Альберт Исаев - Стена

Но тут Настасья, слабо улыбнувшись глазами, сказала ему:

– Рада, что ты пришёл…

И у Саши само собой вырвалось:

– А я вот что-то не очень!

Кулаки юноши судорожно сжались, пульс невыносимо больно застучал где-то в висках. Взгляд рыжей ведьмы по ту сторону Стены сразу сник.

– Понимаю. Понимаю, ты злишься…

– Да ни черта ты не понимаешь! – тут же перебил её бывший парень, – Я тоже какое-то время не понимал. А потом понял – понял, кто ты такая и кто ты на самом деле. И что зря я вообще тебя встретил. Зря!

В лице Настасьи промелькнула тень страха:

– Постой, Саш…

– Ну уж нет – сама хотела со мной встретиться, так получай! – бесился он по другую сторону стекла, – Ты просто скажи: как? Как у тебя вообще хватило совести? После всего, что было? Думала, снова тебя увижу и завизжу от радости – как малолетка, буду прыгать и радоваться, что ты снова нашла меня? Думала, ждать буду тебя, как верный пёсик, Хатико недоделанный? Или просто захотелось повеселиться? Поиграть с когда-то забытой игрушкой?! Посмотреть, как тот, кому ты вонзила нож в спину, гниёт в четырёх стенах? Порадоваться, что все прошлые козни сошли тебе с рук – ответь, Настя?

– Не называй меня Настя, – тихо попросила его Настасья, – Пожалуйста, Киселёв…

– Ах, мы теперь на фамилии перешли! – снова вспылил Александр, – Ну что же, буду тебя Рыжова называть – тебе, кстати, больше не идёт!

Большие глаза в контактных линзах испуганно вытаращились.

– Послушай, Саш…

– Нет, это ты меня послушай – перебил её человек из другой страны, – Здесь и сейчас. Раз уж ты всё равно притащила меня сюда, я использую оставшиеся минуты по максимуму – чтобы ты наконец узнала, как я тебя ненавижу.

На лице Настасьи появилась жалостливая гримаса.

– Я две недели – две недели пытался поговорить с тобой. Названивал, сообщения слал: на почту электронную, на телефон – всюду! Даже в школу к тебе припёрся, за что меня там чуть не побили, между прочим. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы просто понять, почему ты так со мной поступила?

– Я…

– Я же никогда тебе ни в чём не отказывал. Старался, как мог. Делал всё, чтобы ты была счастлива: в кино сходить? Да не вопрос! Помочь с чем-то в школе? Без проблем! Поговорить о наболевшем? Только щёлкни пальцем! Я всегда был рядом. Готов был помочь, уступить в чём-то, надеясь, что я тебе так же нужен, как и ты мне! И этим ты мне отплатила?

– Саш…

– Чего стоило просто поговорить? Сказать, что такого случилось? Признаться во всём с глазу на глаз? Да, тяжело, да, трудно, но я бы понял – понял тебя и постарался исправить то, что смогу, ну а если нет, то хотя бы принять это. Мы бы даже танцевать, может, продолжили бы – пусть и не парой, но всё равно! Тебе же это нравилось, я это знаю – так чего стоило просто признаться? Сказать в лицо: «Пшёл вон! Надоел уже, отброс!»

С каждой фразой Саша всё больше выходил из себя – всё, что накипело, наболело за долгие два года, то, что долгое время держал в себе, разом выплеснулось на девушку по ту сторону Стены. Все эти годы держал себя в узде, но когда снова увидел эту рыжую ведьму перед собой, просто не смог сдержать эмоции – жгучая, невыносимая ненависть к Настасье перелилась через край. Всё больше повышая голос, старшеклассник уже надрывал голосовые связки, продолжая орать на ту, чьё предательство стало для него началом конца.

– Тебе ведь без разницы, что из-за войны у меня больше нет отца. Что моя сестра, чуть что, замыкается в себе и молчит по нескольку дней. Что моя мать надрывается каждый день, просто чтоб с работы не попёрли. Что я сам вряд ли поеду на учёбу туда, куда мечтал, просто потому что не тяну по финансам! Ну как тебе теперь – хорошо, смотрю, живётся в Колонии, предательница!

Настасья тем временем медленно сползала на пол:

– Саша… Пожалуйста…

– У тебя осталось всего полторы минуты – яростно прошипел, глядя на таймер, Саша – И за эти полторы минуты я хочу услышать ответ всего на один-единственный вопрос: зачем ты вообще сюда припёрлась? На кой хрен я тебе спустя два года сдался? Какой колдун дал тебе такую смелость, ведьма? – проорал он последние пару слов так, что чуть не охрип.

На несколько секунд в кабинках по обе стороны Стены наступила гробовая тишина. Испуганная и шокированная, Настасья окончательно исчезла из поля зрения Саши. В какой-то момент ему показалось, что он слышит тихие всхлипы, но ни на йоту этому не поверил: слишком много он видел и слышал, чтобы теперь снова верить этой грязной лжи. Когда-то отвергнутого, Александра всё ещё разрывало от ненависти и каждый глоток воздуха лишь усиливал эту безумную злость. Сердце колотилось как бешеное, дыхание стало рычащим и непонятно, как парень до сих пор не проломил стекло, чтобы задушить эту мерзавку.

Наконец, где-то спустя пол-минуты гостья из-за Стены снова показалась в окне кабины. На лице Настасьи не было ни слезинки, что окончательно убедило Сашу: она ни капли не раскаивается и не сожалеет. А значит, всё зря – абсолютно все его слова прошли мимо ушей.

– Я… Я просто… – тихо, нерешительно пропищала она.

– Что? Что? – уже не так громко, но всё равно злобно спросил Александр.

– Погоди секунду!

Девушка снова исчезла где-то внизу, но через несколько секунд вновь появилась в его поле зрения – на сей раз Настасья держала в руке маленькую бумажку и перьевую ручку. Короткий взгляд на таймер в углу – ещё сорок секунд.

– Пожалуйста, Саша – южанка усердно принялась что-то строчить на бумаге, – Прошу тебя, умоляю: приди завтра, в семь часов вечера – вот по этому адресу.

И развернула записку в сторону Саши. Слегка прищурившись, сквозь толстое стекло Александр увидел написанный характерным косым, витиеватым почерком адрес:

«Проспект Кирова, 11, в холле»

Ровно через три секунды сообразив, о каком месте идёт речь, Саша буквально оторопел: да это же… северная часть города! С кем он там должен будет встретиться? Она же не может просто так выйти из-за Стены и поговорить?! Выходит, опять издевается? Дразнит его?

– Нет… – испуганно, в ярости покачал он головой – Нет, кажется, ты не поняла меня.

– Что? – спросила Настасья.

– Это была наша последняя встреча, понятно? – с новой силой завопил Саша, – Всё! Кончилась сказочка! С этого момента знать тебя больше не-же-ла-ю!

Испуганно вытаращив глаза, бывшая его сразу прильнула к стеклу:

– Стой, Саш! Прошу, не уходи!

Но Саша её больше не слушал.

– Прощай! – рявкнул он и с силой ударил ногой по двери изнутри.

Тонкая фанерная створка моментально отворилась, впустив внутрь кабины солнечный свет, материализовавший между ним и Настасьей матовую завесу.

– Стой, стой, Саша!!! Пожалуйста, вернись! – громко вопила она в микрофон, но тот больше её не слышал. Громко захлопнув за собой дверь, Александр со всех ног стремился покинуть Переговорную улицу. Не оглядываясь на кордон из военных, на удивлённые лица таких же, как он, парень, который «так быстро закончил», летел во весь опор, желая быстрее убраться подальше от этого мерзкого места. На что он вообще рассчитывал? Что она будет валяться у него в ногах, просить прощения, начать всё с чистого листа? Нет – даже у Настасьи есть гордость. Так на кой чёрт его сюда понесло? Зачем снова насыпал себе соль на рану? Опять взбудоражил тёмные страницы прошлого? Всё ж и так хорошо было: мама, сестра, школа – что ещё нужно?! Да, могло быть и лучше, но могло быть и хуже: взять хотя бы их старосту – она вообще сиротой осталась! А Лёша – у него старший брат тогда служил в армии, после тех боёв инвалидом стал! «Зря» – подумал Саша и, попытавшись выпустить пар, с силой пнул асфальтную крошку.