Алекс Рустер - Загадки старинного пергамента, или Средневековая мистификация

– Ровным счётом ничего особенного не замечаю! Фрегат как фрегат…

– Это не фрегат, Герберт, а шлюп.

– И..?

– …И он намного маневреннее и быстроходней большинства судов, а вмещает при этом около сотни человек. Его строение позволяет морякам укрыться почти в любой бухте, не рискуя сесть на мель. При этом трюмы его не достаточно вместительны для приличного улова, а по сему, думается мне, что если здесь и есть пиратский корабль, то это именно он!

– И всё? Все эти выводы вы сделали только по тому, что это шлюп?

– Нет, не только. Обратите внимание на сети, развешанные по бортам.

– Сети как сети… Обычные рыболовные снасти!

– Не совсем так. Рыболовецкие суда, вернувшиеся из плавания, расправляют сети, чтобы просушить их, а эти свёрнуты, причём свёрнуты таким образом, чтобы при необходимости расправить их по бортам. Зачем рыбакам сети по бортам корабля?

– Даже не представляю…

– И верно. Рыболовам они без надобности, а вот пиратов обезопасят от проникновения на судно неприятеля.

Герберт изумлённо посмотрел на собеседника.

– Дорогой друг, вы не перестаёте меня удивлять! Откуда вам всё это известно?

Фицморис польщено улыбнулся и уже хотел было пуститься в так любимые им воспоминания молодости, как вдруг сзади послышался капризный голос:

– Ну и как я могу показаться на людях в таком виде?!

Перед приятелями стояла Флоримель, облачённая в костюм коротышки-старшего (который оказался ей чуть великоват). И если бы не длинные тёмные волосы, то в ней едва ли можно было разглядеть юную девушку.

– Да уж, вы похожи…

– Вы совершенно похожи на мальчишку! Это замечательно! – прервал Фицмориса Герберт. – Вот только с волосами надо что-то придумать…

– Остричь. – мрачно отозвался Фицморис.

– Остричь?! Мои прекрасные волосы???

– Не волнуйся, цветочек! Мы что-нибудь придумаем. Соберём-ка их! – Герберт нахлобучил девушке на голову свою изрядно поношенную шляпу, отступив на пару шагов, оценил результат и задумчиво произнёс:

– Чего-то не хватает…

– Возможно соответствующей обуви? – и Флоримель указала на свои бальные туфельки, усыпанные блёстками и вышитые бисером, которые и в самом деле совершенно не подходили к её наряду.

– Возможно… – согласился Герберт. – Давайте посмотрим, что есть в моих пожитках.

С этими словами бородач развязал свой походный мешок и извлёк оттуда огромных размеров сапоги.

– Примерьте!

– Я похожа на пугало!… – чуть не разрыдалась Флора, осматривая себя и свои ноги, утонувшие в сапогах выше колен.

– Да… – согласился Герберт. – В таком виде вы вряд ли сможете спуститься по склону невредимой…

– Если кого-то интересует моё мнение, – заговорил Фицморис, всё это время насуплено наблюдавший за преображением девушки, – то я посоветовал бы вам срезать с её обувки всю эту чепуху и изрядно вывалять их в грязи.

– Да вы просто гений, друг мой! – воскликнул бородач.

Флоримель едва удерживалась от слёз, наблюдая за тем, как её спутники расправляются с изящной обувью.

– Так-то лучше! – радовался Герберт, оглядывая щупленького мальчишку в широкополой шляпе и грязной обуви. – Вот теперь можем отправляться! Добавим только к вашему наряду нож за пояс и плащ, а то уже холодает!

– Ну что же, – сказал Фицморис. – Я, как всегда, сижу тут и жду вашего сигнала…

– Не скучайте, Фицморис! И не мёрзните – приморские ветры бывают коварны!

– Ну, что вы, Герберт, не беспокойтесь! Если мне станет холодно, я разожгу костёр.

– Где же, интересно мне знать, ты возьмёшь дрова? – пробурчала не оборачиваясь Флоримель.

– Не волнуйтесь, госпожа, в ваших пожитках найдётся предостаточно вещиц для неплохого костровища. А первой я сожгу лютню! – рявкнул он в ответ.

– Мою лютню?! Да как ты сме… – недоговорив она бросилась к корзине и выхватив из неё инструмент, направилась вниз по склону.

– Да, да, Флоримель, нам пора! – и Герберт поспешил последовать за девушкой, успев при этом нагадить Фицмориса укоризненным взглядом.

Тропка, по которой спускались путники, извивалась змейкой, огибая острые камни и пыльные кусты. А судя по тому, как края её обросли чахлой травой, то нетрудно было сделать вывод, что пользовались этой дорогой не часто. И чем ближе был городок, тем более отвесной и неудобной она становилась. Несколько раз Герберт едва успевал подхватить Флоримель, которая, казалось, так и норовила сорваться вниз и ускорить свой спуск, катясь по пыльному склону кувырком.

– Что не так? – наконец заговорила девушка.

– Ваши туфли, госпожа. Они совершенно не годятся для пеших походов, а тем более для спуска по каменистому склону.

– Я не об этом, – ответила Флоримель, в очередной раз поднимаясь на ноги. – Фицморис. Что с ним сегодня? Он весь день пытается обидеть, оскорбить меня!

– Ах это… – задумчиво протянул Герберт. – Возможно, ему не совсем по душе некоторые из ваших привычек.

– Моих привычек?

– Ну да. Вы, госпожа, разве не знаете, что человек во сне всегда говорит только правду?

– Я слышала об этом, но при чём тут он?

– Фицморис совершенно не при чём. Просто с недавних пор вы стали разговаривать во сне.

– Я?! Разговариваю во сне?! – Флоримель даже остановилась на мгновение.

– Да. И я полагаю, что Фицморису не понравилось то, что он услышал сегодня, пока мы летели сюда.

– Услышал?…

– По всей видимости да. Хотя я, госпожа, приложил максимум усилий, чтобы этого не произошло! Закидал вас вещами, даже шляпой лицо закрыл!

– Так вот почему мне снилось, что меня душат… – задумчиво произнесла Флора, но тут же очнулась от раздумий и спросила:

– А что же я такого сказала?

– О, госпожа! – усмехнулся Герберт. – Проще ответить, чего вы не говорили! Вы обвиняли несчастного Фицмориса во всех своих неудачах, грозились предать его суду. Но не думаю, что именно это так огорчило нашего друга.

– Не это?

– Нет. Вы позволили себе довольно пространные рассуждения относительно его происхождения.

– И что?

– А то, что грифон – смесь благородного льва и орла, а никак не курицы и собаки! 4 4 Современная наука совершенно отрицает существование грифонов! Более того, всё описанное выше, хотя и соответствует их описанию в античной литературе, никак не подтверждает их существование! Как, впрочем и помесей таких животных как собаки и куры. (Прим. ЗаУчКо )

Флоримель замолчала и только неуверенные шаги за спиной уверяли Герберта в том, что она всё ещё тут.

– Не работает… – произнесла она некоторое время спустя.

– Что не работает? – поинтересовался Герберт.

– Один способ изменить себя. Не так давно я прочла, что необходимо с радостью смотреть на всё вокруг, надо быть благодарной за всё, что тебя окружает. И я пыталась!