Виктор Хорошулин - Дух Альбертины и тайна древней книги. Трилогия

– А Петрович как?

– Тоже надоел… своей галантностью… Хочет выглядеть гусаром, старый вояка… в молодости, видать, был похлеще поручика Ржевского! – она звонко рассмеялась. – Ты-то как?

– Тоже не сидел без дела. Провёл несколько удачных опытов… – и, увидев нахмурившееся личико супруги, добавил: – Я на пороге открытия, Наташ. Настоящего.

Наталья промолчала. Затем, пригубив из бокала, заметила:

– Вечер-то сегодня какой… просто волшебный…

Андрей действительно стоял на пороге открытия. Точнее, ему казалось, что стоял… Он решил экспериментировать с неизученной энергией, с теми субстанциями, которые в книге имели названия «Энергия смерти» и «Энергия жизни». Принцип их действия при лечении «подобного подобным» был ясен: необходимо уловить «энергию смерти» соответствующей матрицей, на которой она может сохраняться в течение 9-ти дней (почему именно 9-ти, об этом сказано не было). Затем, эту энергию надо было внедрить в тело смертельно больного человека (какого количества этой «энергии», и как ее измерить – тоже сказано не было, как и не совсем понятно, на какую область человеческого тела следовало это воздействие направить в каждом конкретном случае). Энергия смерти, возбуждая неизвестные нам рецепторы, должна приводить в действие доселе дремлющую «энергию жизни», скрытую то ли в каком-то таинственном депо, то ли в окружающем нас пространстве, тем самым, заставляя организм бороться с недугом и полностью побеждать его, возрождая человека к жизни. На словах всё это выглядит красиво, – подумалось Андрею, – а вот на практике – множество сомнений и весьма противоречивых рекомендаций. Было понятно, что автор записей что-то утаивает. Нет, тут спешить нельзя! Надо всё тщательно обдумать! Не может такого быть, чтобы Учитель не оставил ни единого шанса мыслящему человеку, проникнуть в суть его теории… Но, действуя второпях, необдуманно, можно таких дров наломать, что всё дело погибнет на корню…

Однажды ночью Андрей, по устоявшейся уже привычке, будучи не в силах отогнать от себя желание углубиться в старинную книгу, тихонько выскользнул из-под лёгкого одеяла и, сунув ноги в тапочки, отправился на кухню.

Наталья спокойно спала. Всё повторялось, как обычно: свет, дверь, кнопка чайника, чашка, заварник, стул и он, заветный фолиант. Толстая книга, лежащая на кухонном столе, была похожа на чёрную коробку, в которой хранятся не только тайны и знания, но и что-то другое: осторожные голоса, звуки клавесина, скрип лодочных уключин, старческий кашель, жар огня… и многое другое, что скрыто под широкими корками обложки, словно за массивными дверьми в волшебный замок.

Андрей приоткрыл окно, впуская в помещение лёгкую прохладу летней ночи. В мозгу назойливо крутилась фраза на латыни: аpotestatem cogitationis 52. Но откуда она появилась, он не мог понять. В книге такая фраза не встречалась, в этом Орлов был уверен. «Странно, подумал он, доставая с полки сахарницу, – неужели я начал думать на латинском языке?»

Настольные часы показывали четверть первого. Андрей улыбнулся. Впереди много времени. Потёр ладони от предвкушения общения с удивительной книгой.

«Апотестатем… Удивительный язык. Пожалуй, ни на каком ином и не выразишь желаемую мысль так изящно, но строго и торжественно».

Он мягко передвинул стул и сел за стол. Налил в чашку чаю. И вдруг…

За окном послышались дребезжащие звуки. Скрип колёс и цокот копыт. Было похоже на то, что какая-то телега с шумом катила глухой ночью прямо под окнами дома. Звонко стучали подковы запряженных лошадей. Свист и щелчок бича! И – громкий, хриплый крик кучера:

– Vorsicht! Fort vom Weg! 53

Андрей выскочил из-за стола и рванулся к окну. Распахнул его и высунулся наружу чуть ли не по пояс…

Но ни лошадей, ни повозки он не увидел.

Тишина ночной улицы. Поникшие ветви деревьев в саду. Тускло поблёскивали припаркованные возле дома машины. И заунывное кошачье мяуканье. Город, словно спящий ребёнок, которому приснилось что-то тревожное, беспокойно ворочался во сне.

Андрей по крупицам собирал сведения, касающиеся действия чудодейственных «энергий». К сожалению, старый Алхимик серьёзно перестраховался и не оставил готовых рецептов, он лишь указал цель, намекнул, что изготовить такие средства вполне реально. Орлову предстояло в одиночку пройти весь его путь и постичь эту тайну самостоятельно.

– Ничего, ничего… Старик, конечно, хитер, только я – еще хитрее, – думал он, просматривая свои конспекты. – Сдохну, но повторю все его опыты.

При этом он подумал, что было бы неплохо покончить со своим нищенским существованием в эпоху повального обогащения, беспринципного и несправедливого… «Пусть плачут неудачники, – думал он. – Я же – не из их числа!»

Конечно, он мечтал о славе, как о достойном венце его деятельности в медицинской науке. Хотя, иногда одолевали и сомнения. «Наука это или магия? От бога или от черта такое знание? Добро или зло оно несет людям? – вихрем проносились мысли в голове Андрея. – Впрочем, какая мне разница! Главное – принцип работает. Я не собираюсь, как доктора Пильц и Майбах, философствовать на тему нравственности, милосердия и сострадания».

Как-то для самого себя Орлов решил, что «добро» – это то, что помогает решать его собственные проблемы, и что приносит радость лично ему. «С какого перепугу мне беспокоиться о судьбе этого безмозглого „планктона“? – думал он об окружающих его людях, – ведь всему этому стаду карликов нет никакого дела до меня и моих забот…»

Лето было в самом разгаре, и пора было приступать непосредственно к экспериментам. Для начала, памятуя урок профессора, полученный во сне (а Андрей отнесся к нему очень серьезно, как к мудрому совету, посланному учителем через века ),следовало приготовить «матрицу» из соли, чтобы затем «заряжать» ее энергией различных болезненных состояний. Майбах неосмотрительно и весьма подробно рассказал об одном опыте, который он провёл в самом начале своей деятельности, видимо, надеясь, что никто не станет скрупулёзно вникать в содержание его методики. Но Андрей не упускал ни одной мелочи…

Растирая соль в ступке, Орлов размышлял:

– Как же в природе все просто, но… одновременно сложно устроено. Вот возьмем, хорошо всем известную поваренную соль – хлористый натрий. Она содержится во всех физиологических жидкостях нашего организма: слезах, поте, крови, плазме. Это вещество участвует в поддержании и регулировании водно-солевого баланса, а разность концентрации соли является основным механизмом для поступления питательных веществ в клетку и выведению продуктов её жизнедеятельности. Этот же принцип используется в передаче нервных импульсов нейронами… Неслучайно, наверное, и то, что с древнейших времён были