Роман Булгар - Офицеры. Книга первая. Излом

Но больному Ахмету свежий воздух был куда нужнее. Свежий степной воздух, хорошее сытное питание и лечебный кумыс находились именно здесь. Амина слишком любила своего мужа. Так и остались они жить в своей степи. Женщина поняла, что это ее судьба такая, да и какой-то другой рядом с Ахметкой ей и не нужно было.

Потом страна решила освоить целинные земли, и их благодатную степь распахали. Создали совхоз. С приездом большого количества новых людей жизнь в их до того пустынных краях закипела. Борис женился на молоденькой девушке, приехавшей к ним, как и многие другие по комсомольскому призыву. Видный собой, хороший гармонист, душа всех вечерних посиделок влюбился по уши в симпатичную марийку и, несмотря на все возражения отца, мол, зачем им невестка чужого роду-племени, сделал ей предложение, привел с собой в дом. Амина только укоряющим пальчиком показала Ахмету на себя и выразительно покачала головой, и тот молча со всем согласился.

Богатые урожаи первых лет довольно быстро остались в прошлом. Почва истощилась и совсем перестала родить, началось ее выветривание, пошла коррозия, превратившая цветущий край в пустыню. Природа жестоко отомстила людям за их неразумные поступки. Пришлый народ стал разбегаться. Степь снова опустела, но это была уже совсем другая степь, теперь на ней хозяйничали зыбучие пески. Там, где раньше росла трава, вовсю разгуливал суховей…

Невеселая история, которых по всей стране их сплошь и рядом…

– …бабушка Амина с малых лет учила меня игре на пианино и не только этому. Немецкий язык она знала почти в совершенстве, хорошо французский, чуть хуже английский, – выговорившись, девушка замолчала.

Ей почему-то вдруг стало спокойно и хорошо на душе. Голова ее удобно примостилась на его коленях. Она посмотрела на плывущие в небе облака.

– Рэм, расскажи, что-нибудь из своей жизни, – вдруг попросила она.

Под ее взглядом он смутился и не знал, с чего начать. Может быть, вот с этого…

– Знаешь, Дина, мне иногда кажется, что наша жизнь похожа на один большой и нескончаемый анекдот. Не зря же говорят, что все наши анекдоты взяты из реальной жизни. Вот послушай. У меня в отделении учились два суворовца: Петров и Сидоров. А во втором взводе числился Иванов. Дело было в воскресенье. Какая-та часть воспитанников в это время уже находилась в городском увольнении. Недавно пришедший к нам в роту новый командир четвертого взвода капитан Лаптев, возможно, потомок тех братьев, которые открыли для всех нас одно из северных морей, решил проверить наличие личного состава и заодно уж по возможности познакомиться с ним. Построил он нас и стал обходить шеренгу. И случайно получилось, что, так как многие отсутствовали, эти трое оказались рядом. Подходит начальник к первому. Тот браво представляется ему, как положено: «Суворовец Петров». «Хорошо», – удовлетворенно отвечает капитан и делает шаг вправо. «Суворовец Сидоров», – говорит второй. «Понятно», – брови у Лаптева нахмурились. «Суворовец Иванов», – слышит он от третьего и взрывается: «Да, что вы из меня дурака делаете! Петров, Сидоров, Иванов!». И, естественно, заставляет их достать и предъявить ему свои документы. А оно так и есть на самом деле…

Один за другим Рэм рассказывал смешные случаи из своей короткой военной жизни, и Дине на какое-то время показалось, что она сама оказалась в гуще описываемых событий. Потом девушка подумала, что совсем неплохо было бы иметь такого друга, как этот парнишка, милого, немного наивного, но далеко не глупого. Сколько же можно держать себя в жесткой узде? Может быть, стоит позволить себе на короткое время хоть чуточку расслабиться, унять хоть на несколько мгновений свою саднящую боль от одиночества? На дворе жаркое лето, а у нее на душе стужа. Дина не заметила, как ее губы прошептали:

Прищурив глаз, она пристально наблюдала за парнем. Если он тогда вовсе не случайно заговорил стихами Пастернака, то его «Зимнюю ночь» должен, наверное, знать. Ждала, и все же вздрогнула, когда услышала его негромкий голос, мягкий и проникновенный:

В девичьей груди защемило, Дина моргнула, отвернулась, устремленные вдаль глаза ее остановились на одинокой сосне, возвышающейся над всеми остальными деревьями, заставили вспомнить о своем наболевшем…

Вопрос Рэма вернул ее к действительности.

– Дина, ты меня извини, но зачем ты пошла в педучилище?

– Зачем? – она какое-то время приходила в себя. – А у нас за сотню верст ничего ближе и нет, – усмехнулась девушка и пожала плечами. – А оставаться дома я не захотела. Насмотрелась я за свое детство на ту жизнь. Взрослые с утра до вечера вкалывают, света ближнего не видят, а результата никакого. Кругом убогость и нищета. Когда снег еще не выпал, у нас два состояния: или грязь по колено, а как чуть подсохнет, то пыль столбом стоит. Честное слово, Рэм, не по душе мне вовсе такая жизнь. А училище – это возможность оттуда вырваться. Какая никакая, а все же специальность. Хотя, положа руку на сердце, не лежит у меня к ней душа. За эти дни малышня мне до чертиков надоела. Знаешь…

Надо отдать должное, Рэм с большим интересом слушал ее откровения. Не часто такое можно услышать из уст красивой девушки. Как там сказано у Булгакова про Маргариту? Она была не только чертовски красива, но и умна? И он решил кое-что уточнить:

– А дальше что?

Будущая воспитательница вздохнула:

– Остался последний курс. Еще одна практика в школе, и вперед, работать учительницей младших классов. Но я хочу попросить для себя свободное распределение.

– Это как?

Девичьи плечики неопределенно пожались:

– А без направления на определенное место. Просто сама ищешь себе то место, где будешь работать.

– Так бывает?

– Бывает иногда. Уеду я отсюда подальше, – глаза ее затуманились. – Например, на Украину. Бабушка говорила, что там люди должны жить лучше, чем у нас. Слушай-ка, Рэм, кстати, – Дина немного оживилась, – а ты ведь тоже туда едешь. Не знаешь, случайно, как там?

Пришло время парню пожимать плечами под ее пристальным взглядом:

– Не знаю. Сам того не видел, но по рассказам тех, кто там уже учится из наших выпускников, жизнь там у людей намного лучше, чем у наших.

– А может, – Дина явно заинтересовалась и привстала. – Может быть, ты мне напишешь, как только приедешь туда?

– Написать? – вырвалось из его груди. – Тебе?!

Мгновенно перехватило дыхание, парню стало немного не по себе от пришедшей в голову идеи.

– Ну да…

– А что? Я посмотрю там, что к чему, напишу тебе. Ты подумаешь и, если тебе понравится, то, может быть, и приедешь. Все же вместе будет как-то веселее. Ты и я…