Александр Моржов - Таможенные рассказы

– Да ладно, надо будет, еще не то пришпандорим – бодро отозвался Толик и побежал обратно.

– Толя, ты к нам то никого не приводи, мы на вахте! – вдогонку крикнул ему Вовка, и тот успел кивнуть, перед тем, как исчез в верхнем проеме. Прошло еще полчаса и Вовка уже решил, что таможня до них не дойдет…

2. Наверху между тем шла обычная оформительская работа комиссии, прибывшей на судно. Доктор, немолодая уже дама, уставшая от бесконечных поездок на суда, безучастно сидела в уголке кают-компании и смотрела какое то кино по телевизору. Её работа всегда была самая короткая. Пограничник-прапорщик давно проверил возбужденные физиономии прибывших моряков и гордо удалился штамповать их паспорта. А вот таможенной смене Сергея Зубова досталась основная и неблагодарная работа. Сегодня им нужно было отличиться в работе по идеологической сфере, так как поступило срочное указание из Москвы, из Главного Таможенного Управления, с требованием пресечения провоза вещей с символикой США. В указании говорилось, что вся эта символика – империалистическая и чуждая нашему дружному социалистическому народу и она не должна допускаться в советскую страну.

Сам отличный поисковик, Сергей Иванович Зубов, к такого рода указаниям относился крайне отрицательно. Работать он любил и на контрабанду у него был просто изумительный нюх, но сегодня он решил просто поработать с документами, предпочитая отправить на досмотр двоих молодых инспекторов смены – Колю Данина и Юру Онищенко. Сам же Сергей Иванович прочно уселся в кают-компании и неторопливо зашуршал судовыми документами. С интересом разглядывал он список судового состава, находя в нем знакомых людей, ведь судно-то было местной прописки, а сам Сергей когда-то тоже ходил по морским просторам третьим штурманом, и только семейные дела увели его на берег. Так незаметно прослужил он на таможне целых десять лет, дослужившись до советника. Море по-прежнему ему снилось и манило…

А в это же время, таможенные инспекторы, в сопровождении плотника Илюхина и пожилого матроса Сергея Федоровича, пошли проводить досмотр. Оба они были бывшие комсомольские работники, с людьми работать умели, а поэтому без всяких сантиментов, сразу начали с жилых кают. Онищенко с матросом пошел по каютам левого борта, а Данину достался соответственно правый борт и в сопровождение судовой плотник Толя Илюхин. Застигнутые врасплох джинсовые брюки и юбки стали быстро терять свои металлические эмблемы с американскими орлами и вшитые звёздополосатые флажки. В работу пошли ножницы и даже ножи. Народ застонал, но старая советская школа быстро сделала свое дело, и заранее приготовленный старенький кожаный портфель Данина и стал быстро наполняться новыми «показателями» в работе.

Поначалу, «блямбы» с джинсовых изделий срывались как то неохотно и тяжело, но старательный плотник Толя притащил хорошие плоскогубцы и дело пошло на лад. Моряки безропотно срывали и срезали пришитую символику и Николай только успевал все это записывать и учитывать. Когда в улов Николая попал еще матерчатый ремень, сшитый целиком из американских флажков (!),да с пряжкой в виде американского орла, то он удовлетворенно подумал, что так и лучшим по профессии за этот месяц можно стать!

А там глядишь, путёвочку бесплатную шеф выделит на Соловки. Недавно в соседней смене, такую путевку дали Сашке Быстрову. Тот потом долго хвалился, как хорошо он прокатился на комфортабельном теплоходе «Буковина», возившем туристов на выходные дни с Красной пристани до чудесных Соловецких островов. Николаю давно хотелось туда, но путевка стоила дорого, пятьдесят три рубля, и он всё только собирался её приобрести.

А Сашка Быстров просто нашёл недавно на рыболовецком траулере целую партию порнографических видеокассет, они были спрятаны внутри деревянной обшивки двери – входа в судовую сауну. Понятно, что вся смена потом тщательно просматривала сюжеты кассет до самого утра, оживленно смакуя подробности. Но все-таки это была контрабанда, а не какое то задержание добровольно сданных предметов с вражеской символикой. Николай, конечно понимал это, но с энтузиазмом делал свое дело – все таки это тоже показатели!

Он обошел все каюты комсостава, потом спустился вниз, где жили мотористы и матросы. Наконец, дошла очередь и до каюты самого плотника, который и придумал гениальную мысль по уничтожению эмблем Северной Америки без обрывания самой железки и сохранения всех надписей на ней. Коля посмеялся над находчивостью шустрого плотника, но разрешил ему сточить выгравированных американских орлов, пока он перекуривал в курилке возле машинного отделения. Портфель был и так достаточно наполнен. Плотник быстро вернулся и гордо предоставил Николаю свою работу. Тот, для вида, внимательно посмотрел на обточенную блямбу на заднем кармане брюк и удовлетворённо продолжил свой обход. В принципе, работу можно было заканчивать, ничего такого интересного в каютах не было, а поиск настоящей контрабанды сегодня и не намечался. Для этого нужно было вооружиться отвертками, гаечными ключами и копать часа два-три, как это умел делать старший смены Зубов…

После досмотра крайней угловой каюты электрика, где ему пришлось снимать целый ворох флажков и эмблем, Коля устало спросил своего сопровождающего:

– Ну, что, всё?.

Анатолий немного помедлил, но вспомнил про свои изуродованные штаны и твердо заявил:

– С этой стороны вахта осталась, вахта третьего механика.

«Добрый» же у нас в России народ, особенно в отношении своих соседей! Плохо у нас должно быть всем. Николай сразу решительно произнес:

– Давай, зови их, а я здесь, возле каюты, подожду.

– Сейчас, я быстро! – уже на ходу ответил плотник, резво направляясь к двери машинного отделения. Через секунду отворил он грохочущую железную дверь машинного отделения, из которого потянуло горячим духом машинного масла и исчез, захлопнув за собой дверь.

– Работают же мужики! – уважительно подумал Коля о механиках, закуривая очередную сигарету. Вообще, ко всем морякам Николай относился очень уважительно, компании их не чурался, да и в его смене было полно бывших моряков. Мог и выпить с ними после рабочих будней. А однажды у него был короткий, но бурный роман с одной судовой буфетчицей, с которой познакомился в ресторане «Юбилейный». Хорошая была деваха!

Весь город был пронизан связями с моряками, ведь это старейший порт России – город Архангельск. Да и морской таможне архангельской было уже четыреста лет, как и городу. Но дружба дружбой, а на службе Николай сразу преображался. Сегодня строгая серая форма, голубая, милицейская рубашка и зеленые петлички с двумя звездочками придавали молодому, но уже лысеющему парню вполне солидный вид…