Альберт Исаев - Стена

Выходя из подъезда, Саша сразу прибавил шаг – придётся поспешить, чтобы успеть на поезд. Стараясь не отставать от брата, маленькая Ксюша почти перешла на бег. Холодный утренний воздух неприятно морозил щёки. Прорезиненные сапоги сильно скользили по чуть влажному, подтаявшему снегу – зима в этом году не очень-то спешила отдавать полномочия и сейчас, в конце марта продолжала своё активное сопротивление весне. Однако все приметы были против того, чтобы стужа задержалась в Северном Саратове ещё на одну неделю: ослепительное солнце уже вовсю играло своими яркими лучами в мокрых снежинках, подтапливая образовавшийся на снежных сугробах в ночные заморозки тонкий слой наледи. Кристально чистое небо радовало глаз своей насыщенной голубизной. На кустах возле домов уже вовсю набухали почки, ожидая момента, когда уже сгинет их снежный плен, впустив на своё место тепло и весеннюю свежесть. От местами плохо утеплённых труб теплотрассы заметно парило, создавая в холодном зимнем воздухе туманную завесу, а в образованной автомобильными шинами колее из-под толстого слоя утрамбованного снега кое-где уже проглядывал мокрый асфальт.

Весенними переменами повеяло и от домов: некоторые люди уже повесили в своих домах занавески, кое-кто выставил на балкон первую рассаду, чтобы потом, ближе к маю, отправиться на свой дачный участок и там продолжить горбатиться с овощами. Однако Саше, и наверное, не только ему бросалось в глаза кое-что другое: значительная часть квартир пустовала. Где-то выбитые, где-то заколоченные фанерой, а иногда видимые только ближе к вечеру, когда в обитаемых квартирах зажигался свет, «мёртвые», пустые окна их занимали от трети до половины от всех многоэтажных домов в округе. За каждым из них своя история: кто-то эвакуировался из проглоченного войной города и так и не вернулся, кого-то настигла шальная пуля, а кто-то просто уехал – успел до введения здесь военного положения. Признаться честно, такое количество совершенно свободной жилой площади отнюдь не внушало уверенности в завтрашнем дне. Порой Саша и сам размышлял – почему они не уехали? Зачем остались – в полуразрушенном, побитом войной обломке города? Была же возможность: до возведения Стены покинуть Северный Саратов мог любой желающий! Вот только куда? Кроме папы, в других городах родственников у них не было: бабушка в деревне – но там даже школы нет, не то что работы. Выходило так, что особого выбора они и не имели – покинув дом, семье из трёх человек было бы попросту некуда податься. Одни, без денег, без крова, без надежды на лучшую долю, их ждала бы куда худшая судьба, чем здесь. Не сказать, что Александру было не на что жаловаться, но он сам всегда был согласен, что это лучшее, что они могут себе позволить и этим порой успокаивал самого себя.

По лужам, по бордюрам, по отдельным пятачкам проглядывающего из-под снежной каши асфальта спустившись с холма, брат с сестрой свернули с дороги на немного странный, зигзагообразной формы, крытый зелёными полимерными полукольцами пешеходный мост. Построенный ещё в те времена, когда в городе даже не планировалась сеть метро, изначально он предназначался для посадки на пригородные поезда и перехода через станцию железной дороги. Вскоре один из выходов был передан под станцию выросшего за каких-то двадцать лет Саратовского метрополитена, а уже после войны железнодорожный вокзал «Саратов-1» оказался блокирован войсками «колонистов». Станция «Трофимовский-1» стала конечной – не только для электричек, но и для всех поездов, следующих в город. Так, спустя всего два десятилетия после возведения узенький пешеходный мостик стал крупным узлом пересадки – а станция «Московская», по сути своей, полным аналогом столичному «Выхино». Сотни, тысячи людей каждый день пересаживались здесь ранним утром с железной дороги на метро, а вечером – наоборот. Вот и сейчас не успели Саша с Ксюшей и глазом моргнуть, как встряли в утренней пробке перед единственной парой турникетов на вход.

– Чёрт! – громко ругнулся Александр.

– Не ругайся, Саш! – писклявым голоском отчитала его сестра.

– Да сейчас поезд придёт, мы в него просто не влезем! – продолжал громко, во весь голос возмущался он, на что Ксюша спросила:

– А ты можешь что-нибудь изменить?

Несколько человек из очереди оглянулись: надо же – маленькая девочка строит такие взрослые, логичные выводы! И только сам Саша знал всю подноготную этой фразы: мелкая просто подслушала её у мамы, когда та его за что-то отчитывала, и с тех самых пор всё время использовала, порой даже невпопад, когда он на что-то ругался. Тем не менее, сцена заметно остудила пыл старшего брата – в конце концов, ругаться с ребёнком на людях себе дороже.

Наконец подошла их очередь – быстро подхватив Ксюшу на руки, чтобы та прошла бесплатно, Саша приложил свой школьный проездной к турникету. Пластиковые челюсти железного монстра снисходительно пропустили их на платформу. Быстро спустившись по лестнице на потрескавшуюся бетонную плиту, глазам предстало обычное для утра зрелище: скрывшись под навесом, больше сотни человек стояли с правого края, глядя куда-то назад, и терпеливо ждали, когда наконец приедет заветный поезд в центр. И надо сказать, не напрасно – ровно через пять секунд в правое ухо Сашу ударила волна воздуха, а через мгновение на полной скорости мимо промчался состав. Кому-то громко сигналя, знаменитая «серебряная стрела», сцепка из шести вагонов медленно затормозила и остановилась последней дверью точно напротив их с Ксюшей.

– Быстрей!

Подбежав к вагону, Александр с сестрой поспешно встали возле уголка места посадки. Вагон приехал наполовину пустой, как это часто бывало, и сразу запрыгнув в открывшуюся дверь, старший брат Ксюши сумел посадить ребёнка на свободное место в дальнем углу.

– Станция «Московская»! – противным механическим голосом объявил диктор.

Люди с платформы бурным потоком хлынули в поезд. Мужчины, женщины, старики, дети, школьники, студенты – жители пригородов всех мастей дружной толпой в считанные секунды заполнили каждый свободный квадратный метр светло-синего пола вагона.

– Ух! Классно-то как зашли – радовался Саша, глядя, как толпа растекается по салону, занимая все свободное пространство.

– Ага, классно! – громко поддакнула ему Ксю.

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – «Молодёжная».

Металлические двери с квадратными окнами тихо сомкнули свои створки и, протяжно зашипев, состав плавно тронулся с места. Стук колёс по старым железнодорожным рельсам слился воедино с чуть слышным откуда-то снизу шумом электромотора. Гремя сцепками своих шести вагонов, «серебряную стрелу» слегка закачало из стороны в сторону. Несмотря на то, что скорость поезд набрал приличную, внутри было довольно тихо – тишину нарушал только чей-то говор где-то спереди. Слегка прижатый людьми к двери кабины Саша цеплялся за поручень, стараясь не потерять из виду и иногда криво улыбаться довольно болтающей своими маленькими ножками в углу Ксюхе. Везёт ей: маленькая, потому и сидит – не то что старший брат.