Вилли - Индийская мышеловка

Дальше, как всегда, наступила ночь. Я нагрел воды кипятильником и пошел мыться в кирпичную пристройку. Запер дверь и, дрожа от холода, стал намыливать себе бока.

Если встать на цыпочки, то в маленькое окошко, в котором нет стекла, видна долина. Я все подумываю туда как-нибудь спуститься, да все ленюсь. К тому же отсюда она выглядит великолепно, и мне не хочется в ней разочароваться, как в здании Ленэнерго на Ленинском проспекте, в Санкт-Петербурге. У этого здания такая подсветка, что кажется – если идешь рано утром или поздно вечером, – кажется, что там не работа, а сплошное веселье. Вечный праздник! А вот если подойти поближе и рассмотреть получше, то становится ясно, что это самое обыкновенное убогое здание и никакого веселья там нет и в помине. Просто иллюзия. Вот так и с Индией.

В один из дней на моем склоне возникли две фигуры: парень и девушка. Просто и нагло ворвались на мой склон. На мой одинокий, отделенный густыми кустами и деревьями от остальной деревни, в меру крутой и в меру пологий склон. Им, этим двоим наглецам, на вид лет по двадцать пять – двадцать семь. Девушка с кудрявыми, пшеничного цвета волосами, собранными в хвост, в пестрой индийской юбке и зеленой флисовой толстовке. Парень – смуглый, с недобрым взглядом, глаза в тени под панамой, от этого взгляд становится еще более отталкивающим. Само собой, он небрит.

Парень и девушка кинули свои рюкзаки под куст недалеко от помойки, где по ночам ошиваются гауры, и пошли, по-видимому, искать себе жилье. Ни «здрасти», ни «до свидания», – ничего.

Ну а я пил кофе с крекерами, сидя на крыльце, и гладил свою гончую. Я сразу понял, что это русские. По глазам. Взгляд у этого парня был слишком дикий. Он словно всем вокруг бросал вызов. Этакая бойцовская рыбка. Ему, наверное, и невдомек, что всем наплевать, что эта деревня – не банка с пауками.

Прошло минут, наверное, тридцать или сорок, прежде чем они наконец вернулись за своими рюкзаками. Девушка заметила меня, сидящего на крыльце. Она улыбнулась и стала подниматься ко мне. Парень остался недобро хмуриться у кустов с рюкзаками. Девушка оступилась, попав ногой в ямку, но не упала, а лишь засмеялась, подумав, наверное, что выглядит неуклюжей. В целом, так и было. Совсем неуклюжая девчонка, забавная… и вроде бы веселая.

– Привет. Ты не знаешь, тут где-нибудь можно снять комнату рупий за двести? – спросила она по-английски.

– Нет, здесь это нереально. У них фиксированная цена – четыреста рупий… Хотя некоторые пытаются сдавать и за пятьсот и за шестьсот рупий. А за двести – нереально. Я сам тут полдня искал домик подешевле, пока не понял, что они, местные, сговорились, – сказал я по-английски. – А ты случайно не из России? – сразу добавил я.

– Да! А ты что, тоже из России? – продолжала она говорить по-английски.

– Да, – ответил я по-русски, и она засмеялась.

– Меня зовут Катя, – протянула она руку, и я пожал ее.

Рука была теплая и приятная на ощупь. А мои руки вечно холодные, точно такие же холодные, как и мои ступни.

– Я Уильям, – сказал я.

– Уильям из России? – удивилась она.

А я давно привык, что все удивляются. Одно время меня это раздражало, а потом я устал раздражаться. Это уже смешно. Что тут такого? Ничего необычного!

– Да, – говорю я, – папа увлекался Шекспиром в молодости. Вот. Меня зовут Уильям Александрович Страхов, – сказал я как бы с неохотой.

Иногда я даже и не объясняю ничего. Сколько можно удивляться уже?! До бесконечности?

– Да уж, – снова засмеялась она и оглянулась на сурового парня внизу, у рюкзаков. – Может, посоветуешь, где лучше снять комнату?

– Да, да, конечно! Посоветую. Тут есть неплохой домик. Двухэтажный! Там первый этаж свободен. Скоро придет хозяин… – сказал я. – Это вон там, – махнул я в сторону двухэтажного домика Семы.

– Отлично, – она снова посмотрела на парня. – Денис, – крикнула она ему вниз, – давай поднимайся.

Парень недовольно поплелся вверх по склону, к нам.

– Это Дэн, – сказала Катя.

– Уильям, – представился я и протянул ему руку.

Он недовольно пожал ее и уселся на бревно возле костра. Занял мое обычное место… Катя последовала его примеру, а я остался стоять возле крыльца.

Несколько минут мы молчали… Я не знал, что им сказать. Они принесли с собой что-то вроде уныния пополам с напряжением. Вдруг я почувствовал ту гадкую разновидность неуверенности в себе, из-за которой тебе обязательно надо что-то делать или говорить, чтобы чувствовать себя нормально в компании, чтобы молчание не становилось тяжким. Это чувство давно меня не посещало, и я даже поверил, что полностью от него избавился. А вот, оказывается, и нет.

В последние месяцы я мог молчать с кем угодно, и мне не было при этом некомфортно. «Должно быть, – подумал я, – все из-за того, что я давно не видел соотечественников и мне не хотелось выглядеть нелюдимом». Когда я это понял, мне стало наплевать и молчание перестало тяготить меня. И я мог говорить, а мог и не говорить.

Потом я вдруг вспомнил про бизонов и захотел рассказать Дэну и Кате… Но тут я увидел, что к нам направляется хозяин. Он, как всегда, улыбался, растягивая свой рот и черные густые усы. Хозяин нес мне дрова. Целую большущую вязанку дров и бутыль голубого бензина! А я уже подготовил триста рупий без сдачи. Двести – за дрова, сто – за бензин.

– Хеллоо, – звонко сказал хозяин, можно сказать, пропел.

– Хеллоо, – так же звонко ответила ему Катя и улыбнулась.

– Эти ребята хотят снять комнату, – сказал я хозяину.

– Окей, окей, ноу проблем, ноу проблем, – сказал он. – На какой срок? – обратился он к Кате.

– Хм… ну, пожалуй, дней на десять, – ответила Катя.

Дэн все молчал и хмурился.

– Оке, оке (ударение на о), – хозяин закачал головой из стороны в сторону. – Четыреста рупий в сутки.

Дальше они начали торговаться, и, надо заметить, Катя делала это вполне себе неплохо. Но, как я уже упоминал, местные сговорились, и хоть ты тресни, а не собьешь цену. Четыреста рупий за двоих, триста рупий за одного.

«Оу! Что?! Что я только что сказал?! Вот это да! Хм…» И тут я понял, что, с тех пор как уехала Кристина, я ежедневно переплачиваю по сто рупий. Балда! Надо бы разобраться и вернуть разницу! Я же не какой-нибудь там миллионер, у меня просто-напросто нет работы и в ближайшее время не будет. Надо экономить!

Я подождал, пока они закончат торговаться, и сказал хозяину, что живу один, а плачу за двоих. На что хозяин, не задумываясь, ответил, что этот домик в любом случае стоит четыреста, поскольку лучшего вида во всем Тамил-Наду не сыскать. Ну я вам про виды уже говорил. Ладно, в этом он прав, за виды можно и переплатить. Но все-таки я думаю, что меня опять надули, как и всегда в Индии. Здесь тебя всегда дурят, на каждом шагу. Как сказал Маркус, к этому надо привыкнуть. Если ты не примешь Индию такой, какая она есть, путешествие по ней превратится для тебя в тяжелую работу. Так сказал Маркус.