Павел Зайцев - Увидеть море

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, и вдруг по щеке её скользнула слеза, потом ещё одна, Света порывисто вскочила и, разрыдавшись, выбежала из комнаты.

– Чего это с ней? – удивлённо обратился я к собравшимся.

– Ну, и дурак же ты, Паша, – Наташа, её лучшая подруга, встала и вышла вслед за Светой.

– Да что случилось-то? – я был поражён неожиданным эффектом своего стандартного лирического боевика.

– Да, ладно, не обращай внимания! Сыграй «Она не вышла замуж» лучше! – попросила толстая Марина, разливая вино по пластиковым стаканчикам. Однако после неожиданного инцидента петь расхотелось. Со Светой мы дружили ещё с первого курса, и я чувствовал неловко из-за того, что возможно невольно стал причиной её слез.

Началась наша дружба с моей неудачной попытки подкатить с цветами и шампанским. Копна каштановых волос, зелёные глаза, приятная улыбка и женственная фигура Светы сразу произвели на меня приятное впечатление. Однако усилия были тщетны. Девушка деликатно дала понять, что предпочитает видеть меня в роли друга. Повздыхав, я выпил шампанское в одно лицо и смирился.

В общем-то, дружить оказалось тоже неплохо. Я делился рассказами о безуспешных ухаживаниях за другими девушками, регулярно приходил в гости к ней и её соседке Юле на предмет подкормиться чаем с плюшками и изредка оказывал помощь там, где требовалось что-нибудь поднять, донести, приколотить или починить.

Ну… как «оказывал помощь»… По правде, для починки я обычно приводил с собой Мишу или Толика, так как сам с детства обладал исключительной кривизной рук и полной неспособностью к инженерному мышлению.

В общем, казалось, мы отлично ладили, поэтому я был немного обескуражен сегодняшним инцидентом и отправился выяснить подоплеку. По дороге в блок своего «девушкодруга» я встретил возвращавшуюся Наташу.

– Паша, ты, что, совсем дерево? – начала она с места в карьер.

– Да объясни ты в чем дело! В чем я провинился? – развел я руками, сложив пальцы в сложном жесте растерянности и возмущения.

– Блин, ну вы мужики-и-и… Девчонка по нему сохнет, а он не видит! – лицо Наташи выражало искреннее возмущение.

– Э… Кто сохнет? – вид у меня в этот момент был, наверно и вправду глупый.

– Кто, кто. Вахтёрша Ксения Марковна, вот кто! – саркастически сморщилась Наталья. – Светка, конечно!

– Но ведь она… мы же это… друзья, типа, – я не знал, как воспринимать свалившуюся на меня информацию. – А ты это точно знаешь?

– Да она мне все уши уже прожужжала тобой. А-а-а! – Наташа раздраженно махнула рукой. – Разбирайтесь сами, короче…

Подруга моего бывшего «друга» Светы ушла допивать «Медвежью кровь» на пати, а я отправился к Толику и Роме обсудить новые обстоятельства.

– СЕ-Е-ЕКС! – завопил Рома, извиваясь самым пошлым образом. – Ну, и что, что друг! Между друзьями такое случается! Хыхыхы!

– Поздравляю, Пашка, – не совсем искренне произнёс Толик. – Эх, обошёл ты меня. Ну, что ж, иди, пригласи ее, что ли куда-нибудь. И это – с тебя пузырь!

– Да рано ещё, – отреагировал я, глупо улыбаясь до ушей.

Поразмыслив над ситуацией, я решил, что мои изначальные чувства к Свете были вполне однозначные, так что перестроиться не станет проблемой. Вечером я занял у моего вечного кредитора Миши пятнадцать рублей. Расправил особым образом носки на ногах (чтобы не было видно дырок). Погладил футболку, и, побрызгавшись одеколоном Толика, направился в блок, где проживали Света и Юля. Дверь открыла Юля.

– О, явился! – в глазах её мелькали насмешливые искорки. Судя по всему, в женском лагере ситуация тоже обсуждалась, и мой приход не стал неожиданностью.

Света стояла на балконе и нервно курила, видно было, что она одновременно смущена и рада, что я пришел.

– Привет. Ты извини за истерику там сегодня, – тихо проговорила она.

– Какую истерику? Никакой истерики, – я был само великодушие. – Кстати, на улице отличная погода, я помню, что шампанское и цветы ты не любишь, поэтому предлагаю просто прогуляться.

– Ну почему же? Сейчас я бы не отказалась от бокала шампанского, – улыбнулась Света. – Подождёшь здесь, пока я соберусь? Я быстро!

– Не проблема, – сказал я, в свою очередь улыбаясь и доставая сигарету. Ждать я научился.

* * *

Второй курс был насыщен событиями. Наша дружная компания из трёх друзей и трёх подруг распалась, после того, как я стал встречаться со Светой, а Толик, недолго расстраиваясь, неожиданно закрутил выдающийся по накалу страстей и скоропостижности роман с её соседкой Юлей, смешливой и немного инфантильной брюнеткой с четвертым размером груди.

Произошло это спонтанно. На одной из совместных вечеринок Юля и Толик после изрядного количества выпитого ушли в Толиков блок за сигаретами и не вернулись.

На следующее утро Толик ворвался ко мне, сияя и прыгая от радости. Он светился, как новенький рубль, и жаждал поведать всему свету о своей радости. Выманив меня из тёплой постели обещаниями халявного пива, он принялся пересказывать события прошедшей ночи.

– …и ещё на столе! – завершил свой рассказ мой влюбленный друг, и глаза его подернулись романтической пеленой. – Кажется это – любовь!

– Я, конечно, за тебя Толик, рад, – дипломатично начал я, взгромоздившись с ногами на парковую скамейку и отхлёбывая халявного Миллера. – Но, возможно, рано делать какие-то выводы, по поводу чувств. Ты не допускаешь, что девушка просто выпила и захотела слегка развлечься?

Голос разума бессилен перед гормональной атакой – Толик с жаром отмёл инсинуации. Вечером он вбухал остатки денег в огромный букет роз, бутылку вина и нагрянул к Юле в гости. После того, как девушка справилась с первым чувством неловкости, она толкнула краткую и доходчивую речь, и Толик незамедлительно был выставлен за дверь, награжденный целомудренным поцелуем в щёчку и предложением «остаться друзьями».

Что делает русский студент в минуту печали? Правильно! Идёт за водкой! (Хотя, верно будет и то, что он идет туда во все остальные свободные, а иногда и занятые «минуты»).

К нам Толик вернулся чернее тучи, аккуратно уложил вино в холодильник, после чего мы отправились в ларёк за более эффективным болеутоляющим.

Эта жестокая фраза «давай останемся друзьями»! Она стёрла обычную самоуверенную усмешку с губ мужественного красавца Толика и превратила его в щенка лабрадора, выброшенного хозяином за дверь в дождливую погоду. Первые пару часов он молча пил водку стаканами и меланхолично разглядывал нас огромными полными слез глазами, слушая утешительные доводы про то, что:

а) она всё равно нафиг никому не нужна, и на неё кроме Толика никто не посмотрит;

б) всё равно шлюха, и спит со всеми направо и налево; и