Евгений Хацкельсон - Русский Гамлет. Историческая повесть и очерки

Петр униженно просил царицу, чтобы она позволила ему уехать на Родину, в Шлезвиг-Гольштейн, вместе с Воронцовой. Она, прочитав письмо, вслух заявила, что вопрос подлежит обсуждению, а сама подумала о том, что ее наивный супруг плохо знает историю и язык той страны, которой ему выпало управлять так недолго. В России корону теряют только вместе с головой!

Граф Алексей Орлов, родной брат фаворита новой царицы, и генерал-аншеф Василий Иванович Суворов, отец будущего генералиссимуса, привезли совершенно деморализованного Петра в Петергоф, где он подписал отречение. Оттуда его под конвоем отправили в Ропшу, разрешив взять с собой только любимую собаку и скрипку. Что с ним там делали – неизвестно, но только через считанные дни от Орлова пришло донесение о том, что бывший государь был, якобы, по неосторожности убит во время ссоры своими сотрапезниками за ужином. « Прости, матушка милосердная Государыня! » – слезно просил в этой записке Алексей Орлов, который сам лично и убил несчастного Петра, – « Свершилась беда, мы все были пьяны, он заспорил за столом с князь Федором, не успели мы разнять, а его уж и не стало… » Конечно, она милостиво простила родного брата своего любовника. И не только простила, а еще более к себе приблизила, доверяя ему в дальнейшем дела самого щекотливого и сомнительного свойства. Это он, Алексей Орлов, позже обманом заманит на русский корабль и арестует влюбившуюся в него и доверившуюся его слову чести дочь императрицы Елизаветы, красавицу и умницу Елизавету Ивановну, известную под именем княжны Таракановой. В результате его вероломства внучку Петра Великого, имевшую куда больше прав на российский престол, чем Екатерина, будут морить голодом и нещадно бить кнутом в каземате Алексеевского равелина Петропавловской крепости. Но совесть никогда не мучила графа Алексея Орлова. Он вообще не ведал, что это такое.

Граф Алексей Орлов

***

Громкие рулады мадам Шевалье и аплодисменты вывели Павла из состояния задумчивости. Он улыбнулся певице, которая сделала для него глубокий реверанс, обвел глазами присутствующих и вытащил из кармана маленький медальон с портретом Петра Третьего. Этот медальон всегда был при нем. Злая судьба несчастного царя, который был к тому же ему отцом, глубоко трогала его душу, органически не выносившую коварства и несправедливости. Любил ли он отца? Разве можно любить того, кого совсем не знаешь? Он любил придуманный образ, наделенный им добродетелями, но образ этот был очень далек от реального Петра Федоровича. Павел почти не помнил его. В его детских воспоминаниях он остался странным человеком, который ходил подпрыгивающей походкой, иногда подходил к нему и наставлял на него лорнет, как будто рассматривал какое-то редкое насекомое. Мальчику было от этого жутко. Судьба отца тревожила его, как тень отца тревожила Гамлета. « Отмсти за подлое убийство! » 3 3 В. Шекспир. Гамлет, принц датский. Акт 1 сцена 4 – взывал призрак отца к Гамлету, а вот Павел до самого своего воцарения не знал подробностей гибели своего отца, да и не был до конца уверен, что он, действительно, умер, а не томится безвестно в каком-нибудь каземате. Одно было очевидно: его насильственно лишили престола, и это было тяжким государственным преступлением.

***

Когда умерла Елизавета Петровна, мальчик осознал, что его отец стал императором, а он – наследником престола. Наблюдательного и серьезного ребенка поразило, что никто по-настоящему не был опечален смертью его двоюродной бабушки. Пожалуй, он был единственным человеком, чьи слезы у смертного одра императрицы были искренними. Все остальные были заняты мыслями о будущих интригах и новом раскладе сил у подножия непрочного трона. Неужели никто, кроме него, не любил усопшую? Эта человеческая черствость и лицемерие так поразили его, что он тогда спросил у графа Панина:

– Скажите, граф, после отца я буду императором?

– Да, Ваше императорское высочество, конечно! – поколебавшись, ответил Панин.

– Это хорошо! – сказал Павел. – Я прикажу, чтобы меня все любили.

Был ли его отец так уж плох как государь? Павел был уверен, что нет. Петр Третий упразднил Тайную канцелярию, прекратил преследования старообрядцев и вообще способствовал веротерпимости в стране, он издал указ, защищающий крепостных крестьян от произвольных убийств помещиками. Он был очень активным императором и отнюдь не пытался отлынивать от государственных дел. За время его 186-дневного царствования было принято 192 документа. Подобная плодовитость будет присуща позже и Павлу Первому. Когда произошел переворот, мальчик постоянно всех спрашивал, где его отец, но ему либо ничего не отвечали, либо отвечали уклончиво, а потом объявили, что батюшка его скоропостижно скончался, а корону приняла его матушка.

– Но ведь тогда я должен быть теперь императором! – недоумевал Павел.

Впрочем, сказать это он мог только графу Панину, а при царственной матери во время аудиенции он не мог вымолвить ни слова. Она помогла ему.

– Я слышала, сын мой, что вы были удивлены тем, что не стали императором? Но, дитя мое, такая тяжелая ноша сейчас совершенно не для вас. Я вынуждена взять на себя бремя власти, потому что вашему покойному отцу оно оказалось не по силам. Вы еще ребенок, потому не задавайтесь вопросами, не свойственными вашему возрасту. Верьте мне, сын мой, а уж я наилучшим образом позабочусь о вас и о вашем будущем.

Императрица Екатерина Вторая

Павел почтительно поцеловал руку матери и вышел. В тот момент он поверил ей и успокоился. Но потом повзрослевшего юношу вновь начали одолевать мучительные сомнения. Не причастна ли мать к злодейскому убийству отца? Он гнал от себя эти страшные мысли, но он не мог и не понять того, что его незаконно лишили короны. Его мать должна была стать регентшей при малолетнем государе, а не императрицей. Это было незаконно, это была узурпация престола! Но Павел ничего такого никому не говорил, а лишь все более углублялся в свой внутренний мир, мечтая об идеальном, справедливом для всех государстве, которое он построит, когда получит принадлежащую ему по праву корону. Он не мечтал о власти ради самой власти и справедливо полагал, что до совершеннолетия ему надо серьезно учиться, чтобы стать хорошим государем. Граф Панин бросал свои зерна на благодатную почву. Душа великого князя была возвышена, а помыслы чисты. Правда, иногда он бывал неуравновешенным и резким с окружающими, но всякий раз потом искренне просил прощения и стремился загладить свою вину, и не было в этот момент более приятного в общении и изящного в своей речи собеседника, чем он.