Лариса Белова - Французский вояж. Любовный роман

Вечером того же дня их самолёт приземлился в аэропорту Руасси – Шарль – де – Голль. Франция встретила советских путешественников аномально тёплой зимой. Их уже ждал гид, который стал им по совместительству к тому же переводчиком. Получив свои вещи, туристическая группа прошла в его сопровождении на стоянку и села в ожидавший их автобус. Молодой человек довольно хорошо говорил на русском языке, который опять становился распространённым во Франции из – за увеличения притока туристов, желающих отдохнуть в этой стране. За последнее время отношения между двумя странами изменились в лучшую сторону по сравнению 1983 годом, когда 47 советских дипломатов выслали из Франции по подозрению в шпионаже. Наконец, настало пора конструктивных переговоров, на что были готовы обе стороны, времена «холодной войны» сходили уже на «нет». Перемены в политике давали шанс простым людям совершать туры по странам, которые до сих пор оставались для них закрытыми, узнавать многое нового и интересного. Доставив всех в шикарный отель, больше похожий на настоящий дворец, а в последствие действительно оказавшийся таковым, гид простился с группой, предварительно оказав помощь в заполнении необходимых документов в гостинице, рассказав о некоторых нюансах поведения на территории своей страны и договорившись о планах на предстоящий день. Лора поднялась в свой номер на лифте вместе с другими, за ней вскоре носильщик внёс её легонький чемодан, и она, помня о наставлениях, дала ему чаевые, наконец, оставшись совершенно одна. Всё окружающее казалось настолько нереальным, что ей пришлось ущипнуть себя за руку, чтобы поверить во всё происходящее вокруг неё. Она подошла к окну: внизу простирался неведомый ей и загадочный ночной Париж. От восторга перехватывало дыхание, слёзы, навернувшиеся вдруг ни ко времени, защипали глаза. Волшебный город лежал перед ней ярко – освещенный фонарями, что было необычно для неё, а людей на улицах было нисколько не меньше, чем днём. Вдруг, как в сказке, она увидела Эйфелеву башню, красочно иллюминированную и на дальнем расстоянии казавшуюся иллюзорно – воздушной… Но усталость от перенесённого полёта и разница во времени сделали своё дело: глаза уже закрывались помимо воли, так что девушка заснула сразу же, едва легла в постель.

Утром им предложили завтрак в виде «шведского стола», что было непривычно для советских туристов – они просто не знали, что и сколько можно брать, но тут помогла сноровка их деятельной Олечки Петровны, и всё устроилось самым лучшим образом. Затем к ним присоединился экскурсовод, который собрал их небольшую группу, и они отправились в своё первое увлекательное путешествие по Парижу, где каждый камень дышал самой историей. График их экскурсий был весьма плотным – для того, чтобы осмотреть всё, что запланировал их сопровождающий, думалось, не хватит и всей жизни. Но он умудрился так всё скомпоновать между собой и учесть запросы всего контингента, что оставалось только удивляться чудесам его профессионализма. К тому же гид был вполне тактичным и терпеливым, когда дело касалось походов в магазины, он и тут предложил свою посильную помощь женщинам, которые, естественно не могли обойтись без покупок. Прежде всего, Рене, так его звали, решил показать им всю панораму Парижа, а для этого надо было посетить Эйфелеву башню – поистине уникальный шедевр архитектуры. У Лоры душа была охвачена непередаваемыми ощущениями, а творческая натура её буквально жаждала встречи с «прекрасным». Гид начал свой рассказ с истории создания столь уникального сооружения:

– В наше время, спустя столетие, нам с вами трудно даже представить, что строительство Эйфелевой башни вызвало целую бурю возмущения у парижан, считавших, что эта груда металла испортит романтическое лицо их столицы. Какие прозвища только не давали ей тогда: «Фабричная Труба», «Железная Дама», «Кружевное железо»! Из них самым поэтичным было разве, что «Башня – пастушка» или «Пастушка мостов», данное известным поэтом Гийомом Апполинер. Против неё были такие известные люди, как Гюго, Мопассан и Верлен. В подобное просто не верится нынешнему поколению. И вот сегодня спустя столетие вопреки всему башня стала одним из главных украшений Парижа, а имя Гюстава Александра Эйфеля прославилось в века и на весь мир. Поднимемся, товарищи, теперь в лифтах наверх, чтобы увидеть наш замечательный город.

– А вы, Рене, любите свой город – это видно невооружённым взглядом, – заметила ему Лора, оказавшаяся рядом.

– Оля – ля – ля, да! Вы правы – я его обожаю, – улыбнулся он ей, – Поэтому и занимаюсь ремеслом гида и переводчика сейчас, хоть это для меня лишь подработка, чтобы содержать семью. Надеюсь, когда я закончу свой труд и напечатаю книгу, мне не придётся больше водить экскурсии.

– Так вы – историк? Здорово! Моя подруга преподаёт в школе историю… Ей так хотелось поехать вместе со мной…

Рене сочувственно покачал головой и улыбнулся:

– Да, понимаю. Как вы могли заметить, я ещё по совместительству и писатель. А вот мы и на месте… Гос.., прошу прощения, товарищи, проходите не задерживайтесь.

Выйдя на смотровую площадку знаменитой на весь мир башни, Лора с интересом оглядывалась вокруг. Поборов свой страх, она подошла совсем близко к самым перилам. Ощущение опасности от высоты птичьего полёта, холодящей изнутри, завораживало девушку, слегка кружа голову, и она без особого внимания на этот раз, слушая рассказ Рене, не могла оторвать свой взгляд от открывшегося перед ней потрясающего вида: вдали, в самом конце Елисейских Полей виднелась Триумфальная Арка около Площади Звезды. А с самой Площади, словно солнечные лучи с детского рисунка, во сто крат увеличенные, расходились множество других не менее именитых улиц. Прекрасный обзор с башни дарил необычайное удовольствие глазам, вселяя в девушку благоговейное чувство восторженности перед таким множеством исторических, да и просто красивых мест. Солнце золотило крыши домов, придавая им роскошь далёкого стиля «рококо». Лориной группе была даже обещана поездка в Версаль, но было всё не совсем точно, поскольку всё зависело от того, откроется вовремя дворец после внепланового ремонта или нет. Но эти десять дней думалось ей, протекут интересно и без экскурсии в это известное историческое и популярное место. Лоре, конечно, подружки надавали заказов, которые она обещалась выполнить по мере своих сил и надеялась в свою очередь на помощь Рене – их гида. После осмотра Парижа с захватывающей дух высоты, всех пригласили пообедать в местный ресторан, что пришлось весьма кстати – был уже полдень по местному времени, и все уже успели проголодаться. Во время обеда между туристами завязалась весьма доверительная беседа, которая помогла познакомиться всем ближе между собой. Рене, как истинный француз, обладал утончённым чувством юмора, которым щедро осыпал своих подопечных, заставляя хохотать их до колик, создавая тем самым ещё более непринуждённую обстановку. Женщины буквально засыпали его вопросами, где и что им лучше приобрести, а он старался удовлетворить спрос каждой, тем более, что интересы присутствующих дам во многом совпадали между собой. От массы впечатлений, свалившихся на Лору, она едва могла что – либо съесть, в её душе звучала музыка известной песни Эдит Пиаф о вечной любви, живущей в каждом человеке: «Non, je ne regretted rien». Этот победный гимн самой жизни, казалось, напевал даже ветер, дувший на них из распахнутых окон и принесший с Сены капли влаги, оставляя её следы на лицах. Прекрасная половина их группы оживлённо чирикала, обсуждая всё, что попадалось им на глаза: о том, как выглядят француженки – «и совсем не лучше нас красивых», чем питаются французы – «интересно, едят они всё – таки лягушек или нет», и тому подобные вещи.