Виктор Пимкин - Короткие романы

Через полгода ушел из жизни старый барон. Умер тихо, в своей постели. Он долго водил своих соплеменников по горам и долинам, степям и лесам, и, наконец, нашел то место, где его племя будет постоянно жить, работать, рожать и растить своих детей. Хоронили его всем табором, приходили и местные жители, чтобы проводить его в последний путь. Они ему были благодарны за то, что с его приходом началось возрождение деревни. Барон умер, да здравствует новый барон. Место старого барона занял, по праву наследования, его сын, Макар, и он продолжил дело отца.

Москва расширялась и строила новые жилые дома, различные социальные объекты. Застроив один микрорайон, строители тут же переходили на другой. Вместе с ней и Московская область так же спешила осваивать свои территории еще свободные от застройки, в первую очередь те, что ближе к Московской кольцевой автодороге.

И их деревню настиг строительный бум. На месте полуразвалившихся домов появились современные коттеджи. Построили настоящую дорогу, по которой было уже не страшно доехать до деревни.

От деревни вдоль дороги до самой Москвы на больших и малых участках земли появились различные магазины, строительные рынки, автозаправочные станции, кафе, ресторанчики. А совсем недавно, недалеко от их деревни, возвели еще несколько, современных гипермаркетов, куда постоянно приезжали за покупками многие горожане и жители области.

Это был, как большой подарок для жителей табора, и они туже включили эти территории в сферу своего кормления и не хотели делить их ни с кем. Любой чужак, пытавшийся на свой страх и риск самостоятельно осесть там, и стать конкурентом, немедленно был атакован местными цыганами и изгонялся далеко за пределы торговых площадок центров.

В эти февральские морозные дни Зара, который день, обходила свои владения, что у новых гипермаркетов, в поисках своего клиента, однако сегодня, как и вчера, не везло. Просто сплошная невезуха. То ли сгустившиеся холода, мерзкая снежная поземка, превращавшаяся вдруг неожиданную оттепель или что-то другое, делала из их клиентов сплошной комок нервов. Они не шли на контакт и агрессивно отмахивались от цыган, как от назойливых мух.

Весь день проторчала впустую, вглядывалась в осиротевшие припаркованные легковые автомобили, в надежде, что, может быть, у какой-то машины забыли закрыть двери, но покупатели сегодня не теряли бдительность.

Уже хотела на все махнуть рукой, дать команду своим товаркам возвращаться домой, как вдруг, очевидно сам Господь услышал ее молитвы, она увидела в ярко освещенном проеме дверей Гипермаркета женщину, которая, вся распаренная, раскрасневшаяся только что вышла из магазина и толкала перед собой тележку, доверху нагруженную различными покупками. Пока женщина шла по расчищенной дороге, тележка еще свободно катилась по асфальту, но как только приблизилась к парковочной стоянке автомобилей, ей понадобилось уже приложить дополнительные физические усилия, чтобы преодолеть наледь дорожного покрытия и снежные заносы.

Цыганка, как волчица, внимательно смотрела, что делает эта женщина, так как сразу почувствовала, что это ее долгожданная и поэтому заслуженная добыча, ее золотой бонус, который достанется ей в награду за все, и за долгое терпение, и за безрезультатное стояние на морозе.

Когда эта запыхавшаяся дама остановилась и стала глазами искать свой припаркованный автомобиль, Зара тут же воспользовалась этим и отточенным движением моментально перехватила взгляд своей жертвы. А дальше все было просто. Полностью подчинившись воле цыганки, она, молча, слушала и безропотно выполняла ее команды; достала кошелек и начала передавать ей монеты за монетой, потом в ход пошли и денежные купюры. Кошелек быстро худел, а затем полностью истощился, превратился в обычное кожаное изделие.

Обычно, после этого, цыганка должна была завершить свою работу, быстро удалиться и затеряться в толпе людей, оставив жертву в одиночестве, в отупленном состоянии. Однако жадность сыграла с ней подлую шутку. Руки дамы украшали богатые украшения, а в ушах сверкали бриллиантовые дорогие серьги, да и в тележке лежали интересные для нее товары, и Зара пожелала, чтобы они также достались ей.

Не повезло. Как только первый перстень с крупным камнем перешел в ее руки неожиданно появился, полицейский патруль и начал спрашивать, кто они и что делают. Дама, начав отходить от наваждения, с удивлением осматривала свой почему-то вдруг опустевший кошелек, потом руку, на которой отсутствовал ее дорогой, очевидно любимый перстень, затем смотрела то на полицейских, то на цыганку, пытаясь понять, а что же произошло. Но когда ее сознание прояснилось, и она догадалась, что ее просто обобрали, то закричала и призвала полицейских помочь ей арестовать воровку, вернуть ей деньги и перстень.

Зара поняла сразу, что она спалилась, как рядовая начинающая цыганка, ее, баронессу, фактически взяли с поличным. За деньги она мало волновалась. Доказать чьи они, будет трудно, а вот перстень – вот это настоящая улика, от которой просто так не отвертишься, поэтому его надо скинуть немедленно, любым способом.

Удалось. Незаметным движением вбросила перстень в раскрытую сумку пострадавшей и дама, через какое-то мгновение, удачно нашла его и с удивлением начала смотреть на всех.

Но Заре этого было достаточно. Она успокоилась и уже уверенно смотрела на полицейских. Затем голосом, не терпящим возражения, начала кричать и призывать в свидетели всех прохожих, что представители власти и эта странная женщина пытаются оговорить бедную цыганку, что на лицо явная дискриминация по расовому признаку, и она будет жаловаться во все международные организации, включая Европейский суд по правам человека и даже ООН.

На даму ее выступление произвело сильное впечатление, тем более кольцо на месте, а деньги, может быть, они действительно все были потрачены в Гипермаркете. Она признала свою ошибку и просила извинить ее за необоснованные подозрения. Только полицейские сохраняли спокойствие, ибо знали кто такая Зара и на что она способна. Поэтому, записав данные пострадавшей, они отпустили ее домой, а вот цыганку сопроводили в дежурную часть для дальнейшего разбирательства.

Дежурные полицейские встретили Зару, как давнюю знакомую. Она часто, и, конечно, не добровольно, а по принуждению посещала это заведение и успела со многими познакомиться. Как всегда, претензии к ней были так, мелочь, но они требовали документального оформления, а пока их готовили, она все это время проводила в обезьяннике, среди разного люда; алкоголиков, бомжей, проституток и прочих сидельцев. А если это был поздний вечер, как в этот раз, Зара, чтобы скоротать время, не стесняясь, пела свои цыганские песни; веселые и грустные, старинные и даже современные, ставшие для нее своей цыганской классикой. Она поступала так всегда, когда попадала в замкнутое чужое, враждебное пространство, ограничивающее насильно ее свободу.