Марат Тагалин - Времени общий поток – Откровение. Против течения

Когда Ханна закончила работу с усыплённым Майером, они посадили его на заднее сидение летающего автомобиля и отправились за остальными. Следующим был Герман Штраус, который находился в кафе возле фонтана со своей девушкой, гадая как бы сделать ей предложение, чтобы она вышла за него замуж. Не судьба. Одно незримое касание не дало молодому человеку принять судьбоносное решение, и теперь ему не суждено было сбыться. Его невеста собиралась уезжать в Берлин, где её ожидала должность юриста в частном банке, от которой она бы отказалась – только здесь и сейчас.

Последним оказался Клаус Бисмарк. Он находился в больнице на приёме у врача, который изучал рентгеновский снимок грудной клетки пациента. На изображении отчётливо были видны трещины на двух рёбрах. Больничный отменяется. Чистильщик сделала свою работу, сменив ненужные воспоминания на те, которые должны были быть у него и у тех людей, с кем в этот день ему пришлось случайно столкнуться.

Теперь на заднем сидении располагались три человека, проживавшие пока несостоявшийся несчастный случай в сновидениях по нескольку раз, чтобы закрепить настоящую память для предстоящих событий, что их ожидают после восстановления отрезка истории. Обратный путь должен был пройти быстрее, но Ханна почему-то погрузила машину в плоскость замедленного течения времени и закрыла машину вместе с ними в небольшом «капкане времени», усилив его блокировкой, чтобы никто не смог их подслушать. У этого дополнения имелись и минусы – сейчас они не могли связаться с остальной группой и руководством.

– Зачем ты рассказал Архиватору о Змее? – выпалила свой вопрос Ханна обеспокоенным голосом, сердито посмотрев на него карими глазами. – Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться?

– Успокойся, – сказал Жан как можно мягче и взял её за руку. – Я должен был рассказать обо всём, что случилось, тем более я никогда не предам нашу работу.

– Ты не понимаешь, насколько эти Архиваторы опасны! – продолжила она стоять на своём. – В них нет ничего человеческого.

– Кто знает, может, и они когда-то были людьми… – не согласился он с ней, вспоминая недавние размышления Архиватора. – Мы ведь не знаем, кем был наш Архиватор, перед тем как стать живой тенью.

– Это всё лирика, – отмахнулась она и стала рассказывать то, что ему не положено было знать. – Многое изменилось за эти годы в Потоке. Штат сотрудников служб Потока становится всё меньше и меньше. Процент найденных неинициированных людей только за этот год упал на тридцать процентов. Ещё все эти операции зачистки среди своих же сотрудников за малейшее подозрение в лояльности к ренегатам. Это ведь тоже отражается на нашей работе. У меня плохое предчувствие, Жан. Я чувствую, что что-то случится. Что-то плохое, и не могу…

– Спокойно, – прервал её Жан, чтобы она не закатила истерику. – Со мной ничего не случится. У нас с тобой всё будет хорошо. Главное соблюдать наши правила, и никто о нас не узнает, пока я не достигну уровня Корректировщика Парадоксов. Всего-то девять лет подождать.

– А что если Архиватор догадывается? – испуганно спросила девушка, вспомнив недавнюю перепалку с грозой Лжепророков и ренегатов.

– Успокойся, – попытался успокоить он Ханну. – Дыши глубже. Всё дело в напряжённом графике. Скоро закончим с этим парадоксом, и ты вернёшься домой в своё столетие, отдохнёшь, развеешься в каком-нибудь шикарном ресторане с ухажёром из настоящего будущего.

– Моё будущее ужаснее твоего настоящего, – прошептала она. – Наше бессмертие как проклятье.

– Не скажи. Тебе не грозят морщины и прочие букеты старческих болезней, а в остальном, да – это настоящее проклятие.

– Тебе ведь это тоже не грозит, – улыбнулась она, зная, что Корректировщикам вне исторического отрезка времени суждено жить в том возрасте, в котором их инициировали. Но в отличие от остальных каст, некоторым из них суждено прожить чуть больше семидесяти лет, если они, не достигнут полноценного бессмертия.

– Не грозит, – согласился с ней Рекрут, но всё-таки развеял её мечты, решив рассказать то, что узнал о своём будущем на предварительном осмотре в Медицинском Центре на Нейтральной Территории, где изучили его физические и энергетические показатели. – Я в числе тех, кому не дано прожить больше семидесяти лет. Увы, но мне, как и другим счастливчикам, не достичь этой планки бессмертия старейших Корректировщиков.

– Предварительный осмотр не так надёжен, в отличие от полноценной медкомиссии, которую ты пройдёшь, когда достигнешь следующего уровня, – не захотела соглашаться она с его выводами – Они не раз ошибались по этому поводу.

– Верно, – усмехнулся он, добавив к её аргументам ложку дёгтя. – Всего лишь с двумя Корректировщиками, один из которых теперь – мой непосредственный начальник, а другой был отправлен в Чистилище за предательство тысячу лет назад до моего рождения.

– В отличие от человечества наше будущее никому неизвестно, – отстранилась она от него, видимо, обидевшись, что он не умеет мечтать.

Пару минут они ехали молча. Ханна медлила с тем, чтобы снять окружающий их «капкан времени», и Жан решил примириться с ней, пока было время.

– Хотя, кто знает, может ты и права, Ханна… Может быть, кому-то и вправду суждено стать третьим бессмертным Корректировщиком вопреки медицинским отчётам.

Ханна с недоверием посмотрела в его сторону и захотела что-то сказать, как вдруг кто-то обхватил его шею и придавил к спинке сидения, пытаясь задушить. Посмотрев в зеркало заднего вида над обзорным стеклом, он увидел Германа с закрытыми глазами, который был под властью Лжепророка. Рекрут сразу нажал на тормоза, погружая себя, Ханну и оставшихся двух пассажиров на заднем сидении в плавное течение времени, чтобы никто из них не пострадал из-за мгновенной остановки автомобиля.

Хватка лунатика ослабла, и как только это случилось, Жан остановил для него течение времени, чтобы Единица не расшибся об спинку водительского сидения и, развернувшись, обрезал тонкую призрачную нить у него над головой ребром ладони. Теперь Лжепророк нескоро или вообще никогда не сможет вернуть под контроль эту марионетку из-за разрыва связующей астральной нити с его сознанием, что зависит от того, насколько был силён паразит. Но то, что он увидел на заднем сидении, повергло его в шок. Бисмарк сиял чёрно-багровым огнём изменившейся ауры, принадлежавшей одному из опасных созданий Потока – Лжепророку.

В последние доли секунды Рекрут успел создать вокруг себя и Ханны «монолиты времени», вложив большую часть своих сил в её защиту и вычерпав половину из остатков своих резервов. Через мгновение его «монолит» затрещал, словно стекло, и покрылся багровыми разводами под натиском сильного ментального удара. Жан вылетел из машины через лобовое стекло и приборную панель с карбоновой крышей вместе с сидением, обломками и осколками того, что он пробил, укрывшись в защитной капсуле.