившись со своим родственником, византийским императором Михаилом Комниным. Давид Святославич известен тем, что был первым князем, совершившим паломничество в Иерусалим. На пути в Палестину они встретились с императором Мануилом, «шедшим против венгров», а в Царьграде были радушно приняты патриархом Царьградским Лукой Хрисавергием. На пути в Святую Землю преподобную Ефросинью сопровождала также ее двоюродная сестра Звенислава, дочь полоцкого князя Бориса Всеславича. На Святой Земле, в монастыре Пресвятой Богородицы, она закончила свой земной путь и «обрела вечный покой 23 мая 1173 года» [7].

«Мудрость народа, мятущегося и ищущего свой путь в истории, выбрала крест Евфросиньи, отдав именно ей нелегкую миссию быть заступницей земли нашей перед Господним престолом» [6]. История креста святой Ефросиньи имела свое длительное продолжение, а сам крест в советское время пропал в партийных кабинетах, госхранах НКВД и судьба его не известна.