Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 2

Мелисса посмотрела на Габриэль расширенными глазами, и Габриэль показалось, будто внутри зрачков Мелиссы она видит только страх, вздымающийся острыми пиками, словно волны во время яростного шторма. Габриэль пробормотала, отдавая всем команду:

– Ждать нас никто там не собирается… что ж, девочки, вперёд…

Но у неё самой вяло начали подрагивать колени, когда она преодолела несколько первых ступеней и вдруг почувствовала, что не в силах переступить порог… Даже Оона, столь взволнованная, выглядела намного более собранной и сосредоточенной. Она взяла Габри под руку и помогла войти, но Габриэль озлобленно выдернула свою ладонь и, прихрамывая, неуверенно двинулась впереди всех, как будто маяк, указывающий морским путникам дорогу.

У дверей кабинета биологии собралась половина класса. Несмотря на то, что каждое лицо, на которое падал взгляд Габриэль, выглядело основательно напуганным, ни один голос не смел потревожить укрывавшую коридор тишину. Барбара сосредоточенно пролистывала учебник снова и снова в бешеном ритме, не останавливаясь. Амелия Факт, кусая губы, смотрела в потолок. Дэвид Ди и Джим Поллес поочерёдно метали друг в друга растерянные взгляды. Пятнадцать минут… десять…

Мелисса, кусая губы, остервенело бормотала что-то себе под нос и то и дело сверялась со справочником Ооны, который та услужливо пододвигала к её носу. Сама Оона напряжённо сдвинула брови и закусила губы, её лицо было бледным и страдающим, словно в её голове возились мысли, там не помещавшиеся, но старавшиеся устроиться удобнее. Джоанна глубоко вздыхала и крепко жмурилась, а потом резко открывала глаза и быстро, бегло и невнимательно осматривала каждого своего одноклассника и каждую одноклассницу, пол, стены, потолок, роковую табличку на двери… Габриэль утомлённо вздохнула про себя: «Когда меня окружают эти несчастные лица, такие, какие наверняка были у преступников из прошлого, которых возводили на эшафот, мне начинает казаться, что там, за этой дверью, меня действительно ожидает нечто невероятно гадостное».

Десять минут… пять… три…

– Проходим в аудиторию, класс! – громко сказала госпожа Страйпер, появившаяся на пороге кабинета. – Оставьте сумки за порогом… мистер Поллес, третья парта в левом ряду. Мистер Фэй – пятая парта, центральный ряд. Мисс Эстелл, Джоанна… да, мисс Эстелл, Вы садитесь за третью парту во втором ряду слева. Мисс Эстелл, Мелисса – первая парта, второй ряд справа.

Мелисса и Джоанна, обменявшись печальными взглядами, расстались и разбрелись на указанные им места. Госпожа Страйпер пропускала их вперёд медленно, каждого снабжая своим указанием и рассылая по местам. Она разъединяла друзей, родственников и влюблённых – это могло бы показаться трагичным, если бы не было столь необходимо с практической точки зрения. Габриэль остановилась возле госпожи Страйпер, покорно ожидая своего приговор.

– Мисс Хаэн, Габриэль, – госпожа Страйпер задумчиво побарабанила себя пальцем по губам, но затем, видимо, озарённая решением, громко велела: – Мисс Хаэн, Ваше место в центральном ряду, за первой партой. Мисс Оона Хаэн, крайний правый ряд, шестая парта.

Габриэль потащилась к своему месту, не озвучив никаких возражений, которых у неё, в принципе, и не имело права быть. После той подготовки, что ей пришлось пережить под строгим и безжалостным началом у Люсинды, она потеряла всякий страх ошибиться. Хотя сомнения, связанные с переживаниями по поводу итоговых работ, никогда не были свойственны Габриэль. Она воспринимала каждый экзамен как нечто необременительное и не совсем страшное, потому не позволяла себе впадать в депрессивно-подавленное настроение, как Оона, для которой что-то новое, пусть даже это было бы купленное матерью в подарок платье, не вписываясь в её идеально устроенный мирок, приносило страдания.

Габриэль не ожидала от госпожи Страйпер никаких новых слов по поводу того, что им надлежало сделать на этом экзамене. Всё происходило по давно установленному шаблону – как она подозревала, уже немалое количество лет. Белые экзаменационные листы и ручки мягко легли на стол каждого студента в классе, госпожа Страйпер вернулась на середину кабинета и звучно объявила:

– Начали!

Габриэль равнодушно просматривала вопросы.

«К типу Хордовых относятся следующие животные из списка…»

«Соотнесите каждое животное из столбца А с классом из столбца Б…»

«Укажите число кругов кровообращения у Рыб: а) 1, б) 2…»

«Перечислите особенности строения тела Птиц, связанные с их приспособленностью к полёту…»

Габриэль редко приглядывалась к таким простым вопросам. У неё в голове снова начали просыпаться самые неприятные мысли и воспоминания, и для того, чтобы их заглушить, она должна была занять себя максимально сложным и максимально интересным заданием, но таких в этой экзаменационной работе, к сожалению, не было. Она любила и понимала математику, но ещё больше любила и понимала она биологию, хотя уровень собственных знаний казался ей неудовлетворительным для того, чтобы всерьёз начать изучать этот предмет а, уж тем более, попробовать побиться вместе с именитыми учёными над загадками, которые даже они не могли разгадать. Габриэль лениво водила ручкой по черновику, одним глазом кося в сторону заданий. Они были напечатаны ровными чёрными буковками, мирно тянущимися через белое бумажное поле, и для Габриэль не составляло никакого труда ответить на тот вопрос, что они формулировали, сливаясь друг с другом и превращаясь в слова и предложения. Она быстро покосилась на Мелиссу – та сосредоточенно чесала в затылке кончиком ручки, выданной госпожой Страйпер, и ломала над чем-то голову. Габриэль осмотрела аудиторию. Судя по её наблюдениям, она была единственной в классе, кто не чувствовал никаких затруднений в том, чтобы выбрать правильное решение или же дойти до него самостоятельно. У Гордона Фэя было несчастное лицо, как Габриэль показалось, оно было даже более несчастным, чем на математике. Джоанна перемигнулась к Ооной, что-то придумала и старательно приникла к своей парте. Амелия Факт не поднимала головы, кончик её ручки смешно подпрыгивал над её плечом. Габриэль поймала себя на том, что свою ручку ей хочется изгрызть, несмотря на то, что это явно не придётся по нраву госпоже Страйпер, которая эту ручку ей выдала.

«Я волнуюсь? – спросила она себя и ненадолго замерла за партой, прислушиваясь к своим ощущениям. Даже неугомонные мысли, связывавшиеся друг с другом в бесконечную лестницу, ей удалось утишить, и тогда ответ пришёл к ней. – Нет, – решила Габри, наконец, – да и зачем бы я вдруг стала?..»

Ещё совсем немного времени прошло, и госпожа Страйпер, с торжественным видом покидая своё место за столом, откуда она проницательным взглядом окидывала прилежных – и не совсем – учеников в поисках нарушителей правил, объявила: