Юрий Михайлов - Несбывшееся (сборник)

– А ты кто, малой? – спросил второй зэк. – И чё запорами пугаешь, внутрь не пускаешь? Хошь, чтоб мы на моторках к вам причалили, помацали вас малость? Давно ищем свежих да молодых цац…

– А ты не пугай! – голос Константина невольно задрожал. – Мы пуганые! За вас в болотах торчали, с калашами стерегли границу пока вы народ пугали да по тюрьмам вонь плодили… Сам запомни и другим скажи: здесь дети, территория суверенная, мы никого не пустим. И никого не боимся. Точка! А сейчас валите отсюда…

Отошли от ворот на несколько шагов, что позволило вожатому увидеть их в полный рост: парни как парни, среднего роста, худощавые, в каких-то мышино-грязных одеждах, правда, резиновые сапоги заменили на высокие ботинки из кирзы со шнурками. Тот, что выглядел постарше, повернулся к воротам, сплюнул длинной струйкой через зубы, сказал:

– Передай, пионэр : Витаса будут ждать на озере, сегодня, после ужина… Нашего, не вашего, ха-ха-хи-и-и.

В это время к вожатому подошёл Степан Петрович. Он, видимо, шёл лесом, воспользовался проломом в заборе, запыхался, спросил:

– Кто это, Константин, что за люди, что им надо? – по его голосу чувствовалось, как он встревожен, может, даже напуган. – А вы-то что восседаете, как гости? – обратился он к истопникам, – нет бы, встали стеной, дали отпор… Не отсидитесь, если припрёт братва, нейтральных здесь не будет, финн, тебе персонально говорю!

– А чё финн-то, чуть что, сразу Хилтунен… Да, в гробу я видел этих блатных! – и добавил намного тише: – И вас – тоже, всех вместе взятых и по отдельности.

– Пойдём ко мне, Костя, надо переговорить, – сказал завхоз, – я только что на станции был, кое с кем встречался… Успокойся, не стоит их недооценивать, но и паниковать мы не должны.

Большой крепкий дом Степана Петровича с хозяйством, примерно, на сорок соток, располагался за водонапорной башней, недалеко от внутренней бухточки со стороны бывшей фактории, в тихом, уютном, но комарином месте. От столовой и жилых домов обслуги его хозяйство не просвечивалось, мешал крутой откос, ведущий к воде. У крепкого на вид самодельного причала стояло три лодки, все с моторами, одна из них – «дора», большущая, на ней хозяин вывозил овец на острова, до самой осени ходил на рыбзавод.

– Познакомься, Костя, моя Серафима… – представил жену завхоз, продолжил: – Мать, принеси кваску, что-то рановато солнце стало припекать, жди браконьеров: всю факторию облепят, здесь нерестится и живёт камбала, песочек – по душе ей, так зароется, что и не видно её… – а Сам смотрит на Костю, ждёт рассказа о гостях непрошенных.

– Вчера Николай зря выступил, Витасом назвался, просил передать кому-то свою кличку, – Константин был так огорчён случившимся, что даже не скрывал чувств, – в общем, приходили гонцы, позвали физрука на «стрелку» после ужина, прямо к нашему лесному озеру.

– Ничего не надо ему передавать, – вдруг резко сказал, как отрезал, Степан Петрович, – и никуда, естественно, он не пойдёт! А вот нам надо подстраховаться, может, и подготовиться… Слушай, сынок… У меня два ружья и карабин, новый, о котором никто не знает. Ты служил срочную, оружие знаешь, поэтому карабин я передам тебе, но никому его не показывай! С такими, как Хилтунен, любого предательства можно ожидать. Да и других, кроме электрика, мы плохо знаем. Значит, карабин будет у нас в «НЗ», так? Думай, кому из ребят можно доверить второе ружьё, но так, чтобы он ни по каким параметрам нас не подвёл. Усёк, как говорит один из моих внуков?

– Усёк, но надо подумать, немножко…

– Не тяни, как надумаешь, присылай парня ко мне, я ему всё покажу и расскажу, даже пару раз дам стрельнуть в амбаре, хотя патроны надо беречь: когда приедет директор – неизвестно, на станцию бежать бесполезно, кроме пьяного участкового, никого там не найдёшь… Вот так вынуждены жить, Костя, дорогой ты мой человек. Как хорошо, что ты свалился на наши головы! Сколько у тебя мужиков-то?

– С Сашкой Мухиным, перенёсшим ДЦП, ноги у него заплетаются, вместе со мной – десять…

– Вот и слава богу, это уже сила. Перед ужином давай-ка соберём всех ребят, кое-кого из рабочих я приведу, обговорим вкратце, без нервов и воплей, ситуацию: кто и где будет дежурить, на каких постах, как патрулировать будем, где у нас узкие места, кроме провала в заборе за клубом ещё навалом таких дыр и дырищ…

– Неужели посмеют напасть? – до конца не мог поверить вожатый. – Ведь в соцстране живём, с лучшей в мире милицией и системой колоний и тюрем… Нет, не могу поверить, среди зэков тоже люди есть… Ну, скажите, Степан Петрович, есть? Неужели на детей и женщин могут напасть?

Вопрос остался без ответа. Степан Петрович сосредоточенно проверял патроны, отделял те, что с жаканом, влево, с дробью – вправо. Запрятанный в промасленную ветошь не очень внушительно выглядел карабин «Лось». Но Костя слышал, что у охотников Севера имеется эта модель, промысловики оценивают его хорошо. Сильное и страшное оружие…

Директор выскочил из кабины водителя почти на ходу, не доезжая до столовой, огляделся по сторонам: никого, тихий час, все по корпусам и кубрикам. Спали – не спали, второй вопрос, но территория выглядела вымершей.

«Скорее всего, Степан Петрович у себя, отдыхает. Зайду к нему, хорошо, что райисполком угостил не только водочкой, но и накормил от души», – думал директор, жалея, что опять надо топать по песку. На тропинке, ведущей от моря к дому завхоза, показалась собачья будка, да, что там скромничать, дом малогабаритный с огороженным загоном. Директор знал, что завхоз держит семейство лаек, похоже, у него уживалось не одно поколение одновременно: и молодые, и старые, при хозяине дружелюбные с людьми, но без него страшновато подойти к жилищу, хотя ясно, что они не перескочат загородку вчеловеческий рост.

– А вы познакомьтесь с вожаком, вот он, Нордом зовут, – стоял у забора и улыбался Степан Петрович, – я щас представлю вас, пусть понюхает, вот потрите руки ветошью, если курили или алкоголь был, лучше не дышите на него: терпеть не может…

Завхоз снял с досок старое, высохшее на солнце кухонное полотенце и, предварительно потерев свои руки, протянул его директору, затем открыл калитку в загоне, сказал как-то по-товарищески:

– Норд, ко мне, не ленись, давай, познакомься с нашим вожаком…

Смирнов сделал несколько шагов навстречу немигающим голубым глазам крупной собаки, лохматой, с шерстью, где преобладали стальные и графитовые цвета, поднял руку и замер, не зная, что ему дальше делать и что будет с ним в следующую секунду. Норд обнюхал руку, лизнул кончики пальцев, подошёл и ногам директора и приложился правым боком. Знакомство состоялось, зверь, иначе его не назовёшь, удалился к своей стае. Завхоз продолжил разговор: