Альберт Исаев - Стена

Из выходного портала на полной скорости вылетел поезд метро. Затыкая уши, стараясь не слышать эту громогласную походку, Саша успел заметить: это не шестивагонная «стрела». О нет – состоящий из четырёх соединённых гофрированными «гармошками» секций, состав выглядел очевидно более округлым, нежели его собратья. Чёрная крыша, ярко-чёрные бока с серебристой, блестящей в тусклом свете фонарика окантовкой окон и дверей делали поезд совершенно не похожим на другие. Тем удивительнее было его появление: проехав станцию «Театральная» без остановки, полупустые вагоны стремительно скрылись в тоннеле, оставив после себя медленно оседающую на рельсы побелку.

– Ты ж говорила, станцию закрыли! – оглушённый, Саша громко крикнул абсолютно невозмутимой Настасье.

– Станцию – ответила она, – Но не линию.

– Не понял?

– Ещё раньше, сразу после разделения города встал вопрос, – пояснила южанка, – Как соединить оторванный от основной территории пятачок вокзала… – здесь Настасья сделала короткую паузу, чтобы сдержать рвущийся наружу чих, – С большой землёй. Я тебе уже говорила, что поезда с Октябрьской линии легко могли доехать дальше до «Комсомольской»?

Саша неуверенно кивнул.

– При проведении границы часть Астраханской линии, от «Астраханского переезда» до «Комсомольской» плюс пересадочный с Московской на Октябрьскую «Вокзал», оказались в Южном Саратове. Ты же замечал, что ваши поезда на красной проезжают его без остановки, а на синей – доезжают лишь до «Стрелки»?

– Замечал.

– Кроме одной из платформ «Вокзала», все доставшиеся нам станции были наземными и после бомбардировок разрушены, однако кроме как через тоннели попасть на вокзал было нельзя – не было КПП. Это послужило поводом восстановить всю систему, создав при этом независимую линию метро как коридор, по которому можно было попасть в наш анклав – поведала она Саше, – Поезда идут сначала от «Комсомольской» до «переезда», а там часть из них переходит на ваши рельсы и пиликает уже до «Вокзала». При этом на «Театральной», так как она относится к территории России, не останавливаются, а просто проезжают мимо. Что, собственно, ты сейчас и видел.

Невыносимо чистый английский акцент в голосе Настасьи заставлял Сашу морщиться всякий раз, когда она пыталась произнести по-русски слова со звуками «р» или «ц». Просто не верилось, что за два года жизни в англоязычном государстве обычная русская девчонка так сильно изменила свой же говор. Направив фонарь под потолок, парень увидел повешенный давным-давно сигнальный плафон с надписью «До Комсомольской», когда у него вдруг чуть не остановилось сердце. В голову северянину словно ударила молния прозрения, осознания того, что вообще происходит сейчас – твою мать! Ноги Александра чуть не подкосились от страха.

– Т-т-то есть, мы…

– Да – кивнула ему в ответ Настасья, – Сейчас мы на закрытом перегоне линии сури-Эс…

– Чего? – громко воскликнул Саша.

– Эс-Эс-Эс – South Saratov Subway – на чистом английском выдала южанка, – Отсюда в обе стороны идут поезда до Южного Саратова. Направо – тоннель до «Вокзала», до него отсюда где-то километр под вашей территорией. Налево – показала Настасья рукой, – идут два пути. Один ведёт до станции «Central», бывшего «Астраханского переезда», другой – до закрытой «Парка имени Горького». В ту сторону до границы всего сто метров – дойти можно просто пешком.

По спине Саши мигом пронеслась ледяная волна страха. Осознание того, что он, сам того не желая, забрёл в закрытую, запретную для посещения, зону, будоражила мозг похлеще литра адской смеси колы с кофе, принятой за один присест. Сердце колотилось как бешеное, зрачки глаз расширились до размеров совиных, с каждым вдохом становилось всё труднее дышать. Не чувствуя пяток, Александр ощутил, как почти сравнялся ростом с Настасьей, приготовившись в любой момент отпрыгнуть от неё, как от прокажённой. Голова кружилась от переизбытка кислорода, от осознания всего, что произошло с ним за прошлые пару часов. Это появление в Северном Саратове, экскурсия до заброшенной станции метро, недоговорки – неужели всё к этому и шло? И как он только сразу не понял! Чего ещё было от неё ожидать? Опять наступил на те же грабли, снова попался на уловку ведьмы! Трусливо дрожа, луч фонаря медленно повернулся в сторону Настасьи, но едва коснулся её огненно-рыжей пряди, как вздрогнул и упал.

– Так т-т-ты… – сдавленным полушёпотом, едва выговаривая слова, зашипел Саша, – За этим меня сюда привела?

Испуганно таращась на затащившую его сюда южанку, юноша начал отступать назад: одно неосторожное движение – и она тут же воспользуется этим и тогда ему несдобровать! Одна ошибка – и ему сразу конец! Не сводя с её фигуры ошалелого взгляда, Саша ожидал, что сейчас Настасья начнёт оправдываться, что он всё не так понял, что в планах её никогда не было заманить Александра к себе в Колонию, но вместо этого увидел, как эти зелёные глаза грустно поникли. Печально выдохнув, Настасья виновато опустила взгляд.

– Да.

Прямолинейность жительницы Южного Саратова ничуть не успокаивала, напротив – взвинтила ужас до небывалых высот. Пытаясь броситься бежать, Саша изо всех сил пытался отступить подальше, но отойти больше чем на три метра от Настасьи так и не получилось – ноги просто отказались слушаться своего владельца, застыли на своём месте как вкопанные. Нервно пытаясь достать мобильный, руки то и дело промахивались мимо кармана с телефоном. Отчаянно желая что-нибудь сделать, Саша вновь и вновь натыкался на преграду собственного шока: пойти в Южный Саратов! С ней! После всего, что случилось два года назад! Всей этой войны, хаоса, разрушений! Пойти в логово врага – да как у неё вообще совести хватает предлагать такое? Как только язык повернулся? Неужели ей вконец промыли мозг?

– Послушай, Саш, – видя, что привела своего бывшего в состояние шока, быстро забормотала Настасья, – Не убегай, ты знаешь, всё равно тебя не догоню, и не перебивай меня – просто послушай. Не нервничай, а выслушай меня до конца.

Услышав начало фразы, которая никогда не сулила никому ничего хорошего, парень вновь попытался скорее, пока она не спохватилась, пока ещё не наступил комендантский час, удрать с «Театральной», вернуться домой, признаться во всём маме и больше никогда в жизни не видеть эту чокнутую, но к моменту, когда Саша об этом подумал, тело уже окончательно перестало его слушаться.

– Послушай, Саш – я не собираюсь тащить тебя за собой. Не моя весовая категория, сам знаешь, – немного взволнованно тараторила она, – Я не собираюсь угрожать тебе, заставлять, переманивать на свою сторону или ещё что-то в таком духе. Если ты и пойдёшь туда, то только добровольно…